Джон Френч - Ариман: Изгнанник

Он повернулся.

«Я буду сражаться с судьбой, даже если это уничтожит меня».

В тридцати шагах за ним часть стены стала оранжево-белой. Она вздулась, будто волдырь на обожженной коже, а затем взорвалась брызгами расплавленного металла.

Из пылающей бреши появился десяток воинов Рубрики. Они шагали неспешно, их красные доспехи в тусклом свете казались почти черными. Ариман почувствовал, как стукнуло сердце. Он моргнул и на мгновение увидел их под красным солнцем, выходящими из пылевого облака. Воины Рубрики подняли болтганы, двенадцать черных стволов взирали на него, словно глаза мертвецов, словно…

«…красное солнце в змеином ореоле. Парящий ворон, егокрылья ― темный силуэт на фоне огня.»

― Твоя судьба, Ариман, ― прозвучал голос, сотворенный из рева солнца и карканья птицы. ― Твоя судьба наконец пришла. Твоя судьба. Твой выбор…

Его разум будто отделился от тела, Азек будто взирал на происходящее издалека, с другого конца воспоминания.

«… солнце становилось все больше. Клокочущая красная поверхность заполонила собою мысленный взор. Он чувствовал жар солнца, ярость его ядра. Он видел отдаленную точку, которая была силуэтом ворона…».

― Был только этот выбор… ― прокаркал ворон

Воины Рубрики открыли огонь.

Астреос, застонав, накрыл себя и Аримана куполом энергии. Щит покрылся волдырями от попаданий, по поверхности разлился многоцветный огонь. Астреос содрогнулся, словно каждый выстрел, попадавший в щит, бил в его тело.

Скованный демон полетел вперед, из его глаз вырвалась черная молния и попала в воинов Рубрики. Коридор исчез в сполохе, обратив свет в тень, а тьму в ослепительный свет. Три воина Рубрики рухнули на пол, из трещин в их доспехах посыпался прах. На секунду огонь ослаб.

Проход наполнился низким рычанием, словно соединяющиеся воедино осколки стекла, словно метель, проносящаяся по сожженным городам. Прах на палубе начал затекать обратно в воинов Рубрики. Они медленно встали, из пробоин в доспехах вились черви зеленого света. Воины Рубрики шагнули вперед и вновь открыли огонь. Демон зашипел, будто кот, и отпрянул.

Астреос повернулся к Ариману.

― Беги, ― прохрипел библиарий. Из его глаз текла кровь.

«… красное солнце заполнило его душу. Разум ослеп. Он слышал только ворона.»

― Нет ничего, чего нельзя было бы изменить. Ничего, что нельзя было бы обратить вспять знанием и желанием им владеть. Ты знаешь это, и знал это всегда…

Ариман поднял глаза. Его движения были медленными, такими медленными. За куполом щита с медленной целеустремленностью шагали воины Рубрики. Астреос, содрогаясь, свалился на пол. В разреженном воздухе повис запах жженого сахара. Один из воинов Рубрики вышел вперед, сжимая болтер в одной руке. Ствол оружия походил на рот, что вот-вот промолвит последнее напутствие. Он был в шаге от Аримана.

«…равнина праха пред черными стеклянными горами, красное солнце, встающее, дабы озарить рассвет кровью. Глаза братьев выжидающе смотрят на него.».

― Ты подвел их, ― прокаркал ворон. ― Ты это избавление искал?

― Магнус, ― крикнул Ариман, почувствовав возле себя биение крыльев. ― Отец, это ты?

― Нет, ― рассмеялся ворон.

― Что ты такое?

― Ты знаешь мое имя, ― каркнул ворон

Ариман посмотрел в ствол оружия. Его разум был ясным. Все замедлилось до неспешного биения пульса. Это было не отточенное спокойствие боя, не безмятежность медитации, а нечто совершенно иное: кульминационный момент, острая кромка времени. Азек чувствовал, как палец воина Рубрики начинает сжиматься на спусковом крючке.

― Нет, ― произнес Ариман.

Палец Рубрики напрягся. Воин подался вперед, словно идя против сильного ветра. Дуло застыло на расстоянии ширины пальца от глаза Аримана.

+ Нет, + разошелся из него импульс приказа и омыл сомкнувшиеся вокруг них ряды. Палец воина Рубрики замер. Ариман посмотрел на остальных. Все они полностью застыли. Он мысленно произнес их имена и услышал, как ему ответили мертвые голоса.

Астреос, от которого волнами исходила усталость, бросил на него взгляд. Ариман присел и помог ему подняться. Астреос посмотрел на неподвижных воинов Рубрики.

+ Что это? +

+ Это начало, + послал Ариман.

Кадин ждал, крепко сжимая болтер в грубых металлических руках. Царила тишина, но он понимал, что это вряд ли хороший знак. Воин, стоявший на машинной башне, шевельнулся и почувствовал, как затрещал и осыпался сковавший его доспехи лед. В ангарном отсеке было холодно и темно, словно в могиле.

«Он станет нашей могилой», ― подумал он. Янтарные маркеры прицеливания двигались следом за взглядом, который метался между закрытыми входами в ангар. Системы шлема придавали всему морозное свечение. Кармента рядом с ним напряглась. Кадин посмотрел на нее. Из под ее одежды к разъемам в башне под ногами вились кабели. С тех пор как на ангарный отсек опустилась тьма, женщина иногда слабо дергалась. Сильванус сидел возле нее, его глаза оставались закрытыми за освещенным визором пустотного костюма. Время от времени вокс на секунду включался, и Кадин слышал, как мужчина стучит зубами.

― Умолкни, ― прорычал он. Навигатор бросил на него недоуменный взгляд.

― Что?

― Твои зубы издают шум.

― Я замерз.

Кадин пожал плечами.

― Не моя проблема. А вот шум ― да.

Судя по лицу навигатора, он собирался что-то сказать, но затем кивнул и стиснул зубы. Пять секунд спустя мужчина задрожал. Кадин кивнул и вернулся к наблюдению за ангарной палубой.

Глаза резануло светом. В одном из закрытых входов ширилось красное свечение, будто румянец по щекам. Кадин поднял болтер. Руны прицеливания загорелись красным.

― Что происходит? ― спросил Сильванус.

Кадин промолчал. Дверь теперь стала ярко-оранжевой.

― Что… ― начал Сильванус. Дверь взорвалась. Капли раскаленного металла разлетелись по полу. Сквозь пылающую брешь в вакуум ангарной палубы ворвался воздух и, встретившись с холодом пустоты, превратился в дыхание белого тумана.

Кадин начал поливать открытый участок огнем. Сквозь разрывы снарядов шагали фигуры, силуэты в громоздких доспехах, двигавшиеся с медленной целеустремленностью. Красная руна прицеливания легла на одну из фигур, и Кадин всадил в нее три снаряда. Фигура пошатнулась и упала. Взгляд воина переместился на следующего противника, и он выстрелил снова. Через брешь вошло пятеро, но позади Кадин видел еще. Он подсчитал, что сможет удерживать их две минуты, затем врагам понадобится еще три, чтобы дойти до башни.