Виктория Драх - Обокрасть императора

В корзину полетел очередной набросок. Да что же такое! Опять не вышло! Я упрямо потянулась за новым листом бумаги. Как бы вы, капитан Шуаро, ни сопротивлялись, я вас нарисую! Тем более что портреты остальных членов экипажа уже были готовы.

Таким необычным способом я решила выразить благодарность команде «Сальвадора» за счастливые два года, проведенные на борту. За то, что приняли, за то, что не прогнали, не высадили на ближайшей планете, за то, что стали мне семьей. До девятнадцати лет я жила в приюте. Блестящие рекомендации. Диплом с отличием по специальности «защита информации». Еще один год, и меня приняли бы на работу в «Жеверонс энтерпрайзес» — одну из крупнейших земных компаний-разработчиков навигационных карт. Мне этого года не дали. Неожиданно проснувшаяся ардарская наследственность, о которой не подозревали ни наставники, ни я сама, обеспечила мне целый букет неприятностей.

Кто такие ардары? Самой бы знать. Загадочная раса из соседней галактики, о существовании которой узнали пятнадцать лет назад. Способности? Технологии? Вся информация об этом была настолько засекречена, что даже у меня не получилось выяснить что-то существенное. А я старалась! Все, что я смогла найти — отличительная черта — фиолетовые с голубым глаза и овальный зрачок. По этому признаку меня и опознали. Дальше моя жизнь полетела под хвост крадам[1]. Мной заинтересовались центавриане. Сбежала я в тот же день, когда за мной прибыли. Умений работать с информацией, в том числе, закрытой, хватило, чтобы понять — ничем хорошим мне этот интерес не грозит. Корабль я выбирала по единственному признаку: кто первым взлетит. Подключиться к терминалу и выяснить это не составило труда. Вариант оказался один: потрепанный катер «Сальвадор». Это потом капитан долго разъяснял, как мне повезло, что я попала именно к нему, чем мне, несовершеннолетней еще девчонке, могла грозить встреча с другими вольными… В тот момент меня интересовало только одно: как можно быстрее покинуть планету.

Карандаш послушно вырисовывал черты капитана. Миндалевидные глаза, черные волосы, всегда собранные в низкий хвост, тонкие губы, кривящиеся то ли в усмешке, то ли в улыбке… Опять не вышло! Портрет никак не хотел «оживать». Чего-то не хватало, и я никак не могла понять — чего? Очередной лист полетел в корзину.

Бум-бум-бум!

Дверь в мою каюту содрогнулась от мощных ударов. Так стучался только один человек. Я затолкала корзину под кровать — еще не хватало, чтобы Тед увидел ее содержимое! Не дожидаясь, пока друг сломает дверь, открыла и хмуро оглядела его, решая — сейчас придушить или попозже? Да, мое настроение по утрам оставляет желать лучшего. Особенно, если до подъема больше двух часов. Особенно если дело, ради которого я поднялась в такую рань, не получается.

— Ну и какого…. ммм… — я не стала ругаться при пилоте, — …тебе понадобилось?

— Вообще-то, я тебя спасать пришел, — чуть обиженно заявило это чудо и, потеснив меня плечом, ввалилось в каюту.

— От кого, если не секрет? — не удержалась я от ехидства. Землянин нагло развалился на кровати (ноги пришлось свесить на пол) и потянулся за конфетами на тумбочке.

Тед… Это Тед. Почти два метра роста, руки толщиной с мои ноги, ежик русых волос и добрые глаза. А еще он мой очень хороший друг.

— От тебя самой! — прочавкал пилот. — Целыми днями сидишь в каюте, ни с кем не разговариваешь, на подколы близнецов не реагируешь. Признавайся, что у тебя стряслось?

Вот крад! Как бы правдоподобнее соврать? Портреты — сюрприз, и рассказывать про них раньше времени я не хотела. Впервые внимательность экипажа к единственной девушке на борту обернулась против меня.

— Да ничего не случилось… — я старалась не смотреть на торчащую из-под кровати корзину. — Работаю кое над чем, все время трачу.

Такого объяснения должно было хватить. Капитан иногда подкидывал интересные задачи, над которыми приходилось серьезно поломать голову. К сожалению, в этот раз не сработало. Тед, пытаясь удобнее устроиться на слишком короткой для него кровати, опрокинул злополучную корзину. Скомканные наброски разлетелись по всей каюте.

— А это что?

— Не твое дело! — огрызнулась я, торопясь собрать мусор. Не успела.

— Капитан? — развернул один из листков пилот. — Ты что, — недоверчиво посмотрел он на меня, — втрескалась в нашего капитана?!

Покраснели у меня даже уши. Убью!

— Нет! — ладно, вру. Еще не втрескалась, но нравился он мне точно. Не может такой мужчина не нравиться!

— Нет? Двадцать девять… Тридцать один портрет, и ты говоришь мне «нет»?

— Это подарок! — попыталась я оправдаться. Мне не поверили. — Дай сюда!

— Ли, Шуаро — не лучший выбор, вы с ним…

— Еще один звук, и ты — труп, — предупредила я. Тед вздохнул и покачал головой.

— Может, хоть Ирлику с Дароном удастся тебя убедить…

— Только попробуй им сказать! Или…

— Или что?

— Или капитан узнает, что его любимый хатха[2] не потерялся, а был сожран твоей плотоядной геранью, — мрачно ухмыльнулась я. Да, это был удар ниже пояса. Как и обещание натравить на меня близнецов-центавриан в качестве нянек. Парадокс: этой троице — Теду, Дарону и Ирлику — было можно все: от «напиться вусмерть» до ночных прогулок по злачным местам в поисках романтических и не очень приключений. Меня же опекали с фанатизмом ревнивых старших братьев, кормили конфетами, радовали памятными подарками… и лишали всяческой надежды на личную жизнь. До сих пор меня это не волновало — все равно претендентов не было. Но чем — чисто теоретически, не собираюсь же я в самом деле… — его не устроил капитан?

— Не трогай Гошу, он ни в чем не виноват!

— Значит, будешь молчать?

— Пока буду. Ты правда сдала бы Гошу капитану? — резко перевел он тему.

— Ага. Птичку жалко, красивая была, — я хихикнула. — Не то что твой клыкастый папоротник.

— Сама ты папоротник! — неожиданно обиделся пилот. — Гоша, между прочим, очень ранимый! — донеслось уже из-за закрывающейся двери.

Ранимый, как же… Гербицидом в горшок, если только. Я упала на помятую кровать и накрыла голову подушкой. До рабочего времени еще полтора часа. Можно было бы попытаться еще раз… Я с тоской посмотрела на карандаш. Кажется, снова рисовать мне захочется не скоро. Кошмар, хоть идти на поклон к Шуаро и просить позировать!

Нежная мелодия коммуникатора[3] отвлекла меня от размышлений. На всем корабле только мой комм не издавал резкий вой, похожий на брачные песни крадов — пришлось постараться, чтобы перепрограммировать хитрое центаврианское устройство. Хорошо, что капитан был не против… легок на помине. Я приняла вызов.