Вонда Макинтайр - Путь домой

– Добрый вечер, адмирал, – сказал инженер.

– Привет, Скотти. Не заходи пока. Сегодня будет голосование.

– Хорошо, сэр.

Они подождали ещё. Павел Чехов и Ухура подошли вместе. Подходя, Павел Чехов, самый младший их всех по возрасту, отпустил очередную шуточку про службу на космических рудовозах. Вечерний ветер ерошил его тёмные волосы. Ухура, по обыкновению собранная и невозмутимая, сумела изобразить улыбку.

– Сегодня мы будем голосовать, – сказал Джим. Пожалуй, рудовозы – это ещё лучшее, что их может ждать. Даже неунывающий юмор Чехова заметно сник.

Что до Ухуры, Джим не мог сказать, что она чувствует или думает. За все три месяца их пребывания на Вулкане она не выказала ни малейших признаков уныния или подавленности. И не однажды её спокойствие и уверенность не позволяли другим пасть духом.

С другой стороны бегом приближался Зулу. Его намокшие от пота волосы прилипли ко лбу.

Ради того, чтобы помочь Джиму выполнить просьбу Сарека, молодой капитан пожертвовал большим, чем все остальные. Останься он на Земле, у него был бы теперь свое корабль. Из-за Джеймса Кирка капитаном «Эксельсиора» был назначен другой. Но Зулу ни единым словом не выразил, что сожалеет о своём выборе.

Во время их вынужденного пребывания на Вулкане Зулу занялся местными боевыми искусствами. И теперь при его приближении Джим заметил у него на руке свежий синяк. Вулканцы считали этот вид единоборства созерцательным. Джим, однажды понаблюдав за тренировкой, счёл его грубым. Заботясь о своём офицере, Джим месяца два назад порекомендовал ему побольше отдыхать. В ответ Зулу в самых учтивых выражениях порекомендовал адмиралу заняться собственными делами.

И Зулу был прав. Теперь он выглядел таким же цельным, как меч; словно, намеренно подвергнув себя испытанию, он вышел за предел сожалений и страха. Сила тяжести и жара Вулкана очистили его и закалили, как жар плавильни очищает от примесей руду, превращая её в металл.

Маккой спустился по трапу. Теперь все были в сборе.

– Все уже решили? – спросил Джим.

– Тут нечего решать, адмирал, – сказал Чехов. – Мы возвращаемся с Вами на Землю.

– С чего Вы взяли, что я собираюсь вернуться?

Слова его шокировали даже Ухуру.

– Адмирал!

– Ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на мне, – сказал Джим. – Нет, не спорьте. Если я вернусь один, возможно, командование решит забыть о вас. Если я не вернусь, они могут бросить все силы на поиски меня одного и оставить вас в покое. Там, в посольстве Вулкана на Земле, Сарек предоставил Ухуре политическое убежище. Вулканцы никогда не нарушат этого обещания. Если ещё кто-нибудь из вас обратится с просьбой о предоставлении политического убежища, я уверен, Сарек поможет.

– И провести остаток дней своих на Вулкане, изучая логику? – спросил Маккой. – Ну нет.

– Если кто-то из вас хочет, можно отправиться на «Баунти» в какую-нибудь колонию в одной из пограничных систем, где люди не задают лишних вопросов.

Чехов рассмеялся.

– Нет такой границы, сэр, где люди не станут спрашивать, почему земляне летают на клингонском боевом корабле. Пусть даже замаскированном. – Он махнул рукой, указывая на новое название корабля.

– Довольно, Джим, – фыркнул Маккой. – Никаким колонистом ты не будешь, да и пиратом тоже, мы все это знаем. Давай голосовать.

– Что ж, хорошо, – сказал Джим. – Кто за то, чтобы вернуться на Землю…

Зулу поднял руку. То был жест вызова, а не поражения. Маккой, Ухура и Чехов последовали его примеру. Последним равнодушно поднял руку Скотт.

– Скотти, ты уверен?

– Да, сэр, вот только… я всё время думаю…

– Я знаю, Скотти, знаю.

Джим также поднял руку. Он поочерёдно посмотрел на каждого, затем кивнул.

– В записи будет сказано, – произнёс он, – что адмирал и офицеры погибшего звездолёта «Энтерпрайз» устроили анонимное голосование и единогласно проголосовали за то, чтобы вернуться на Землю и ответить за свои действия, направленные на спасение своего товарища, капитана Спока. – Он замялся. Ему хотелось как-то выразить им благодарность за поддержку, но слова не шли на ум. – Всем спасибо, – неестественно напряжённым голосом сказал он. – Прошу всех вернуться на свои посты.

Поначалу никто из них не верил, что этот корабль снова сможет летать. Скотти яростно отрицал всякую возможность того, что корабль когда-либо выйдет в космос. Зулу сумел искусно превратить проблему в вызов его профессиональной гордости, несколько нарушив, таким образом, его состояние подавленности. Во время работы Скотт то и дело переходил от полного отчаяния перед громадностью стоящей перед ним задачи к угрюмой решимости преодолеть все препятствия.

Всякий раз, едва им удавалось решить одну проблему, вместо неё тотчас возникала другая. Теперь Джим понимал, что чувствовал капитан парусника восемнадцатого века, оказавшись на необитаемом острове за тысячи миль от цивилизации, когда ему приходилось менять сломанную мачту или латать дыру в корпусе. Но Джим не мог отправиться в лес, срубить дерево и изготовить из него то, что нужно (на Вулкане, кстати, и не было лесов, а немногие росшие деревья охранялись, как национальное достояние); он не мог отремонтировать корпус, пусть даже и временно, просто затянув дыру парусиной. Ему выпала нелёгкая задача убеждать вулканских квартирмейстеров и бюрократов, что предоставление ему и его людям необходимого оборудования является безупречно логичным поступком.

Он предпочёл бы отправиться в лес и свалить дерево.

Скотта Джим обнаружил рядом с кораблём. Задрав голову, инженер критически разглядывал заплату на корпусе.

– Мистер Скотт, как скоро мы сможем тронуться в путь?

– Дайте мне ещё один день, сэр, – ответил Скотт. – Отремонтировать корабль было не трудно. А вот с клингонским прошлось попотеть.

Джим кивнул с самым серьёзным видом, воздержавшись от напоминаний, сколько раз Скотт называл эту затею безнадёжной. Инженер поднялся по трапу и исчез внутри корабля.

Подошёл Маккой и остановился рядом, скрестив руки на груди.

– Они могли хотя бы послать за нами корабль, – сказал он.

Джим решил ничего не говорить Маккою о своём разговоре с адмиралом Картрайтом. Доктору совершенно ни к чему был лишний стресс.

– Что бы ты счёл подходящим для такого случая Боунз? – спросил он, стараясь принять шутливый тон. – Небольшую яхту для особо важных персон?

– Да уж скорее мы заслужили это, чем трибунал!

– Боунз, я потерял «Энтерпрайз»!

– Ты и «Лидию Сатэрленд» потерял. Не отдали же тебя под трибунал в тот раз.