Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус

Грэм Макнилл

Смерть и Девственный мир

Смех всегда заставлял Ишару грустить. Он напоминал ей о временах до Падения, когда смех был настоящим. Этот звук, эта имитация не были тем, что она помнила. Он был вынужденным и пустым, как будто все знали о том, что было потеряно, но никак не могли передать друг другу то, что потеряли.

Дети знали. Они слышали его лживую натуру и немедленно отдалялись от этого смеха. Они были более мудрыми в своей искренности, нежели взрослые.

Ишара лежала на покрытом мхом камне на Поляне Убывающей Осени, позволяя последним солнечным лучам греть ее бледную кожу и слушая слабеющий звук смеха над водой.

Ей казалось, что она одна.

Но ей было все же интересно, кто был с ней и над чем они смеялись.

Её отец постоянно говорил ей не приходить на Поляну. Он говорил, что это опасное место, напоминание о скорби и о прошедших славных временах. Древний звездный свет отражался от водной глади, свет, наполненный темными воспоминаниями. Звезды видели многое. Они скорбели о светлых эльдар, и плавать в этих холодных водах означало окунуться в эту скорбь.

Ишара закрыла глаза, заинтересовавшись, сможет ли он поплавать сегодня. Или ее костям суждено присоединиться к остальным на дне водоема?

Она села, болтая ногами.

Холодная вода покалывала. Настолько, что заставляла задыхаться.

Она ощущала скорбь звезд и их плачь о ее расе.

Целые миры впали в безумие, города разрушены, и раса, которая однажды владела Галактикой, сожжена дотла за одну Судную ночь.

Они называли это Падением.

Ишара подумала, что это неподходящее слово, чтобы описать смерть целой расы.

Многие годы прошли с момента этой ужасной, бесконечной ночи, но ее воспоминания и сны были все также сильны, как и всегда. Ишара сомневалась, что когда-либо сможет избавиться от них.

Она взглянула вниз и приоткрыла рот от удивления.

Спокойное и красивое лицо её матери проявилось на поверхности воды. Призрачные, огненно-красные волосы спадали на её плечи. От безжизненной кожи ее рук исходило свечение, напоминающее оперенные крылья.

Ишара соскользнула с камня и нырнула в воду.

Она села, вскрикнув от страха и открыв глаза, прижимая руки к груди и ощущая, как её сердце бьется, словно крылья лунной птицы.

Наступила ночь, и чары Поляны пропали. Сейчас она представляла собой кладбище. Вода под ней плескалась, и отражающиеся в ней звезды больше не скорбели, они были голодны.

Она соскользнула с камня и последовала по тропинке среди деревьев. Ночной туман крался со стороны водной глади, и его щупальца завивались, словно когти. Холодный ветер рвал ее одежду и превращал туман в стенающих призраков.

Ей не следовало засыпать, не стоило позволять снам настигнуть ее. Теперь ей приходилось иметь дело с последствиями. Не стоило вспоминать сны о Падении.

Она ощутила вкус пепла истлевших тел, почувствовала дикую радость тех, кто убивал. Отзвуки похоти прошли сквозь нее, и ее кожа покраснела от мыслей о тайных желаниях, сулящих ей безграничную власть.

— Я не оступлюсь, ибо иду я Путем Равновесия, — сказала она, повторяя мантру, которой отец научил ее по прибытии на Велиосс, куда они сбежали от развала общества эльдар и его всеобщей невоздержанности.

Велиосс был раем, и его дух приветствовал их всем сердцем. Он стал таким раем, каким был их родной мир до того, как культы удовольствий завладели им, Девственным миром. Жизнь царила повсюду, ее новое начало не знало страхов и сомнений.

Менее, чем через десять лет к ним пришло падение.

Народ Велиосса думал, что он в безопасности. Расположенные так далеко от сердца их когда-то великой цивилизации они верили, что ужасы их рода никогда не придут за ними.

Они ошибались.

Семена разрушения, что привели к жизни полной страха и разрушили народ эльдар плотно засели в них всех. Каждый на Велиоссе чувствовал её, волну психического безумия. Которая захватывали сердца и разум тех, кого они оставили. Она распространялась из родных миров эльдар, как болезнь, как заболевание целого вида, что привело их в бездну кровавого безумия.

После всего того, что они вынесли, с рассветом на небосводе появилась новая звезда. Она взошла там, где величайшая из когда-либо известных империй в галактике строила свой рай.

Это была зловещая тайная звезда. Едва мелькнувшая звезда. Ужасное немигающее око, что едва показало себя среди бесконечной ночи. Оно уставилось на эльдар Велиосса с неутолимым аппетитом и бесконечным терпением.

Оно ждала, не смыкаясь. Оно жаждало.

Ишара вскрикнула, увидев чью-то фигуру перед собой на дороге.

Он показался в темноте, в простой кремовой накидке со скрещенными перед собой руками. Его седые волосы пестрели в звездном свете, а тени разбегались от его янтарных глаз.

— Отец. — сказала она, успокоившись.

— Ты была на Поляне.

Не было смысла отпираться.

— Да, — сказала она, — что из этого?

— Тебе не следует ходить туда без меня, — сказал её отец. — Око всегда жаждет. Оно всегда ищет нас. И наше страдание всегда привлекает его, как ничто иное.

— Мне нравится Поляна, — сказала Ишара. — Я хожу туда, когда хочу побыть одна.

Её отец кивнул и сказал: «Одиночество ценно, но ищи его в другом месте. Она приходит, когда внутри зарождаются болезненные мысли».

— Жаждущий бог, снова? — спросила Ишара, улыбнувшись и поднимая бровь. — Ты все еще думаешь, что он существует?

— Я знаю, что она существует. Я вижу её в снах. Как и ты.

Улыбка сползал с губ Ишары. Её отца звали Азурама, но никто уже не называл его так. На Велиоссе его знали, как Пророка. У него был шеаладх, взор.

Именно Азурама взывал громче всех против разложения, что поглотило сердце империи эльдар. Его предупреждения были отвергнуты, его предсказания утонули среди сумасшедших криков и похотливых визгов.

Даже зная, что его проповеди не будут услышаны, он не останавливался, и сила его убеждения заставила десятки тысяч последовать за ним на Велиосс. Здесь, среди райского изобилия он оставил мысли о лидерстве и проводил дни в поисках мест, где потоки силы, что струились в сердце мира, выходили наружу.

Ишара не видела отца больше года, что незначительно для столь долго живущей расы, как эльдар, но этот срок показался ей неожиданно долгим.

Он раскрыл объятья, а она позволила себя обнять.

— Я так рада тебя видеть, отец.

— А я тебя, дочь.

— Что привело тебя назад?

— Ты, — сказал он, — и выживание нашей расы.

К её удивлению, отец позволил ей вернуться на поляну, где темные воды стали черным зеркалом. Вокруг была тишина. Не было слышно песен ночных птиц, а шепот холодного ветра остался в лесу.