Варвара Мадоши - Сэйл-мастер

— Санька, она ко мне придирается, — они и так разговаривали очень тихо, вдобавок, настраивая инструменты, но тут Сашка и вовсе понизил голос до шепота, чтобы даже малейшего отзвука не просочилось сквозь переборки. — Я с Княгиней не уживусь. Она еще после домового на меня косо смотрит. Во время огневой тренировки, опять же…

— Да ладно, во время огневой тренировки все плохо себя показали, — пожала плечами Сандра. — По две пушки на человека — это много. Если бы хотя бы Людоедка могла ворочать орудием, еще туда-сюда, а так… Ну и мне ничего: пали и пали. А на тебе и маневры, и огонь…

— Да ладно, мелкими маневрами пилот ведает, поэтому ей Княгиня и отдала только одну пушку из семи, — махнул рукой Сашка. — Все дело в том, что я слишком мало знаю боевых заклинаний. Ну, сама понимаешь: на военных кораблях если ты штурман — то ты штурман, и к орудию по тревоге не становишься.

Сашка говорил фигурально: управление семью орудиями «Блика» (нос, два кормовых и четыре бортовых) выводилось на мостик, в каюту казначея и в двигательный отсек, на пост кормчего. Еще дополнительные терминалы можно было настроить в кают-компании, возьми Балл на борт дополнительных спецев. «Стоять» у них никому не приходилось: наоборот, обстрел заклинаниями требовал столько сил, что нужно было только сидеть или даже лежать.

— Все фигня, кроме пчел, — пробормотала Сандра, проводя смычком по струнам, — и пчелы тоже фигня… Все образуется. Разучишь ты заклинания, нам еще только до Аль-Карима две недели, как пять зачетов сдать. Я тебе книжку одолжу. Helvete[18], и где она умудрилась так расстроиться?

— Ты очень неосторожно обращаешься с инструментами, — сказал Сашка, с нежностью глядя на нее. Его собственный альт не слишком пострадал от переноски; впрочем, Сашка никогда не считал себя великим музыкантом и сам настраивал всегда только гитару: на альт слуха не хватало. Гитару он сломал о голову того самого капитана, которому заехал в челюсть, так что более любимого инструмента у него не было.

— Зато инструменты ко мне привыкают, — со всей убежденностью произнесла Сандра. — И отражают мою индивидуальность.

Тут Сашка не мог не согласиться. Насколько он помнил, ее скрипки (а скрипки менялись каждые несколько лет, вырастая вместе с Сандрой, пока ей наконец-то не приобрели взрослую) всегда были украшены какими-то привесками, фенечками-мулечками, расписаны рунами и иероглифами (якобы ради улучшения акустических данных), щеголяли дополнительными отверстиями в корпусе или еще чем-нибудь этаким. Вот эта, нынешняя, скрипка, пестрела ультрамариновыми и ярко-оранжевыми полосами, что вполне сочеталось с какими-то плетеными цветными шнурками в Сандриных коротких (едва закрывают уши) черных волосах, с ее сережками (в правом ухе четыре, в левом три), кольцами, браслетами и прочими украшениями, которые делали кормчего похожей на бродячую лавку амулетов. Кроме того, из прочей одежды Сандра выбрала исключительно мешковатый серый комбинезон на лямках на голое тело. Выглядело это впечатляюще, поскольку Свендаттир-Куликова была почти одного с Сашкой роста, широкоплечая и мускулистая. При взгляде на нее на ум приходили не столько амазонки, сколько древние идолы плодородия. Сашка, пожалуй, реагировал бы с большим ажиотажем, если бы между ним и Санькой не произошло уже столько всего, что комбинезон на этом фоне просто терялся.

Помимо всего прочего он также знал, что для магов-корабельщиков Санька не была таким уж исключением; среди них ее, скорее, можно было назвать на диво умеренной во всех своих проявлениях и разумной.

— Ммм… — согласился Сашка. — Что сыграем?..

— Веселую пиратскую? — предложила Санька, беря пару лихих плясовых аккордов.

Сашка хмыкнул и попробовал поддержать, но почти сразу выбился из темпа и взмолился:

— Давай что-нибудь полегче, братец!

— Грустную пиратскую?

— Избави боже! Я отстану на втором такте… ну ладно, на третьем. Нельзя ли что-нибудь человеческое?

— Что? «В лесу родилась елочка»?..

— Отчего нет? Для разогрева хотя бы…

— Златовласка моя, ты невероятно обленился и деградировал. Давай хотя бы… — она начала было «Турецкий марш», но тут дверь приоткрылась и в кают-компанию скользнула Бэла Димина, облаченная в невнятный темно-синий балахон. Сашка с тоской подумал, что кто-то должен научить этого воробышка нормально одеваться: ну ведь красивая же девчонка! Даже очень… только мелкая какая-то совсем. Интересно, из каких она зверей? Птица, что ли?

— Вы не на вахте? — спросила Бэла.

— Сейчас капитанская вахта, — ответила Санька за Сашку. — А у меня плановая проверка… — она бросила взгляд на часы, — через восемьдесят две минуты. Так что мы решили освежить наши школьные опыты… Мы тебе спать мешаем?

— Нет, — Бэла тоже посмотрела на ходики. — Я мало сплю. Я хотела спросить… к вам можно присоединиться?

— О, ты тоже играешь? — Сандра выглядела удивленной. — На чем же, если не секрет?

— Я ударник, — тихо пояснила Бэла. — У нас в училище была группа… Установку на корабль с собой не возьмешь, да у меня и нет своей. Но пару тамбуринов я все-таки прихватила.

— Ха, дело поправимое, — воскликнула Сандра. — Вот ка-ак доставим особо важный груз, ка-ак разбогатеем, ты сразу же купишь установку и попросишь Сашку ее сюда доставить.

— Не дотащу, — с достоинством возразил Сашка. — Она громоздкая.

— Не прибедняйся! — Сандра изо всех сил ударила его по плечу. — Для среднего вампира — так себе задачка.

— Вампира? — Бэла переводила взгляд с одного из них на другого.

Сашка понял его изумление: светловолосых вампиров, вообще-то, не бывает. Хрен их знает, почему. Хотя на юге России и в Израиле живет несколько рыжеволосых кланов, которые очень пекутся о чистоте крови.

— Я на половину, — пояснил Сашка. — Так-то менш, но у меня много типично вампирских фокусов получается. У меня мама из вампиров.

— А они разве… не инициируют? — Бэла как будто удивилась.

— Ты больше желтых газет читай и романов, — хихикнула Сандра. — До двадцати процентов населения — неинициированные полукровки. А у всех остальных в каком-то поколении да затесались вампирские гены. Сколько у нас уже за межрасовые браки не преследуют, лет триста?

— Точно, это совсем не обязательно, — кивнул Сашка. — Это решают родители, когда разбираются, с какой родней ребенку будет удобнее расти: знаешь же, что вампир и человек долго жить вместе не могут… Когда вампир — мать, ребенка чаще всего инициируют. Просто в моем случае мама захотела уйти в монастырь почти сразу после моего рождения, так что решено было, что я останусь с папой. Но папу потом послали на каторгу, и я лет до десяти жил все-таки с материнской родней.