Аарон Дембски-Боуден - Кровь Кадии

— За Родину и Трон! — хором закричали солдаты.

Их голоса прозвучали на фоне литании отваги, которую читал Зайлен по общему вокс-каналу.

— За Родину и Трон, — повторил Тейд. — Император защищает. Выступаем.

Монастырь был холодным и безжизненным, что ни у кого не вызывало удивления. И все же тишина действовала угнетающе. Топот солдатских ботинок странным эхом разносился по огромным залам, отражаясь от архитектурных деталей, а из ниш на людей сверху вниз смотрели строгие лица обезображенных статуй святых, ангелов и Астартес.

Четверым пилотам «Руки мертвеца» Тейд предоставил выбор: остаться в своих «Часовых» снаружи или бросить машины и присоединиться к остаткам полка. Все четверо предпочли остаться на месте. У высоких двойных дверей монастыря Тейд отдал им прощальный салют. Все понимали, что шансы выжить без поддержки остальных отделений у них почти равны нулю. Но солдаты знали, что и сами идут на верную смерть, и потому никто не решился уговаривать водителей изменить решение.

— Я предоставляю им возможность погибнуть так, как им хочется, — сказал Тейд. — Сидя в своих «Часовых», они истребят больше приспешников Архиврага.

— Но нам нужен каждый, кто еще в состоянии держать оружие, — настаивал Тионенджи.

— Четыре пистолета значат не так уж много, — возразил Тейд. — Они останутся и погибнут так, как хотят погибнуть. Они останутся и будут сражаться по своему выбору. Разговор окончен.

После этого Восемьдесят восьмой полк стал продвигаться вперед по разоренному храму, и время от времени одиночный выстрел лазгана уничтожал случайно встреченного мертвеца, бродящего по пустым залам. Голос Зайлена продолжал звучать на вокс-канале. На этот раз раненый читал литанию стойкости перед лицом смерти, но голос его с каждой минутой становился все слабее.

— Вокс-связь портится. Иногда совсем прерывается. Я едва слышу Зайлена, — сказал Даррик.

Тейд кивнул. У него не было ни малейшего желания поддерживать обман. Как и у мастер-сержанта Джевриана, только тот не стал молчать:

— Он едва дышит, парень. И это не повод для шуток.

Командир касркинов отбросил в сторону стеклянный пузырек, потом несколько раз сжал и разжал кулак.

— Так-то лучше.

— Ты себе что-то ввел? — с растущим раздражением спросил Даррик.

Кадийские обычаи отвергали все виды боевых наркотиков, и к нарушителям Тейд относился с особой строгостью. Большинство снадобий кроме усиления рефлексов и мышечной деятельности вызывали нестабильность и другие опасные побочные эффекты. В других подразделениях злоупотребление стимуляторами было обычным делом, но в Ударных силах практиковалось редко.

— Заткнись, нытик.

— Пошел к дьяволу, наркоман, — огрызнулся Даррик.

— Бан. — Тейд остановился и обернулся. — Это был френзон?

— Какая разница, если и френзон?

Рядом раздался щелчок и гул заряжаемого оружия. Взгляд Джевриана дернулся влево, и он увидел приставленный к виску лазерный пистолет комиссара Тионенджи.

— Будь хорошим солдатом и отвечай капитану, бритая обезьяна, — предупредил его Тионенджи.

Тейд переглянулся с комиссаром. Хорошо. Это были первые слова, произнесенные Тионенджи за несколько часов, прошедших после их стычки, и первый признак улучшения отношений. Хотя все еще очень далеких от идеала…

— Не-а, не френзон, — проворчал Джевриан.

— Это тебе не штрафной легион, и ты не катачанский дикарь, жующий запрещенные уставом наркотики.

Таким разозлившимся Тейда никогда не видел ни Даррик, ни остальные.

— Это «Десять-Девяносто», сэр? — спросил комиссар.

— «Десять-Девяносто»? За проглоченный стимулятор? Я же сказал, что это не чертов френзон.

— Так что же это? — потребовал Тейд. — Я не потерплю этого дерьма в нашем полку, касркин. Мы выше этого.

— Для капитана очень важно умереть с достоинством, — вмешался Даррик.

— Умолкни, Таан.

— Умолкаю, сэр.

— Послушай, — заговорил Джевриан. Он протянул свою огромную ручищу и опустил пистолет Тионенджи. — Мы ведь выяснили, что это не френзон и не сатрофин, верно? Трон в огне, нам предстоит выполнить большую работу, верно? И, насколько я помню, война еще не кончилась. Это всего лишь коктейль из «Ярости» с добавкой депрессанта, чтобы сохранить концентрацию. Подпитка для рефлексов.

Капитан принял объяснение, и командное отделение снова тронулось в путь, а Джевриан подошел к Тейду.

— На этот раз ты не слишком спешил меня поддержать, герой. В следующий раз, когда этот выходец с Гарадеша приставит пистолет к твоему виску, я, возможно, и не встану на твою защиту.

— Ладно, закончим с этим, — ответил Тейд. — Но ты тоже был не прав.

— Я запомню это. — Джевриан вернулся к своим касркинам. — Я запомню это, капитан.

Теперь Сет слышал голос с поразительной ясностью.

И в этом заключалась проблема. Голос исходил буквально отовсюду: из пыли под ногами, из кровавых пятен на стенах, из пор его потеющей кожи.

Инквизитор уже следил за каждым его шагом. Сет знал, в чем дело: он нужен им, чтобы отыскать источник голоса. Это очевидно. Но пока маленькая армия Тейда спускалась по широким ступеням в сводчатое подземелье, он со всей уверенностью понял: их надежда обманчива. Он был не в силах определить ни место, ни направление, откуда доносился рыдающий вопль. Даже с открытым невидимому миру разумом он чувствовал лишь иллюзорное царапанье невидимых пальцев.

Со временем он уже стал сомневаться — иллюзия это или реальность. Во рту появился неприятный привкус: резкий, тошнотворный, покалывающий язык, словно раскаленная медь. Но он сильнее всего этого. Он может слышать голос и оставаться неоскверненным. Ведь Кай может? И Заур?

Сет переставлял ноги, временами пошатывался, словно пораженный скверной мертвец, и не падал лишь благодаря своему черному посоху. Он чувствовал на себе их взгляды… Тейда, Кая, этого мерзавца Джевриана.

Им наплевать, если он умрет. Они готовы на все ради своей цели. На все, что поможет им добраться до древнего корабля. Он здесь глотает собственную кровь, пытаясь не подавиться, а они его подгоняют и улыбаются.

Он почувствовал, что при желании может всех их убить. После этого осознания на краткий миг вспыхнуло ощущение стыда, но его быстро подавил растущий гнев. Кровь Кадии, топливо Империума… Рождены, чтобы умереть на службе Трону. Смешно. Сет это понял. Смешно и ужасно неправильно.

«Будь проклят Трон!» Трон — это мясорубка, питающаяся душами тех, кто умирает, поклоняясь ему. «Будь проклят Трон. В Око их всех, кто желает моей смерти».