Крис Райт - Битва за Клык

На далекой вершине сияли крошечные огни, сражаясь с густевшей тьмой разреженной атмосферы. Они обозначали обиталище Небесных Воинов, жилище полубогов, которое само было крошечной частью тела громадного пика. Жители этого места, кэрлы и космодесантники, называли его Эттом.

А для остальной галактики, питавшей благоговейный страх перед космодесантниками, обитель сынов Русса была Клыком.

Грейлок безучастно смотрел на приближавшиеся огни. К вершине летели и другие машины, по меньшей мере три. Железный Шлем стягивал все свои силы к домашнему очагу.

— Быть может, он наконец-то сдался, — промолвил ярл, глядя, как становились все ближе мерцавшие огоньки посадочной платформы. — Или я надеюсь на слишком многое?

— Клинок Вирма! Довольно тут химичить!

Одаин Стурмъярт шагнул в лабораториум, нетерпеливо отодвинул в сторону трэллов — творцов плоти. Громадный рунный жрец, закованный в украшенную символами броню, ударил посохом в пол, и по камню растеклись волны энергии.

Тар Арьяк Хральдир, обладатель Клинка Вирма, давшего ему это прозвище, неохотно оторвался от работы. В тусклом свете ламп его глаза казались глубокими янтарными озерами. Волчий жрец был раздражен, и его усталое и без того не отличавшееся красотой лицо искажала гримаса недовольства. Когда он громко выдохнул, обнажилась пара изогнутых клыков. Медленно, кривясь от боли в спине из-за долгого пребывания в согнутом положении, Клинок Вирма сел прямо.

— Явился, Громыхающий Костями, — съязвил он в ответ. — Знаешь, сейчас не самое подходящее время.

На металлическом столе перед ним длинными рядами выстроились пробирки с прозрачной жидкостью. Каждая была обозначена определенной руной. Некоторые стояли в одиночестве, другие соединялись с соседними при помощи микрофиламента. Третьи скреплялись нитями проводящего пластоволокна.

Клинок Вирма жестом прибавил освещения в зале. Потоки света залили облицованные белоснежной плиткой стерильные помещения, которые перетекали одно в другое, словно комнаты в подземелье. Взрывостойкие двери во внутренние комнаты захлопнулись, мимолетно показав картину жужжащего вокруг сверкающих центрифуг оборудования, постоянно показывавших все новые ряды экранов и стоявших вдоль стен емкостей в человеческий рост с прозрачной жидкостью. В них ютились некие черные тени, неподвижные и безмолвные.

— Да что ты говоришь, железная задница, — промолвил Стурмъярт, и его румяное лицо осветилось весельем. — Он сдерет с тебя кожу и пришьет туда, где ему ее не хватает. Я как раз пришел спасти тебя от этого.

Рунный жрец был сложен, как все Адептус Астартес, — крепкий, настоящая гора мускулов, широкоплечий и коренастый. У него была аугментика вокруг левого глаза, густая серебристая борода, жесткая и спутанная. Кости-талисманы свисали на цепях с нагрудника, расположенные так, чтобы точно направлять власть над стихиями. Расположение рун на броне могло показаться случайным, но ничего подобного, каждый вырез и насечка были сделаны после многих дней гадания и бросания костей. Его веселость тоже вводила в заблуждение — Стурмъярт был верховным рунным жрецом ордена и обладал ужасающей силой.

— Пусть попробует, — пробормотал Клинок Вирма, бросая последний взгляд на пробирки. Когда он отошел от длинного стола, контейнер со стальными инструментами с мягким щелчком закрылся. — И тогда вспомнит, кто вытащил его изо льда и нанес первые шрамы.

Громадный волчий жрец двигался бесшумно и медленно, размеры отнюдь не влияли на легкость его перемещений. Он был стар, и время наложило заметный отпечаток на его облик. Черные взлохмаченные волосы обрамляли длинное лицо, линии татуировки на коже со временем покрылись бурой коркой. Его кожа казалась такой же жесткой, как пласткрит, закаленная непогодой и выдубленная пятью столетиями непрерывных сражений. Но несмотря на возраст, глаза его до сих пор светились умом, а хватка отличалась силой. Угольно-черная, как и грива, броня была увешана древними костями и покрыта трещинами, плазменными ожогами и шрамами от клинков. Каждое движение дышало мощью, сдержанной древней силой, проверенной и закаленной пожарами войны.

Два жреца. Столь разные и непохожие.

Стурмъярт скептическим взглядом окинул ряды пробирок:

— Есть успехи?

— Ты никогда не понимал важности всего этого. Если уж я не сумел убедить тебя десяток лет назад, то не сделаю этого и сейчас, ведь ты успел постареть и поглупеть.

Стурмъярт фыркнул, и смешок извергся из его груди, словно вырвавшийся на поверхность краккен.

— Я стал старше, да, но это не единственный способ поглупеть.

— Ну, похоже, ты знаешь их все.

Жрецы покинули лабораториум и зашагали по длинному коридору, ведшему к транзитным шахтам и освещенному лишь факелами, закрепленными на стенах из полированного камня. Облаченные в черные одеяния творцы плоти почтительно расступались, склоняя головы.

— Я не знаю, как долго Железный Шлем собирается ждать, — промолвил Стурмъярт. — Ты целый год не покидал планету.

— Потерпит, пока исследование не будет завершено. — Клинок Вирма обратил взор глубоко посаженных глаз на рунного жреца. — И ты тоже будешь терпеть. Эта работа важна.

Стурмъярт пожал мощными плечами.

— Не влезай в вюрд, брат мой, — прогудел он. — Я уже предупреждал тебя прежде. Если бы судьбе было угодно, ты бы давно закончил исследования.

Клинок Вирма прорычал с досады, волоски на его руках встопорщились. Он чувствовал, как на поверхность стремится его животный дух. Впрочем, если Стурмъярт и заметил это, то не подал виду.

— Не стоит приказывать мне, брат, — отозвался он, остановившись. — Ты не единственный, кто способен видеть будущее.

Бежали мгновения, но ни один из жрецов не двигался. Наконец Стурмъярт сдался.

— Вот же твердолобый старый сукин сын, — пробормотал он, поворачиваясь обратно. Качая взлохмаченной головой, он вышагивал между факелами.

— Никогда об этом не забывай, — сухо промолвил Клинок Вирма, следуя за ним. — Вот почему мы с тобой всегда хорошо ладим.

Зал Аннулуса располагался в верхней части Клыка, Вальгарде. Это было одно из первых помещений, которое в эпоху легенд вырубили в горной породе геоманты, доставленные с Терры на Фенрис, чтобы упрочить положение Шестого легиона. В то время техножрецы могли разрушать горы и вновь возводить их, изменять очертания континентов и смягчать колебания времен года в этом мире смерти и холода. Они могли бы сотворить на Фенрисе рай, если бы пожелали. Но приказ примарха предписывал не изменять ужасающие природные особенности планеты. Русс желал, чтобы его родной мир оставался громадной тренировочной площадкой для воинов, плавильным котлом, где его народ закалялся бы, подобно стали.