Андрей Валентинов - Серый коршун. Диомед, сын Тидея

– Здесь! Здесь! Здесь!..

– Диомед, сын Тидея!

– Здесь!

– Одиссей, сын Лаэрта...

...Что такое победа? Это много трупов. Что такое великая победа? Это очень много трупов. Что такое величайшая победа?..

– Не плачь, Диомед-родич! Твой друг Мантос погиб, как мужчина, как этолиец. Он будет лежать в родной земле. Не плачь, он не хотел бы, чтобы ты плакал. Куреты не плачут. Куреты – огорчаются...

– Мы уходим, Орест, сын Агамемнона. Считай, что Элладе приснился страшный сон. Мы похоронены где-то под Троей...

– Что с тобой, Грес? Ты не ранен?

– Ау-у!.. Нет-нет, регус Диомед Маурус, я не ранен. Мне страшно, страшно!

– Волки ничего не боятся, Грес! Вы все сегодня сражались как герои.

– Регус Диомед Маурус! Вы, боги, всегда так беспощадны? Всегда так безжалостны?

– Всегда...

– Значит... Ау-у! Значит, такое будет и у нас дома, в Италии?

– Нет, волчонок. Не будет. Пока я жив. Пока все мы еще живы...

...Волки будут выть на развалинах Микен и Аргоса. [108]

АНТИСТРОФА-II

– Может, еще подумаешь, Идоменей?

– Нет, Тидид. Я все решил...

Ветер раздувал белые паруса. Черные весла готовы были врезаться в теплую спокойную воду. Последний Минос уходил в Океан.

Навсегда.

– Но почему? – вздохнул я. – Здесь так много дел, Идоменей! Мы основали еще четыре города, строим канал, к нам приезжают сотни, тысячи – из Эллады, из Фракии, из Азии...

Тяжелая, как просмоленная доска, ладонь легла на мое плечо.

– Каждому – свое. Ты, Диомед, построишь новую страну – Италию, построишь свой Золотой Век. Но ведь кто-то должен идти дальше! Там, за Иберией, за Эфиопским морем, тоже есть земля. Я хочу увидеть ее, Тидид!

Он улыбался, Идоменей-критянин, последний из рода Миносов, – спокойно, чуть грустно. Я понял – уговаривать бесполезно. Он уже все решил.

Теперь мы оба смотрели на море, на винноцветную гладь, такую привычную, такую безмятежную в это летнее утро.

– К тому же ты прав, Тидид. Ахайя, наша Эллада, умирает. Ты же видишь, даже смерть Гилла, даже победа над дорийцами ничего не изменили. Режутся, предают друг друга, зовут на помощь врагов. А дорийцы вновь копят силы. Я... Я не хочу видеть, как на нашу родину опустится ночь!

Словно черная тень пронеслась над морем. Словно крылья Таната...

– Но ведь есть Италия! – вздохнул я. – Мы сохраним все, что можно еще сохранить, мы выплавим новую бронзу. Это будет действительно Золотой Век!..

– Конечно! – Его рука сжала мое плечо. – И через несколько столетий ваши потомки тоже захотят узнать, что там, за Океаном. Так будет всегда, Тидид. Бесконечен мир, бесконечны Номосы. Ты как-то сказал, что мы, люди, подобны листьям в дубравах древесных. Пусть так! Но ведь деревья стоят сотни лет и становятся только крепче!..

Я заставил себя улыбнуться.

– Может, ты и прав... Миносе то этаной, курет Идоменей?

– Станем Миносами, курет Диомед! – рассмеялся он. – А еще лучше – останемся друзьями. Навсегда!

– Навсегда...

Торопился ветер, раздувал белые паруса; тревожным криком отзывались беспокойные чайки, горчило прощальное вино на губах... А у самого горизонта, медленно, незаметно, уже проступал серый сумрак седого Океана. Мы останемся с тобою друзьями, Минос!

Навсегда...

* * *

"От Амфилоха Амфиараида, басилея Кипра, – Диомеду Тидиду, прозываемому также Маурусом, регусу давнов и всей Италии.

Богоравный, ты не прав. И даже не лев. Мои подданные любят говорить: лучше быть живой – Дурной! – собакой, чем мертвым львом. А по мне, еще лучше быть живым львом. Оно и веселее как-то. Так что забудь всю ту ерунду, о которой ты мне писал. Мы – живые. Хорошо ли, плохо это – но живые. Или ты думаешь, что наши друзья у Белого Утеса порадуются за нас, если мы даже здесь, под солнцем, станем унывать ?

Но довольно о стонах и вздохах, достойных разве что юных дев.

Я не смог выполнить твое поручение и оттаскать за уши басилея Киантиппа, так как он сейчас в Киликии, заключает мир с лувийцами. А вот с ушами моего племянника все в порядке – Амфилох-младший только что вернулся из страны Мукиш, именуемой также Сирией, и я воспользовался случаем. Выросли орлы, скоро меня с трона скинут, и тогда я приеду к тебе – «телепина» гонять. Кстати, осенью жди наше войско – забьем тебе не меньше дюжины «голов».

С Домом Мурашу все не так просто. Этот проглот Исин-Мардук не прочь начать торговлю с Италией, но предлагает такие условия, что даже идолы краснеют. А именно..."

«От Диомеда, сына Тидея, – Амфилоху, сыну Амфиарая Вещего, басилею Кипра. Сам ты – богоравный! А Исин-Мардуку, гидре ненасытной, передай...»

Создали прежде всего поколенье людей золотое Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских. Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою...

– Давай дальше, Калхант!

– "Если вызывают кого-нибудь на суд, пусть вызванный идет. Если он не идет, пусть тот, кто вызвал, подтвердит свой вызов при свидетелях и ведет его сам". Годится, ванакт?

– Читай, читай!

– "Пусть будут даны должнику тридцать льготных дней после признания им долга, а затем пусть истец наложит руку на должника..."

– Чего-то мне это не нравится. Тридцать дней, а потом?

– Здесь так принято, Диомед. А если не нравится, пиши законы сам!

– Э-э нет, Калхант! Сам напишешь – и сам проследишь, чтобы в каждом городе эти законы поместили на таблицах где-нибудь на акрополе...

– Так они же читать не умеют, Тидид!

– Вот ты и научишь, боговидец. Сначала значки, потом слова...

– Бо-о-о-о-оги-и-и-и!..

– Мы, доблестные пицены, просим справедливости у тебя, деус Маурус Великое Копье, ибо наши соседи самниты желают забрать себе наш город Корфиний, которым владели мы вечно-вековечно!..

– Мы, доблестные самниты, просим справедливости у тебя, деус Маурус Великое Копье, ибо наши соседи пицены не желают отдавать нам наш город Корфиний, которым владели мы вечно-вековечно!..

– Нет, Эпей, не подходит. Это храм, а не «Конь» Троянский. Тут храмы строят круглые, значит, и мы такие ставить будем. Стены из камня, крыша черепичная. Походи по селам, погляди...

– Ванакт! Да к чему это все? Храм и есть храм...

– Я тебя, Эпей, с одним моим знакомцем сведу. Юпитером Его кличут. Так вот Он тебе все как есть растолкует. Только смотри, чтобы молнией не зашибил!