Джеймс Сваллоу - Красная Ярость

— Кейн, — сказал Аджир тихо, чтоб не слышали другие. — Я бы тебе не советовал так на них пялиться. Они могут принять это как прелюдию к схватке.

Молодой Астартес ощетинился:

— Пускай. Я уверен в своих навыках.

В голосе товарища он уловил мрачную усмешку.

— Это, несомненно. Но помни, мы на боевом задании. Подумай сам. Нет нужды разжигать пожар там, где его нет.

— Я преклоняюсь перед вашим выдающимся опытом, брат, — неохотно кивнул Кейн. — Но думаю, что каждое задание лучше рассматривать как боевое. Это сокращает вероятность неприятных неожиданностей.

— Поменьше разговоров, — сказал Пулуо, когда отряд остановился перед нужным зданием.

Сержант Расчленителей обратился к Рафену:

— Ваши люди останутся здесь.

Рафен кивнул и посмотрел на Туркио.

— Отбой. Дальше я пойду один.

— Слушаюсь, лорд.

Не дожидаясь команды, Кейн извлек свою ношу из подсумка на поясе и передал командиру запечатанную трубку со свитком. Поскольку два Кровавых Ангела придвинулись друг к другу, Кейн понизил голос, вопрос мучавший воина со дня отбытия с Ваала, наконец, сорвался с его губ:

— Хватит ли этого, брат-сержант?

Рафен взял футляр, и юноша увидел, как тень боли скользнула по лицу командира:

— Ради Ваала я надеюсь на это, — его пальцы сомкнулись вокруг золотого футляра. — Или наш Орден может исчезнуть.

НОКС ПРОДОЛЖАЛ двигаться, как и прежде. Он не остановился, чтобы увидеть, идет ли за ним Кровавый Ангел, просто ушел, рассчитывая, что Рафен не отстанет.

Внутри здания не было никаких перегородок, только равномерно расположенные подпорки поддерживали каркас разрушенной крыши. Широкое, отзывающееся эхом пространство напоминало самолетный ангар, но с выступами снесенных стен на полу и раскинутыми временными жилыми тентами вокруг. Рабы Ордена, сервиторы и случайные космодесантники двигались между ними, выполняя свои обязанности. Рафен поднял глаза и увидел колеблющуюся надо всем адаптивную камуфляжную сеть. Водянисто-синий солнечный свет, еще больше ослабленный сетью разбрасывал повсюду туманные тени. Пыль проникла и сюда, словно песком покрыв растрескавшийся мраморный пол.

— Внутрь, — сказал Нокс, указывая на круглую загородку.

Рафен увидел вакуумную мембрану двери и осторожно прошел, жесткая ткань зацепилась за его доспехи. Внутри палатки была лампа, наполнявшая временное укрытие теплым желтым светом. В углу виднелся оборванный, свернутый боевой штандарт, закрепленный рядом с переносной реликвией. Рефлекторно Рафен слегка поклонился маленькой статуи Императора и сотворил на груди знамение аквилы. Позади него Нокс проделал то же самое.

В палатке был еще один Астартес, его лицо подсвечивал горящий над столом голитический прокладочный лист. Рафен увидел тактическую схему города, над которой в воздухе плавали стрелки. Прямая передача от орбитальных дронов-провидцев, о которых упоминал Нокс.

Космодесантник — капитан, судя по знакам на броне — проговорил команду, и боевые данные на карте растворились, оставив только голую структуру зданий и улиц.

— Аве Император, — сказал Кровавый Ангел. — Я брат-сержант Рафен. Я прибыл с посланием для лорда Сета.

— Я знаю кто вы. И почему Вы здесь, — офицер Расчленитилей вышел из-за стола. — Я брат-капитан Горн, адъютант Магистра Ордена, — он кивнул на футляр со свитком. — Вы раскроете суть вашего сообщения, и в свое время я передам его на рассмотрение моему Магистру.

Рафен напрягался:

— Со всем уважением, брат-капитан, я этого не сделаю. И это не тот вопрос, которым будут заниматься «в свое время». Он исходит непосредственно от моего Магистра.

Возражения Рафена похоже оставили Горна равнодушным. Он вышел на свет, и Кровавый Ангел смог его лучше рассмотреть. Как и Нокса у того было жесткое лицо и волевая челюсть, его облик свидетельствовал о сотнях сражений.

— Что это? — спросил он небрежно, шагнув к стоящему в углу шкафу. — Сообщение, которое содержится там. О чем оно говорит?

— Я… я не знаю. — Рафен поднял цилиндр. — Эти слова лишь для глаз наших Магистров, лорд. Читать их не мое и не ваше дело.

— Разумеется, — согласился Горн, вынув запечатанную бутыль и кубок. — Но я подозреваю, что вы знаете примерные рамки того, о чем будет говориться в послании, если не само письмо. Возможно, вы могли бы просветить меня?

Он открыл бутыль и до половины наполнил кубок. Ноздри Рафена дернулись, когда его достиг запах жидкости. Медный, с болезненно-сладкой нотой. Он сглотнул, избавляясь от аромата.

Горн продолжал:

— Мне трудно поверить, что Данте был бы…

— Лорд Данте, — твердо поправил Рафен.

— Конечно, простите мою ошибку. Мне трудно поверить, что лорд Данте послал бы воина сюда, на край света от Ваала, и не позаботился сделать его немного большим, чем бестолковым мальчиком на побегушках, — он сделал большой глоток, наслаждаясь жидкостью. — Вы именно такой, брат-сержант?

И снова, в глубине мыслей Рафена повторил мантру, которая поддерживала его в течение последних нескольких недель.

Миссия. Миссия прежде всего, Рафен. Мефистион сказал ему эти слова, твердый и упорный взгляд лорда Смерти, горел в нем. Никогда не было момента, более гибельного для нашего братства, чем этот.

— Я буду говорить с Сетом, Магистром Расчленителей, или не буду говорить вообще, — сказал он железным тоном. — Возьмете меня в ставку своего лорда, или я найду его сам.

Горн поставил кубок:

— Как вы предсказуемы Кровавый Ангел. Как предсказуем ваш господин, просто сваливаетесь на нас без приглашения или заботы и ожидаете, что кузены преклонят колено и выкажут почтение.

Рафен чувствовал, что закипает:

— Мы не сделали ничего подобного. Мы только требуем уважения, которое один Орден Астартес должен оказывать другому и Император свидетель, — он кивнул на святыню, — ваши люди дали нам его очень мало, брат-капитан.

Свирепая улыбка расколола лицо Горна:

— Ах. В вашей крови еще есть какой-то огонь. Возможно, не у всех вас адамантиевый прут в заднице.

Офицер бросил насмешливый взгляд на Нокса.

Рафен запоздало понял, что его специально провоцировали. Он вымучил слова, протолкнув их между стиснутыми зубами.

— Где лорд Сет?

— Я здесь, — сказал размеренный голос из-за спины Горна. Новая фигура появилась из скрытого разреза в другой стенке палатки. Рафен увидел приглушенный блеск стальной пластины, частично прикрывающей стриженный череп, и отмеченное шрамами от когтей лицо. Строгие, глубоко посаженные глаза решительно смотрели на него. Краем глаза он заметил, что Горн и Нокс мгновенно выправились и склонили головы. Все следы холодного юмора испарились.