Имя Фамилия - Ядро

Все же было сложно убедить Повелителей Ночи в необходимости этого, в том, какие возможности стоят на кону. Их удалось заманить соблазнительной перспективой мародерства. По мнению техножреца, это был грубый компромисс. Насколько Делтриан еще мог воспроизводить человеческие эмоции, он питал некоторое уважение к воинам VIII Легиона, однако его удручала их недальновидность относительно того знания, что он здесь добыл.

И все же, всегда можно было положиться на их искреннюю тягу к пиратству. На этом пристрастии он и сыграл.

– Вы слышали это? – спросил Септим. В воксе слышалось его дыхание. – Первый Коготь вступил в бой с каким-то огромным существом.

Делтриан перенаправил незначительную долю внимания на ответ.

– Корпораптор примус.

– Что?

Особенности голоса человека показывали, что он скорее смутился от непонимания, а не ?из-за того, что? неверно расслышал. Делтриан издал вокабулятором раздраженный импульс статического шума — самый близкий к вздоху звук, какой он мог произнести.

– Корпораптор примус. Патриарх выводка генокрадов. Альфа-особь, высший хищник.

– Как можно убить такую тварь?

– Нам — никак. Если оно найдет нас, мы умрем. Теперь прекрати вокализировать. Я занят делом, требующим концентрации.

Делтриан наслаждался относительной тишиной еще три минуты, а затем в консоли, за которой он работал, эхом отдалась дрожь далеких шагов, слишком быстрых для человека, слишком легких для Астартес. От далекой поступи панели вибрировали — смертный бы не ощутил их дрожи, однако ее регистрировали чувствительные подушечки на металлических пальцах техноадепта.

На мгновение он прервал концентрацию, чтобы отправить короткую очередь цифрового кода, отразившуюся готическим текстом на экранах визоров Первого Когтя: «Угроза генокрадов пересекла периметр. Моя работа на уязвимой стадии».

Завершив эту задачу меньше, чем за один удар сердца, Делтриан продолжил работать, вводя цифровые ключи, которые должны были проникнуть сквозь замки, кодирующие информацию внутри когитатора. Он был близок, очень близок к тому, чтобы опустошить хранилища данных этого терминала, и с неудовольствием осознавал, что вскоре появится отвлекающий фактор.

VIII

Кровавые Глаза крались, похожие на керамитовых горгулий с искаженными, безмолвно воющими лицами. Туннели здесь были шире и просторнее, под потолками крепилась вторичная палуба и свисали спутанные кабели. Там, на этой палубе, среди толстых проводов, которые служили кровеносными сосудами маломощному кораблю, Кровавые Глаза ждали добычи.

И она уже заглотила наживку. Воин в массивной зеленой терминаторской броне топал без всякой грации, грохоча по коридорам и стреляя в тени из закрепленной на подвеске ротаторной пушки. С ним что-то было не так. С высоты Повелители Ночи слышали, как верный Трону Астартес бранит несуществующих врагов, очевидно, сражаясь в бою, который не имел ничего общего с реальностью. Выжженные дыры усеивали стены там, где в них врезался поток огня, извергаемый пушкой в долгих яростных вспышках.

Кровавые Глаза обменялись по воксу приглушенными смешками и уставились вниз, на бредящего воина. Было ясно, что его одолевало крайне забавное безумие.

И все же... он заглотил наживку. Шар Гэн по-прежнему уводил терминатора вперед, показываясь из разных проходов и из-за углов, мелькая перед ним темными доспехами и пронзительно крича в вокс-динамики шлема. Что бы себе не представлял Саламандра, он по-прежнему неотступно гнался за Шар Гэном, не обращая внимания на рапторов, крадущихся в нескольких метрах над ним и ползущих на четвереньках между настилом и силовыми кабелями.

Только когда Люкориф счел, что они зашли достаточно далеко, они захлопнули ловушку.

– Закройте двери, – прошипел предводитель. Обе переборки с грохотом закрылись, отрезая коридор от остального корабля. Вдали, у панели управления в глубине корабля, Вораша и вторая группа Кровавых Глаз рассмеялись.

Терминатор остановился посреди коридора — у него еще оставалось достаточно здравого смысла, чтобы понять, что он в ловушке. Воин, наконец, посмотрел вверх, и десять цепных мечей зажужжали, оживая.

Кровавые Глаза цеплялись за вторичную палубу, за протянутые поверху провода, даже за стены и потолок. За мгновение до того, как рапторы устремились вниз, Люкориф прошептал в вокс:

– Убейте его.

Талос вошел в хранилище данных. В этой части корабля Механикус восстановили гравитацию, и вместе с ней вновь появилась искусственная атмосфера. Корабль автоматически отрезал пустые отсеки переборками.

Появление воздуха также добавило новый аспект этой странной охоте. Вернулся звук. И он не был приятным — внутренние устройства модулей памяти гремели и дребезжали, словно двигатель какого-то еле ползущего транспорта. Во внутренностях когитаторов грохотали поршни. Талос не желал знать, зачем древним машинам-хранилищам требовались эти подвижные части, и за те шесть минут, что прошли после восстановления атмосферы сервиторами Делтриана, звук неуклонно раздражал его все больше и больше.

Вариэль добрался до зала несколькими минутами ранее пророка. Когда вошел Талос, самый новый член Первого Когтя кивнул в знак приветствия, но ничего не сказал.

Его доспехи демонстрировали принадлежность к новым братьям, однако были лишены множества украшений, свойственных им. Наплечники Вариэля, вместо увенчанного демоническими крыльями клыкастого черепа VIII Легиона, демонстрировали знак в виде когтистого кулака, изображенного на разбитом ритуальными ударами черном керамите.

Наруч на левой руке Вариэля представлял собой модифицированный нартециум, содержащий капсулы с жидким азотом, сверла для плоти, пилы для костей и хирургические лазеры. Хотя его забрало больше не было окрашено в белый цвет апотекария, он все еще носил инструменты своего ремесла. Вместо свисающих на цепях человеческих черепов боевой доспех Вариэля украшали расколотые шлемы Астартес из Красных Корсаров. Эти отличия, не очень заметные, но значительные, выделяли его среди остальных членов Первого Когтя.

Талос и Вариэль крепко сжимали болтеры, едва уделяя внимание работе Делтриана и вместо этого внимательно разглядывая пространство зала и ряды пустых экранов когитаторов.

Септим не снял шлем, хотя уже можно было дышать воздухом. Он подошел поближе к Талосу, бросив косой взгляд на занятого своим делом техножреца.

– Хозяин, – обратился он по воксу к гиганту-Астартес.

Талос уделил Септиму мгновение, глянув на него. Длинные волосы раба, гладкие от пота, были стянуты в неряшливый конский хвост. Бионические части лица, ухоженные и начищенные, поблескивали, отражая свет ламп над головой.