Анна Ирам - Грязный свет. Браво Его Величества

Цеса практически ощутила вздох облегчения Аратима и решительность Джога, готового к серьезному разговору.

Когда три печальные фигуры скрылись в воротах замка и не объявлялись еще около часа, решено было сворачивать спектакль. Специальный поверенный бросил чадящий факел в костер, Рута свернула завещание и спрятала его в складках своего объемного платья. Джог же, все еще находясь в состоянии смятения, сплюнул и, судя по выражению лица Аратима, грязно выругался в его сторону. Ведьма, наконец, отпустила иллюзию, оставив массивные бревна догорать в одиночестве.

Когда она пробралась обратно в комнату специального поверенного, солнце уже практически скрылось за горизонтом, оставив на чернеющем небе несколько ярких лиловых всполохов и окрасив легкие облака закатными бликами. Свежий воздух пробивался сквозь открытое окно, отчего пламя в светильнике слегка потрескивало и колыхалось. Странная тяжелая тишина царила здесь, когда комната пустовала. Цеса осмотрелась в полутьме, не торопясь спрыгивать с подоконника. Что-то насторожило её.

То ли этот злополучный светильник, который вопреки всем законам Таланта продолжал гореть, то ли странный сладковатый шлейф, совершенно несвойственный ни одной женщине из прислуги, которые также успели побывать здесь и даже прибраться. Или же горьковатый привкус кедра, который должен был уже выветриться, если никто случайно не уронил бутылочку с эфирным маслом на ковер. А может быть странное ощущение недавнего присутствия, хотя их не было здесь уже четыре часа. Талант метнулся по комнате, обыскал стены и входную дверь, заглянул за перегородку и вернулся обратно к подоконнику. Все было чисто, как и в прошлый раз в доме родителей. Но этот жуткий сладковатый запах сводил Цесу с ума.

Ведьма сняла шнуровку с рубашки, покрутила её в руках, вдыхая энергию в волокнистый жгут, а потом бросила на пол. Змейка поползла по ковру, обогнула кровать, забралась на витое изголовье, переместилась на подушку и неожиданно полыхнула розовым пламенем. Цеса вздрогнула, чуть не лишившись равновесия. Идти обратно, рисковать и догонять Аратима, чтобы предупредить об опасности? Не успеет. Очень хитрая ловушка была придумана тем, кто досконально знает все привычки специального поверенного, и может с большой долей вероятности предположить, что Аратим, после такого напряженного времяпрепровождения будет искать забвения в своей коронной позе.

Скорее всего, именно подушка должна была послужить его последним пристанищем, покрывало и прочие предметы интерьера чисты, дабы не спугнуть хитрого гостя. Рано или поздно до этой мягкой убийцы он доберется, и даже больше, сразу после того, как закроет комнату на ключ. Он войдет и уляжется на постель, закинув руки за голову. После этого в течение нескольких минут появятся свидетели, дабы поднять шум, возвещающий о том, что путь к королевской опочивальне практически свободен, а последний оплот в виде Джога будет в скором времени отправлен на новое задание.

Ждать его здесь? Вероятно, за дверью следят, и, если он войдет, то на выходе может случиться конфуз в виде еще какого-нибудь заведомо провального предприятия. Если, конечно, на подстраховке будет стоять Цеса. Есть еще один вариант, но, если претворить его в жизнь, попытки покушения на добропорядочного специального поверенного отнюдь не закончатся. Зато начнется зачистка. Жестокая и беспощадная.

Цеса начала быстро разбрасывать по полу бумаги, создавая нечто вроде дорожки от входной двери к потайной, по которой можно будет пройти без вреда для здоровья. Шаг за шагом она проверяла комнату на наличие следов этой розовой дряни, составляя безопасный маршрут. Кое-где бумага начинала обугливаться по краям, подтверждая догадки ведьмы о том, что спускаться с подоконника пока рано. Последний лист приземлился возле депрессивной картины, которую Аратим водрузил на место перед уходом на похороны, объясняя это действие «всяким случаем». Цеса в очередной раз отметила чутье специального поверенного и даже позавидовала этой его нечеловеческой способности. В этот момент за дверью послышались голоса, ключ в замке начал поворачиваться, и на фоне просочившегося из коридора света возникли две мужские фигуры, груженые мешками.

Аратим пропустил Джога вперед. Браво затормозил на проходе, сперва увидев дорожку из желтого пергамента, а потом и Цесу, примостившуюся на подоконнике. Ведьма прижала палец к губам, призывая Джога сохранять спокойствие и, желательно, молчание.

А потом изобразила средним и указательным пальцем идущего человечка, указывая сначала на листы, а потом на слегка обгорелую подушку. Хвала браво, он понял все за считанные секунды. Быстро продвинувшись по листам, он придержал Аратима, намерившегося сойти с безопасного пути. Специальный поверенный нашарил взглядом в полутьме сверкающую глазами Цесу, проследил путь до потайного хода и, продолжая обсуждение очередной поездки Джога, направился вдоль по дорожке.

— А, знаешь, дружище, есть в этом что-то романтичное. В постоянных путешествиях.

Идешь по проторенному кем-то пути, не зная, куда приведет тебя дорога… — мечтательно с намеком на более тщательную проверку произнес Аратим.

Цеса уловила невольный приказ, бесшумно спрыгнула с подоконника на лист бумаги прямо перед Джогом и быстро пробралась к картине. Остановившись перед пейзажем, она вдруг поняла, что не взяла с собой никакой инструмент для проверки, обернулась лицом к Джогу и выдернула шнурок из его рубашки. Проделав те же манипуляции, что и ранее, она пустила волокнистую змейку вдоль по картине, напряженно ожидая очередного сполоха.

Веревочка опоясала края, забралась под холст, вылезла оттуда невредимой, по спирали оползла картину и вернулась в руку Цесы, не найдя ничего опасного.

Ведьма приподняла одинокое дерево на холме и переместила его на пол. Что делать дальше со сплошной каменной кладкой, Цеса себе представляла плохо, но тут на помощь пришло её недавнее достижение в области ментального общения с Аратимом.

«…найди кромку картины, с высоты моего роста отсчитай три камня вправо и нажми посильнее…»

Со второй попытки ведьма обнаружила нужный камень, со всей силы надавила на него, и стена с тихим щелчком выдвинулась вперед, открывая обычную деревянную дверь.

— Да, Тима. Но иногда бывает лучше остановиться и созерцать, ибо только спокойствие и знание делают тебя поистине направленным. — Опять же с намеком произнес Джог, подталкивая Цесу в проход, дабы она проверила еще и ту комнату на пригодность к пребыванию в ней высокопоставленных лиц.

Ведьма, мысленно пообещав себе отыграться на нахальном субъекте, шагнула в знакомую спальню и остановилась на пороге.

Темнота и тишина начали рассеиваться только спустя несколько мгновений, открывая взору Цесы занавешенные зеркала и покрытую белой тканью мебель. Сквозь витражное окно струился лунный свет, освещая туалетный столик на резной ножке, сверкая гранями драгоценных камней, которыми пестрела ширма, и создавая серебристую дорожку до самой кровати. Ведьма глубоко вздохнула, исследуя комнату на предмет ловушек, чуть повернула голову влево и вправо, в буквальном смысле вынюхивая опасность. Потом развела руки в стороны, чтобы убедиться в своих ощущениях, после чего нетерпеливо пошевелила пальцами в воздухе, и во всех светильниках загорелся огонь. Цеса смело шагнула в комнату, подошла к кушетке и сняла с нее белую простынь.

— Добро пожаловать, Господа! — провозгласила хозяйка, срывая занавеси с предметов интерьера.

— Ни разу еще не пил с покойником на его же поминках. — Джог скинул мешок с плеча, проходя в спальню вслед за Цесой. — Иди сюда, тварь! Хоть обниму тебя!

Браво зажал ведьму в удушающих объятьях, слегка приподнял и опустил на пол, пока та не задохнулась.

— Я тоже рада тебя видеть, Джоги. Как съездил? — Цеса одернула кофту и сразу же полезла в мешок. — Ого! Да тут не просто поминки. Тут целый траурный ужин! — присвистнула она, доставая из сумки батон копченой колбасы и бутыль с неизвестным содержимым.

— Вот! Все ради тебя! А ты не ценишь, скотина! Скопытилась и даже не предупредила. А я, может, единственный, кто тут за тебя переживает. — Джог также приступил к потрошению съестных припасов, даже с большим энтузиазмом, чем ведьма.

— Джог, видишь ли, не может тебе простить этого предательства. — Иронично отметил Аратим, завешивая дверь изумрудным атласом.

— Я заметила.

— Нет, а вот ты сама видела с какой довольной рожей этот бастард поджигал твое бренное тело? То-то же! Наверняка мечтал, чтобы ты там живехонькая корчилась. — Ехидно улыбнулся Джог, зубами откупоривая бутылку.

— Не сомневаюсь. — Подмигнула Цеса, извлекая из шкафа припрятанные бокалы, которые были заботливо завернуты в кружевную ночнушку, ожидая своего часа.