Фрэнк Херберт - Еретики Дюны

У них есть и ключ к тлейлаксанским акслольтным чанам. Теперь будет только делом времени, чтобы Бене Джессерит преодолел угрызения своей совести и воспроизвел источник спайса — его производит человеческое тело!

— Значит, мы здесь в опасности, — сказала Лусилла.

— В некоторой опасности, да. Беда Преподобных Черниц в том, что они слишком богаты. Они совершают ошибки богатых.

— Испорченные шлюхи! — воскликнула она.

— Я предлагаю тебе подойти к выходному люку, — сказал он. — Скоро здесь будет Одраде.

Она покинула его, не сказав больше ни слова.

— Вся бронетехника уже развернута здесь, — доложил офицер связи.

— Предупреди Бурзмали, чтоб он был наготове принять здесь командование, — сказал Тег. — Остальные из нас скоро отсюда выйдут.

— Ты ждешь, что мы все к тебе присоединимся? — спросил тот, кто искал козла отпущения.

— Я выхожу, — сказал Тег. — Я пойду один, если необходимо. Присоединится ко мне только тот, кто этого желает.

«В конце концов, все они пойдут, — подумал он. — Давление равенства мало понимается теми, кто не прошел подготовки Бене Джессерит».

На командном пункте наступила полная тишина, кроме слабого жужжания и пощелкивания приборов. Тег задумался об «испорченных шлюхах».

«Неправильно называть их испорченными, — подумал он. — Порой сверхбогатые действительно становятся испорченными. Это происходит из-за веры в то, что деньги — власть — могут купить все и вся. И почему бы им в это не верить? Они видят, как это ежедневно происходит. Так легко поверить в абсолютность».

«Надежда прорастает вечно, и вся прочая чушь!»

«Это как иная вера. Деньги купят невозможное».

«Затем приходит испорченность».

С Преподобными Черницами было не так. Они были в некотором роде вне пределов испорченности, они прошли сквозь нее, ему это было видно. Но теперь они вошли во что-то другое, настолько вне пределов испорченности, что Тег подивился, действительно ли он понимает, что это такое. Знание, однако, было при нем, и его новому сознанию никуда не деться от этого.

Никто из Преподобных шлюх ни на секунду не заколеблется подписать мучительный приговор целой планете, если это сулит личную выгоду. Или, если в обмен получишь некое воображаемое удовольствие. Или, если мука подарит еще несколько дней или часов жизни.

Что доставляет им удовольствие? Что удовлетворяет? Они как симутоманы. Что не стимулирует для них удовольствия, им этого требуется каждый раз все больше.

«И они это знают!» Как же они должны внутренне кипеть от ярости! Попасться в такую ловушку! Они все видели, и ничего не было для них достаточно — ни добра, ни зла. Они полностью утратили чувство умеренности.

Однако же, они опасны. И, возможно, он не прав в одном: возможно, они больше не помнят, на что все было похоже до ужасной трансформации, которую их стимулянт с едким запахом выразил оранжевыми пятнышками в их глазах. Воспоминания воспоминаний могли быть искажены. Даже ментат обостренно чувствителен к такому изъяну в самом себе.

— Червь идет! — это офицер связи.

Тег повернулся на своем стуле и поглядел проекцию на миниатюрном экранчике, показывавшем местность к юго-западу. Червь, с двумя крохотными пятнышками восседавших на нем людей, виделся отдаленной полоской изгибающегося движения.

— Доставьте сюда Одраде одну, когда они прибудут, — сказал он. — Шиэна, юная девочка, останется позади, чтобы помочь завести червя в трюм. Вы будете ей подчиняться. И чтоб Бурзмали обязательно был совсем рядом и наготове. У нас не много будет времени для смены командования.

Когда Одраде вошла на командный пункт, она все еще тяжело дышала, и от нее исходили запахи пустыни — смесь меланжа, кремния и человеческого пота. Тег, казалось, отдыхал, сидя в своем кресле. Его глаза оставались закрытыми.

Одраде подумала, что застала башара в нехарактерном для него состоянии тихой, почти печальной задумчивости. Затем он открыл глаза, и она увидела в нем ту перемену, о которой Лусилла успела выпалить ей только небольшое предостережение — вместе с несколькими торопливыми словами о трансформации гхолы. Что же произошло с Тегом? Он почти рисовался перед ней, позволяя ей разглядеть изменения в нем. Его подбородок был тверд и чуть-чуть вздернут в обычной позе наблюдения, узкое лицо с сетью старческих морщин не утратило своей живости. Длинный тонкий нос, столь характерный для его предков Коррино и Атридесов, казался еще чуть удлинился с преклонными годами. Но его седые волосы оставались густыми, и небольшой хохолок на лбу привлекал взгляд смотрящего…

Привлекал к его глазам!

— Откуда ты знал, что нас надо встречать здесь? — спросила Одраде. — Мы понятия не имели, куда червь нас везет.

— Здесь, в Срединной Пустыне, очень мало населенных мест, — ответил он. — Ставка игрока. Это казалось наиболее вероятным.

«Ставка игрока»? — она знала это выражение ментатов, но никогда не понимала его.

Тег поднялся с кресла.

— Берите этот корабль и отправляйтесь в место, которое вы лучше всего знаете, — сказал он.

Дом Соборов? Она чуть не произнесла это вслух, но подумала об окружавших ее, об этих военных незнакомцах, которых набрал Тег. Кто они такие? Короткое объяснение Лусиллы ее не удовлетворило.

— Мы несколько изменяем план Таразы, — сказал Тег. — Гхола не останется здесь. Он должен ехать с вами.

Она поняла. Им понадобятся новые таланты Данкана Айдахо, чтобы противостоять шлюхам. Он не был больше просто приманкой для разрушения Ракиса.

— Ему нельзя будет покинуть место своего заточения внутри не-корабля, разумеется, — сказал Тег.

Одраде кивнула. Данкан был виден наблюдателям — ясновидцам, таким, как навигаторы Космического Союза.

— Башар! — доложил офицер связи. — Нас засек спутник!

— Отлично, вы, земляные свиньи! — взревел Тег. — Все наружу! Оставьте здесь Бурзмали.

Распахнулся задний люк станции, ворвался Бурзмали.

— Башар, что мы…

— Нет времени! Принимай командование! — Тег поднялся из командирского кресла и взмахом руки приказал башару Бурзмали занять его. — Одраде скажет тебе, куда лететь, — по наитию, частично мстительному, Тег схватил за левую руку Одраде, притянул ее к себе и поцеловал в щеку. — Делай то, что ты должна, дочка, — прошептал он. — Этот червь в трюме, возможно, скоро окажется единственным во всем мироздании.

И тогда Одраде поняла: Тег полностью знал замысел Таразы и намеревался выполнять распоряжения своей Верховной Матери до самого конца!

«Делай, что должна». Этим все сказано.