Василий Головачёв - Делирий

Дом Вохи стоял на улице Лесной, в пригородном районе Кресты, бывшем посёлке, получившем название в связи со своим местоположением — на пересечении дорог: Крестовского и Ленинградского шоссе.

Хозяин не сделал гостю ни одного замечания по поводу опоздания, но Роман сам рассказал ему о столкновении с водителем джипа.

— Я не внушал ему бросаться под колёса грузовика, — добавил он, смущённый и раздосадованный признанием. — Он сделал это сам. А ещё там были свидетели на «Форде», которые чего-то ждали. Мне показалось, они следили за ним и уехали сразу, как только джип врезался в фургон.

— Опиши их, — коротко попросил Воха, среднего роста, не качок, сухой и жилистый. Глаза у него были серые, становясь стальными в отдельные моменты, и ничего прочитать в них было нельзя, кроме сосредоточенного внимания. Он носил аккуратную короткую бородку, чисто подбривал щёки и коротко стриг жёсткие светлые волосы.

— Водитель был похож на меня, — сказал Роман, улыбнулся. — В смысле — безволосый, я его не очень хорошо разглядел. Первый пассажир похож на казаха, тёмнолицый, с усами. Второй сидел сзади, я его тоже плохо разглядел. А что?

— Поищем, — сказал Воха скупо. — Здесь их вроде бы не было.

— Где? Кого?

— В Пскове. Эмиссаров АПГ.

Роман с любопытством посмотрел на тренера. Аббревиатура АПГ означала Ассоциацию Поводырей Галактики, хотя её чаще переиначивали как Абсолютно Преступную Группировку. Что, в общем-то, соответствовало реальному положению дел.

— Ты думаешь, это были они?

— Проверим.

— А как вообще узнали про АПГ?

— Несколько лет назад из их лагеря сбежал один из учёных, очень сильный психолог.

— Как?

— Сумел каким-то образом усыпить бдительность церберов. Несмотря на то что ему всадили в голову чип. Он продержался шесть часов, после чего сработала программа самоликвидации. Но рассказал он многое. Мы и так уже работали, следили кое за кем, однако всю картину не представляли. Кстати, первоначально наша система трёх «Н» базировалась на других «Н».

— Что ты имеешь в виду?

— Наблюдение. У Дюрренматта есть произведение, которое называется «О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями». Отсюда и взяли аббревиатуру ННН. Уже потом суть её изменилась, стала активнее.

— Никого над нами, — пробормотал Роман.

— Переодевайся.

— Кто это был? Ну, я имею в виду сбежавшего.

Воха посмотрел на гостя ставшими стальными глазами, и Роман начал торопливо переодеваться.

В принципе, занятия интуитивной системой боя (тренер называл её изворотом, название «ведоспас» ему не нравилось) не требовали большой физической отдачи, но приходилось изредка и потеть, работать с достаточно большой нервной и физической нагрузкой.

— Искусство изворота не зря сравнивают с пистолетом, — начал Воха во время первой встречи с учеником. — Пока он не заряжен — он почти безобиден. Тот, кто им владеет, тоже безобиден, но превращается в смертельно опасное оружие, если того требует ситуация. Как ты думаешь, что лежит в основе рукопашки?

— Сила, — ляпнул Роман не подумав, поправился, — мысли. И техника?

— Основа изворота — принципы и психологическая подготовка. Я почти не буду учить тебя стойкам и ударам, тело само знает, как ему встать, как защитить себя от ударов и самому нанести один точный и неотбиваемый удар.

— С какой стати оно знает? — недоверчиво сказал Роман.

— Человеческое тело — совершенный инструмент жизни, имеющий множество вариативных интуитивно реализуемых программ. Оно и в самом деле знает, какой удар нужен: ломающий кости, рвущий сухожилие, калечащий или только стопорящий, останавливающий. Поверь мне на слово. Через месяц ты начнёшь понимать меня, через два — своё тело, через три — свою психику.

— Я читал о восточных единоборствах, но там всё по-другому. Нужно тренироваться много лет.

— С одной стороны — это половина правды, так как механическое запоминание не даёт полной свободы действий, с другой — мастером боя может стать каждый, если при этом он вспомнит, что человек рождён мастером жизни.

— Не каждый рождается мастером.

— Каждый! Мы просто забыли об этом. Точнее, нам помогли забыть. Ты экстрасенс, тебе будет проще вспомнить всё, что знали и умели наши предки. Начнём с простого: ударь меня.

Роман не удивился предложению, он ждал его, так как беседовал с Афанасием, мастером рукопашного боя, и не раз слышал от него истории, ставшие апокрифами, с чего начинают тренинги классные наставники. Ударил он, как ему показалось, неожиданно, левой рукой в висок Вохи. и не дотянулся до виска буквально на миллиметр.

— Тебя выдала твоя мысль, — спокойно сказал тренер. — Не учили блокировать мыслесферу?

Роман вспомнил советы Олега Харитоновича.

— Практики не было.

— Попробуй ещё раз.

Роман сосредоточился, закрыл голову «зеркальным пузырём», сделал вид, что хочет ударить Воху в подбородок, но сам нанёс удар коленом.

Удар не прошёл.

Воха снова успел отодвинуться ровно настолько, чтобы колено противника лишь коснулось его бедра.

— Неплохо. Теперь тебя выдали глаза. Не удивляйся, эта система — изворот — применялась ещё дочеловеческой цивилизацией, когда мысль была не просто искрой сознания, а и потоком энергии. Миллион лет назад её адаптировали под свои нужды предки человека истинного, от них она перешла к арктам, предкам нашим, которые смогли задействовать весь потенциал тела. Мы только пытаемся вспомнить, что умели они. Знаешь, что даёт изворот?

Роман хотел ответить веско, перечислить известную ему «суперфизику» боевых кондиций, но передумал.

— Что?

— В первую очередь мгновенное понимание алгоритма ответа. Доверься своему телу, и оно отреагирует само.

— Уход в бессозналку? — понимающе хмыкнул Роман.

Воха засмеялся.

— Где ты это слышал? В принципе, действительно в бою работать надо на бессознательном уровне, мысли мешают, разум совершает ошибки. Но ведь жизнь — это поток сознания? Научись отвечать на её вызовы параллельно сознанию, а для этого надо обрести уверенность в своих силах, причём не через десять-пятнадцать лет, а сейчас.

— Понятно.

— Ну, если понятно, начнём. — И Воха без замаха толкнул Романа в грудь, так что тот отлетел к стене, хватая воздух ртом.

— Не понял, — с сожалением сказал тренер. — Ещё раз объяснить?

Роман проглотил обидное возражение (ты же не предупредил!) и заставил себя заблокировать все эмоции. Жизнь в лице тренера бросала ему вызов, и отвечать на него надо было автоматически, инстинктивно.

С того дня он чётко усвоил стратегию поведения: всегда быть готовым к любой неожиданности, опираясь на голос постоянно работающей интуиции.