Грэм Макнилл - Адептус Механикус: Омнибус

— Нет, и это приводит меня к мысли, что у Котова есть другая причина просить о твоём участии в своей безрассудной экспедиции.

— И, несомненно, у тебя есть теория относительного этой причины?

— Он в отчаянии, — сказала Линья. — Его миры-кузни уничтожены и даже ты должен был слышать слухи о направленных генерал-фабрикатору петициях с призывами конфисковать марсианские владения Котова. Он знает, что не может добиться поддержки ни у кого из более влиятельных магосов и чтобы восстановить политическую поддержку на Марсе, ему необходим огромный успех. Возглавить поисковую экспедицию флота Телока — последний шанс Котова спасти репутацию. Это его единственная надежда отвести угрозу от оставшихся кузниц.

Виталий кивнул, но прежде чем он смог привести хотя бы символические аргументы в защиту планов Котова, раздался резкий стук в задвижную дверь их общих покоев.

— Да, господин Сиаваш? — произнёс он.

Наступила тишина.

— Как вы узнали, что это я? — спросил молодой боец. Виталий слышал, как он щёлкает ножом-бабочкой и треск ловких пальцев.

— Длина шага, соотношение веса к децибелу звука шага, — ответил Виталий. — И это если не упоминать раздражительную мелодию, которую ты зачем-то насвистываешь на ходу.

— Это “Гордость Джоуры”, — пояснил Адара Сиаваш сквозь дверь. — Когда я был маленьким, мой папаша играл её на флейте и…

— Что тебе нужно, Адара? — перебила Линья, прервав очередной рассказ юноши о его пасторальном детстве.

— Привет, мисс Линья, — произнёс молодой человек, и даже несмотря на противовзрывную дверь, Виталий мог представить, как он покраснел. — Капитан Сюркуф прислал меня сообщить, что мы почти готовы состыковаться со “Сперанцей”.

Робаут наблюдал за линкорами Флота, невозмутимо плывшими по высокой орбите, всего лишь яркие светящиеся точки, которые мигали и мерцали в свете далёкого солнца. Более энергичные крейсеры плели патрульные кружева вокруг раздувшихся масс-транспортов, готовых перевести недавно призванные внизу на планете полки Гвардии в постоянно расширяющийся крестовый поход в секторе Пергам. Джоура была гордым и густонаселённым миром из тех, что обычно отвечали на призыв солдат на службу в гордых рядах Имперской Гвардии.

Неистощимые армии Императора сохранялись только благодаря таким мирам, как Джоура. Масштаб масс-транспортов поражал, огромные левиафаны длину и ширину которых невозможно было постичь, как и способность летать, не говоря уже о пересечении огромных межзвёздных заливов между системами. И всё же их затмевала колоссальная “Сперанца”.

Адара привёл магоса Тихона с дочерью на мостик, они появились как раз в тот момент, когда “Ренард” начал приближаться к необозримой надстройке ковчега Механикус. Хотя их разделяло ещё шестьсот километров, борт флагмана Лекселя Котова уже заполнил смотровой экран. Скорее отвесная скала из полированной стали и адамантия, чем судно, он являл собой панораму металла, которая бросала вызов рациональному пониманию, как такой колоссальный корабль мог вообще существовать.

Виталий и Линья — Робауту пришлось признать, что она привлекательная, хотя и немного замкнутая женщина — с нескрываемым восхищением уставились на огромный ковчег. Даже для жрецов Механикус было честью увидеть столь древний и замечательный корабль.

— На орбите так много судов, — сказал Адара. — Никогда столько не видел.

— Чепуха, — ответил Робаут. — Тебе нужно увидеть солнцестояние Ультрамара, вот это собрание так собрание. Представь дюжину миров, участвующих в смотре. Там столько кораблей на орбите, что ты можешь натянуть скафандр и разгуливать вдоль орбитального экватора не по пустоте космоса, а просто перешагивая с корпуса на корпус.

— Вы смеётесь надо мной, не так ли? Это невозможно.

— Хочешь держать пари? — спросил Эмиль.

— С тобой? Никогда в жизни.

— Позор, — оскорблённо насупился Эмиль. — Никто больше не держит пари со мной.

— Потому что ты всегда побеждаешь, — сказал Робаут.

— Что на это скажешь, я — везунчик, — ответил Эмиль, пожав плечами.

— Удача Ультрамара, — согласился Адара.

— Такой вещи, как удача не существует, — произнесла Линья Тихон, не отводя симпатичные глаза от смотрового экрана. — Есть только статистическая вероятность, апофения и предвзятость подтверждения.

— Тогда нам с тобой стоит сыграть несколько партий в рыцарей и плутов, — сказал Эмиль.

Робаут усмехнулся, возвращая внимание к смотровому экрану и невероятно огромному кораблю перед “Ренардом”.

— Святая Терра… — выдохнул Эмиль, наконец, взглянув на корабль, к которому они приближались.

— Ты, разумеется, хотел сказать “Святой Марс”? — спросила Павелька.

— Какая разница. Эта штуковина чертовски огромна.

— Столь виртуозное преуменьшение. “Сперанца” — корабль, который затмевает все остальные. Хвала Омниссии.

Робаут слышал о судах, которые называли ковчегами Механикус, но не верил в рассказы об их городских пейзажах размером с континент и массу с планетоид, считая это преувеличениями, приукрашенными легендами или откровенной ложью.

Теперь он знал лучше.

Мимо проплывал линкор и Робаут узнал его тип — “Доминатор”. Курс военного корабля пролегал под “Сперанцей”, но ширина ковчега Механикус легко затмевала его длину. Если корабли Флота имели склонность к носам в форме клина и гигантским каменным соборам, возведённым в угловатых конструкциях корпусов, то Механикус одобряли менее показной подход к дизайну судов. Функциональность, а не форма или прославление стала путеводящим светом древних судостроителей. В колоссальном корабле встречалось мало симметрии, полностью отсутствовали позолоченные арки величественной архитектуры, молящиеся монастырские скульптуры, сводчатые геодезические купола, гигантские орлиные крылья или широкие зубчатые стены.

Вся “Сперанца” представляла собой инфраструктуру и промышленность, улей, обладавший цехами, очистительными заводами, сверкающими электростанциями, километрами и километрами лабораторий, испытательных полигонов, химических резервуаров и генетических лазаретов, устроенными настолько эффективно, насколько позволяли древние планы, по которым создали ковчег. Вес двигателей превышал полную массу большинства кораблей, отдельные генераторы пустотных щитов и полей Геллера были достаточно велики, чтобы защитить целый фрегат.

Робаут повидал за свою жизнь предостаточно космических левиафанов, как имперских, так и иных, но он ещё не встречал ничего, что сравнилось бы с невероятной безжалостностью и стремлением Механикус построить столь ужасно впечатляющий корабль.