Крис Райт - Победы Космодесанта

Видение изменилось. Гремело сражение, по разрушенному городу шли колонны войск. Пираты были отброшены. Гемонкул замешкался, и теперь солдаты в панцирных доспехах, скитарии и ординатус постепенно попадали в поле зрения. Раздавались мощные взрывы, массированные залпы лазерного огня, отступление. Портал Паутины закрылся. Кошмары исчезли.

Снова изменение. Посреди разрухи, в окружении рыдающих выживших и дымящихся руин появился юный логис. Он выглядел привлекательным, кожу пока не отметило прикосновение Бога-Машины. Юноша заметил странную коробку и наклонился. Ее конструкция так и притягивала к себе взор. Он взял коробку и спрятал под одежду. Логис собирался сохранить ее в тайне и узнать, как ее использовать.

Но кошмары знали, как найти коробку. Они вернулись и преследовали его среди звезд. Пока коробка была у него, они могли выследить его. Юноша искал покоя, чтобы полностью овладеть ее секретами. Коробку следовало спрятать. Где-то очень далеко. В безопасности, пока он не поймет, что она собой представляет. В безопасности, пока след не остынет, и он не сможет вернуться, чтобы забрать ее.

Клинок Ворона пришел в себя. Видения задрожали и погасли. Его вызвала сюда не коробка. Он здесь из-за руны колдовского огня, оставленной ксеносом, присутствие которого ощущалось до сих пор. Реальный мир снова приобрел очертания. От видения осталось три слова.

«Я ослабил портал».

Клинок Ворона попытался встать. Но сверхчеловеческое тело подвело его. Из раны на груди текла кровь. Локьир и Свелок продолжали сражаться. Долго им не продержаться.

Ни один удар не мог достичь цели. Они ловко уклонялись от взрывов черного огня, но конец был лишь вопросом времени. Клинок Ворона увидел, как леденящая секира Локьира внезапно преодолела измерения Сердца и разлетелась металлическими осколками.

Клинок Ворона встал на колени, воздух обжигал легкие. Харис захлопнул люк над ними, запечатав их всех внутри. Он контролировал каждое устройство в комнате и заранее убедился, что никто из них не выберется отсюда живым.

Но для Клинка Ворона, сына Фенриса, побег был последним, о чем он мог помыслить. Как и Свелок, он был предвестником смерти, хищником, охотящимся зверем в бесконечной войне. Различными были лишь способы убийства.

Рунический жрец закрыл глаза и открыл разум перед имматериумом. Черный волк зарычал от радости. Руны на доспехах потемнели, когда Клинок Ворона начал собирать оставшиеся силы. Он вернулся к основам обучения рунических жрецов, изначальному орудию своего искусства.

Сила природы. Ведь это был мир штормов.

— Вперед.

Клинок Ворона закричал, когда сквозь тело и разум потекла боль. Он ощутил, как небо далеко над ним ответило на зов. Облака вскипали и мчались к источнику призыва. Кислотные океаны, которые уже и так были близко, хлынули по изрезанной каньонами земле, подчинившись воле Клинка Ворона.

Дождь усилился. Он превратился в ливень, тяжелыми струями хлеставший по скалам. Даже под двадцатиметровой каменной толщей Клинок Ворона чувствовал его обжигающую ярость. Едкая жидкость хлынула по долине и потекла в шахту над комнатой, пузырясь и шипя. Рунический жрец собрал еще больше энергии, не обращая внимания на предупреждающие сигналы тела, переносящего критическую нагрузку. Он почувствовал, как отказало основное сердце, но вихрь продолжал повиноваться зову. Клинок Ворона ощущал, как на люк напирает кислота. От металла пошел пар.

Он открыл глаза. Локьир лежал в углу комнаты, половина его лица исчезла под воздействием Сердца. На глазах жреца Свелока отбросило назад, двухметровый великан отлетел в другой конец помещения, словно кукла, круша по пути оборудование. Затем Харис пошел за ним.

— Направь меня, Русс, — прошептал Клинок Ворона, выхватил болт-пистолет из кобуры, резко поднял его вверх и выстрелил в люк.

Металл разлетелся на куски и впустил внутрь приливную волну. В комнату хлынула кислота. Когитаторы зашипели и начали взрываться, разбрасывая снопы искр. Клинок Ворона вновь мучительно забился, когда обжигающая жидкость потекла по открытым ранам. Спина выгнулась дугой, и он закричал, окунувшись в кипящую жидкую боль.

Слишком медленно обнаженная рука Хариса скрылась в перчатке. Кислота попала на плоть, разъедая кожу, кости и металл. Логис вскрикнул, даже вокс не смог очистить его голос от страха. Харис попытался сжать коробку, но его пальцы исчезли, смытые потоком кислоты. Коробка выпала у него из руки прямо в шипящий едкий водоворот.

Едва упав в кислоту, устройство начало стремительно изменяться. Мгновение оно отчаянно крутилось, стенки сворачивались с невероятной скоростью. Затем, ощутив, что даже ее бесконечной злобе грозит опасность, вращение прекратилось. По коробке прошла дрожь, и воздух вокруг нее выгорел во внезапной озоновой вспышке. Разъяренная и смешанная с черным огнем кислота хлынула в кипящую сферу. Коробка издала оглушительный крик, словно миллион терзаемых душ мгновенно вырвался в мир смертных.

Затем кислотный шар вспыхнул вихрем ада. Коробка в его сердцевине свернулась в себя и исчезла, из эпицентра во все стороны вырвалась психическая волна, порожденная ее исчезновением.

Клинок Ворона закричал, когда варп-эхо опалило его обнаженную душу. Глаза кровоточили, легкие горели, но рунический жрец поднялся на колени, пытаясь прикрыть от дождя рану в груди. Каждое движение было симфонией агонии, как физической, так и психической.

— Ты… уничтожил ее!

Харис, пошатываясь, направился к нему, его уцелевшая рука сжалась от ярости. Доспехи логиса, лишенные защиты коробки, быстро разъедала кислота. Механодендриты вытянулись наружу, жужжа лезвиями. Рунический жрец с разорванной грудью и выжженными психическими чувствами был совершенно беззащитным. Он прицелился из болт-пистолета, но оружие выпало из сломанных пальцев.

— За Русса!

Голос Свелока звенел от ярости. Воин вырвался из кислоты, словно левиафан, поднимающийся из океанских глубин. Его доспехи исходили паром. Волчий Гвардеец с трудом подобрался ближе и врезал кулаком прямо в визор Хариса. Стекло треснуло, и логис отлетел к алтарю, сломав об него позвоночник. На секунду Клинок Ворона заметил ужасно изувеченное лицо, покрытое аугментикой. Но затем оно исчезло, поглощенное пенящимся дождем.

Перед глазами у Клинка Ворона все плыло. Он с трудом сохранял сознание. Кислота горела в груди, прожигая себе путь внутрь. Жидкости в комнате натекло уже выше колена.

— Нужно уходить, жрец, — прохрипел Свелок, его боевая броня была покрыта вмятинами и дымилась. Боевая ярость покинула голос Волчьего Гвардейца, вместо нее пришла мрачная решимость. Он поднял Клинка Ворона на ноги, из-за чего тело рунического жреца прошили очередные иглы боли.