Алексей Бессонов - Наследник судьбы

– Я поражаюсь непревзойденной крепости вашей владетельной печени, – заметил Ярро, – сколько вы выпиваете за день?

– Если я не буду пить, – категорически заявил Королев, – я свихнусь. Причем в рекордные сроки. А если говорить серьезно – пьяным я бываю максимум раз в месяц. Лихорадка власти, дорогой Ярро. Стоит бросить пить, и она скрутит меня в два счета.

– Довольно любопытное заболевание. Но милорд, у вас, кажется, нет оснований для недовольства.

– Да, наверное. Даже жена мне не изменяет.

– У вашей милости все еще одна супруга? – поинтересовалась Ума.

– Я не являюсь поклонником многоженства, деточка. А Энджи тем более. Мне ее хватает – по уши. Моя владетельная супруга способна накрутить мозгов даже его милости лорд-канцлеру, а его трудно назвать слабонервным человеком.

– О-оо, его милость молодец! – причмокнул Блант. – Молодец! Я мало видел таких толковых и энергичных людей. С ним вы далеко пойдете.

– Да, наверное. И, кстати, между нами: вот он-то как раз и пьет. Ага. Вы не думайте, что такие нагрузки проходят для человека бесследно. Он работает по шестнадцать часов в сутки, у него две смены референтов! Ровольт даже по ночам проводит совещания. Я боюсь, что в таком темпе его надолго не хватит.

– М-мм, Ярро, мы с вами еще не были в Норхэме?

– Да нет пока. А что там интересного?

– Ну вот слетаете, увидите. Казик и Морелла там здорово развернулись. Вы можете спуститься в холл и полюбоваться новеньким офисом их банка – одним из многих, разумеется. Хороший, между прочим, банк. Парни решили, что нищета не красит человека, и взялись за дело как надо. Побольше бы мне таких артистов…

Официант принес ему жаренное на угольях мясо и виски в запотевшем бокале. Поблагодарив его кивком, Торвард принялся за обед.

– Ваше здоровье, дорогой Ярро. Чертовски недурное виски подают в этом заведении! Нужно будет узнать у хозяина марку этого божественного напитка.

– Как, интересно, к этому относится леди Энджи?

– А при чем тут леди Энджи? Уж не хотите ли вы сказать, что я нахожусь под каблуком у супруги? Благодарю вас.

– Да нет же! – захохотал Блант. – Вы меня не так поняли. И, кстати: миледи подкинула мне одну любопытнейшую идею. Я как раз хотел обсудить ее с вами. Ей-Богу, я поражаюсь мыслям, которые бродят в ее прелестной головке.

– Ну-ну, говорите, – зашевелился Торвард.

– Так вот. Как вы знаете, Орегон сейчас очень сильно разозлен по случаю этого идиотского секвестра, наложенного Светлейшими на все их капиталовложения в экономику Объединенных Миров. Леди пришла гениальная мысль: а почему бы не организовать небольшой флот, который занялся бы восстановлением справедливости?

– Опять грабеж по всем правилам большой дороги? Да, это действительно любопытно. Но при чем тут Орегон?

– А Орегон пускай выдаст капитанам соответствующие патенты… или же предоставит техническую базу. Что вы на это скажете?

– Прибыль, разумеется, пополам?

– Вы читаете мои мысли.

– А где уверенность, что на такую справедливость согласятся сами пострадавшие?

Блант коротко хохотнул и пригубил бокал вина.

– Милорд, речь идет о сотнях миллиардов! И если эту мысль орегонским магнатам подсунет не кто иной, как наш общий друг – не станем всуе трепать его имя, – они будут визжать от восторга! И не беспокойтесь, Сенат протащит это решение подавляющим большинством голосов.

– Да, я знаю – на Орегоне без решения Сената и муха не чихнет. Гм, над этим стоит подумать. У меня бездельничает целая орава высококвалифицированных мерзавцев, и они с удовольствием возьмутся за такую работу. Черт возьми, Ярро, вы опять втягиваете меня в какие-то весьма сомнительные мероприятия!

– А вам самим без них не скучно? – лукаво прищурился господин советник.

– Тысяча чертей! Но ситуация-то изменилась коренным образом!

Блант скептически улыбнулся и вытер салфеткой губы.

– Побеседуйте с миледи…

Дитц опустил катер на недавно законченном посадочном поле, и сопровождаемый охраной Торвард быстро прошагал через тенистую аллею к парадному подъезду своей резиденции.

Этот дворец принадлежал чертовски упрямому лорду, водившему личную дружбу с Домом Хэмпфри, и танковые гусеницы порядком размолотили имение. Строительным бригадам понадобилось целых пять дней, зато теперь усадьба сверкала пуще прежнего. Торвард поселился в этом гнезде исключительно по настоянию лорд-канцлера: командирские апартаменты «Валькирии» его вполне устраивали, и даже перевезя сюда свои вещи, он все равно считал линкор своим домом.

У входа его встречал благообразный седобородый дворецкий, выкопанный где-то тем же Ровольтом, и пара неизменных легионеров.

– Бассейн, Марко! – приказал на ходу Торвард. – И сок сиу – ледяной!

Орава слуг его раздражала до безумия, и он разогнал их в первый же день, заменив лакеев молоденькими девочками из гарема покойного хозяина гнезда. По коридору спешил «домашний» референт – смышленый юноша из местных, найденный Энджи в главном офисе бифортского банка. Парень выглядел взволнованным; впрочем, другим Торвард его не видел.

– Что у тебя, Брент? – спросил он, шаря по карманам в поисках ключа от собственной спальни.

– Господин глава департамента развития докладывает о прибытии представителя одного из крупных аврорских банков, милорд. Леди Энджи будет ждать вас на полчаса раньше условленного времени…

– Ох Господи… – Торвард распахнул тяжелую дубовую дверь и взмахнул рукой:

– Заходи. Что еще?

– Его милость лорд-канцлер полдня заседал в комиссии по банкам и финансовой политике.

– Заседал, говоришь? Да, он у нас любит позаседать. Так: Шрайверу ничего не обещай, понял? Если еще раз позвонит миледи, передашь ей, что я все понял и прибуду без опозданий.

Он содрал с себя сапоги, побросал как попало одежду, швырнул в сейф меч и кобуру и отправился в бассейн.

В обширном подземном зале его ждала белокурая девочка с золотым подносом, на котором стояли ледяной бокал и запотевший графин: дворецкий знал, что во время купания его милость выпивает никак не меньше пол-литра.

Девочка поставила поднос на легкий плетеный столик у самого края бассейна и согнулась в поклоне.

– Останься, – приказал ей Торвард, бросая на стол принесенные с собой сигареты, – сядь и, если хочешь, кури. Сейчас мне не хочется быть одному.

Бросив ей на руки мохнатый белый халат, он погрузился в теплую ароматизированную воду – из стенки ударила сильная косая струя, и он встал перед нею, смывая с себя усталость суматошного дня.

«Вот мы и приехали, – сказал он себе. – Как любит говорить Энджи: плыли, плыли, а на берегу усрались. На хрена мне этот замок? Эти милые девули, стремящиеся угадать любое невысказанное желание? Каким же я был идиотом!»