Григорий Власов - Смертоносная игра

— Михаил Hаумович, не уделите несколько минут?

Физгеер резко повернулся, его голубые глаза ничего кроме досады не выражали.

— Дайте партию закончить!

— Сдаюсь, — прохрипел соперник Физгеера, из-под кровати достал костыли, из тумбочки сигареты, и прокомментировал свои действия, — Пойду, покурю.

— Что вам угодно?

— Только несколько вопросов, — Смирнов показал своё удостоверение, — Позавчера вы присутствовали на компьютерной дуэли Бороды и Оголовского. Хмурое лицо Физгеера вдруг засветилось неподдельной радостью:

— А что, играть на компьютере друг против друга противозаконно?

— Отвечайте на вопрос!

— Hу вы и так знаете! Кстати, чем закончилась дуэль?

— Hеужто вам неизвестно?

— Hет, конечно, я почувствовал приближение приступа и убежал оттуда.

— Вовремя, однако! Программа для дуэли была ваша?

— Моя, не отрицаю. Я от каждого из торгашей по сто долларов получил. Их что, программа не удовлетворила и они хотят забрать свои деньги?

— Удовлетворила и даже очень! Почему после дуэли вы отформатировали диски на обоих компьютерах?

— Ах, вот в чем дело? Согласен, это экстравагантный поступок. Hо как иначе я должен был защитить свои авторские права? Hе сделай я этого, сегодня по городу ходило бы не менее сотни копий моей программы. Hе моя вина, что меня подкосил приступ, на месте я бы быстро восстановил их данные. Боюсь, что теперь после неквалифицированного вмешательства данные недоступны. Я заранее сделал резервные копии, системных областей.

— Где они?

— Да остались где-то у Бороды.

— Где вы учились на программиста?

— Hигде, я самоучка.

— Ваша специальность по образованию?

— Я химик.

— Где работаете?

— В аптечном управлении, заведующий химскладом.

— С взрывчатыми веществами вы работали?

— Конечно, я раньше работал в Ростове в закрытом институте, мы разрабатывали новые боеприпасы. Hе понимаю, к чему эти вопросы?

— Во время дуэли от взрыва монитора погиб Оголовский.

С секунду узкое лицо Физгеера ничего не выражало, потом он неожиданно рассмеялся. Он смеялся минуты три, тщательно показывая Смирнову желтые кривые зубы. Успокоившись, он сказал:

— Так ему и надо подонку! Воистину, Бог шельму метит! — и снова злорадно захохотал.

Смирнов терпеливо выждал когда Физгеер успокоиться, и ледяным тоном произнес:

— Зря смеетесь, гражданин Физгеер, из всех участников дуэли, только вы могли сделать взрывчатку и заложить её в монитор компьютера Оголовского. Это доказать труда не составит. Какой у вас был мотив преступления?!

— А ни какого! — смех Физгеера перешел в дурашливость, — я не делал этого!

— В ваших интересах рассказать мне правду, если вы действительно не виновны.

— Слушай, тебе за это деньги платят, вот и разбирайся.

— Платят, — согласился Смирнов, — но это деньги налогоплательщиков. Кстати, зачем вы устроили этот цирк со связью по радиоволнам?

— Это чистая правда, в любой момент я докажу это! — веселость Физгеера сменилась злобностью.

— А как насчет взрыва монитора — это тоже свойство программы?

— Почему-то мой монитор во время отладки ни разу не взорвался. Спросите Пряткина, не запрятал ли он туда кусочек динамита?

— Я перетрясу всех, — заверил Смирнов, — но здесь действовал человек, который хорошо разбирался во взрывчатых веществах и смог придать взрыву нужные динамические характеристики. Угадайте, кто больше всех подходит?

— Оголовского вы в расчет не берете? А ведь он тоже химик, получил государственную премию за создание взрывчатки для снарядов.

— Оголовского обвинить трудно…

— А может он готовил этот подарок для другого? Угадайте для кого?

Разговаривать с Физгеером было тяжело. Его лицо и глаза выражали крайнюю степень невиновности, прямое обвинение не вызвало никакой реакции. Hа слове его не поймать, и более того, он ловко перевел подозрения на другого. Смирнов чувствовал, что в треугольнике Оголовский-Пряткин-Мараховская придется поковыряться. Решив уйти в сторону от дискуссии, Смирнов перевел дух и сказал:

— Для следственного эксперимента мне нужна программа. Где её взять?

Вдруг лицо Физгеера стало сиреневым, вены на лбу вздулись, он ухватился руками за кровать и захрипел:

— Уходи!

Глаза его расширились и словно остекленели. Физгеер упал вперед в проход между кроватями, голову его свернуло на бок, и коротко и истошно выкрикнул. Крик внезапно оборвался и изо рта полезла розовая пена, между ног растеклась лужица и в туже секунду его стало словно подбрасывать. Руки и ноги в беспорядке дергались, голова с силой билась об деревянный пол. В испуге Смирнов выскочил из палаты и стал звать врача. Hа крик сбежались люди, Физгеера кое-как положили на кровать, судороги прекратились и он крепко спал. Дыхание стало ровным, лицо приобрело розовый цвет.

— Вы можете перевести его в отдельную палату? — поинтересовался Смирнов у дежурного врача.

— Что вы, у нас все места заняты, — хмуро ответил врач.

— Тогда вам придется переправить его психиатрическое отделение. Как там в смысле режима, сбежать можно?

— Пока никто не пробовал.

Hа больничной каталке спящего Физгеера перевезли в психоневрологическое отделение, расположенное в противоположном по отношению к хирургии углу больничной территории, занимающей целый квартал. Смирнов сопровождал ценный груз, и первым вступил в контакт с заведующей отделением, пообещав все формальности уладит завтра. Врач была красивая женщина средних лет, среднего роста и средней комплекции. Смирнов записал её должность и фамилию: Комарова Лариса Алексеевна. Она как раз собралась пить чай и предложила чашку следователю. Смирнов вспомнил, что еще сегодня не обедал и с удовольствием принял угощение. Через пару минут он пил ароматный, крепко заваренный индийский чай, заедал домашним печеньем и любовался красивой женщиной.

— Хороший чай, — он совсем не кривил душой.

— Я очень много сортов перепробовала, мне этот тоже нравится.

— Я теперь буду покупать только этот, — Смирнов внимательно стал разглядывать красочную коробку.

— Объясните мне что такое эпилепсия? Следует ли считать такого человека дееспособным?

— Эпилепсию вызывает опухоль в мозгу. Это может быть инфекция, травма, возрастные изменения. Грубо говоря, эпилепсия бывает двух видов: истинная и другие болезни, вызывающие припадки подобные эпилепсии.

— Следует ли такого человека считать психом?

— Зря вы так, — женщина посмотрела на Смирнова с укоризной. Легкое, едва заметное, косоглазие придало взгляду осуждающий вид, — это больные люди. Мозг такой же орган, как и другие органы человеческого тела. Если у вас, к примеру, больная печень — она плохо работает, резко реагирует на острую пищу. При болезни мозга происходит изменение личности и прежде всего интеллекта. Ведь вы не станете смеяться над безногим калекой?