Антон Первушин - КФ, ИЛИ «КОСМОС БУДЕТ НАШИМ!» (Антология 2008)

С развитием железных дорог, с постройкой фабрик и заводов, с ростом промышленности и обмена товаров между отдельными гражданами на глазах профессора Лессинга стали заметно развиваться борьба и соперничество. Одному хотелось опередить другого и отличиться, а многие просто почувствовали прелесть земного комфорта и выгоды земной цивилизации, которая так легко стала прививаться на планете. Соперничество сделало недавних друзей врагами, появились неизвестные раньше у карликов хитрость и недоверие, возникли интриги, — и Лессинг убедился, что он, вместе с добром, принес Марсу огромное нравственное зло. Счастливая Аркадия простых людей исчезала и заменялась борьбой просвещенных эгоистов. Это движение началось так быстро и развилось так сильно, что уже нельзя было ожидать его прекращения. Очарованные успехами техники, марсиане устремились к ним со всею страстью. Период первобытной жизни карликов окончился навсегда. На смену ему появился период машинного труда и господства техники. Лессинг уже видел в перспективе борьбу разных имущественных классов и капиталистический строй.

Прошло два года после событий. Наступил день, назначенный земными великанами для обратного полета на Землю. На этот раз путешественники не могли выждать, когда Марс по отношению к Земле будет в оппозиции с Солнцем и когда, следовательно, расстояние между двумя планетами сделается наименьшим. Поэтому им теперь предстояло пролететь значительно большее пространство, чем в первый раз. Впрочем, это обстоятельство их мало беспокоило: совершить путешествие с Марса на Землю было гораздо легче, нежели с Земли на Марс, вследствие меньшей плотности Марса, и Краснов нимало не сомневался в благополучном исходе путешествия. Последние дни на Марсе земные ученые чувствовали себя очень скверно. Их считали причиною многих несчастий, выпавших в последнее время на долю жителей планеты, и почти все население Марса относилось к ним с ненавистью. Один из четырех сумасшедших пророков Марса, пользовавшихся в государстве огромным авторитетом, потребовал от короля даже смерти всех великанов. Хотя на Марсе смертной казни и не существовало, но наших друзей не считали за людей, а за что-то среднее между чудовищем и нечистым духом. Только заступничество просвещенного короля Марса, искренно расположенного к земным ученым, спасло им жизнь; но, уступая общему раздражению, король заставил их в присутствии многих почетных граждан государства назначить срок, к которому они могут окончить свои постройки и улететь на Землю, с тем чтобы вторично не пытаться прилететь на Марс, в чем великаны должны были торжественно поклясться. Сам король не оставил своего намерения сопровождать наших путешественников на Землю, но, опасаясь народного возмущения, должен был хранить свое намерение в тайне.

Земные великаны, и особенно Лессинг, пробудили планету от спячки. Самое существование земных людей указало марсианам на то, что есть другие мыслящие существа помимо обитателей Марса, а то удивительное междупланетное путешествие, которое с успехом совершили земные великаны, ясно показывало, что они очень высоко стоят по своему развитию, знаниям и способностям. Те же чудеса, которые на глазах у всех совершил Лессинг, заставили всех карликов признать свою отсталость от земных людей. Вместе с тем у многих пробудились новые желания и стремления, настоящие условия жизни им уже казались неудовлетворительными, и спокойное довольство жизнью было нарушено. Стремление к земному комфорту и тем удобствам, с которыми познакомили марсиан земные жители, нарушило экономическое равенство населения, а вместе с тем стали пропадать согласие между гражданами и взаимное доверие. Несогласие с окружающими отразилось и на семейной жизни карликов: неудовлетворенное самолюбие и зависть к успехам соседа портили характер марсиан, которые срывали злобу на членах своей семьи. Вообще с развитием на Марсе технического прогресса стали быстро исчезать беззаботность и душевное спокойствие карликов. Они хорошо замечали это сами, но уже не могли остановить начавшегося движения. Карлики, опередившие других, не удовлетворялись достигнутыми результатами, а жаждали все новых и новых успехов, которые их опьяняли и возбуждали их деятельность. Карликам оставалось покориться судьбе и признать, что для Марса начались новая эпоха и новые веяния, с которыми неизбежно нужно считаться. Приверженцы старины — а таких на Марсе было большинство — оплакивали доброе старое время, когда все жили в мире и согласии, и страстно возненавидели земных путешественников, развративших, по их мнению, молодое поколение Марса. Особенно против них были вооружены жрецы и пророки, так как с распространением технических знаний на Марсе их авторитет на Марсе заметно стал колебаться.

Прибытие на Марс земных ученых совпало с самым разгаром женского движения на планете, когда несколько женщин задумали добиться владычества над мужчинами. Этот женский заговор кончился полным скандалом. Жрецы узнали о нем прежде, чем заговорщицы успели что-нибудь предпринять, и в результате все главные зачинщицы были наказаны на городских площадях, после чего «общество независимых женщин» прекратило свое существование. Что же касается Мэри, которую члены этого общества захватили и привезли в свой лагерь, навязав ей предводительство над ними, то ей удалось бежать к своим друзьям раньше, чем был открыт заговор; в противном случае ей, вероятно, несмотря на полную ее невиновность в этом деле, пришлось бы перенести немало неприятностей. Жрецы все-таки впоследствии узнали о пребывании Мэри в лагере независимых женщин и, воспользовавшись этим предлогом, старались убедить марсиан, что начавшееся было движение против семейных обязанностей женщины было возбуждено земной великаншей и что она — главная виновница женского заговора. Потерпевшие же фиаско «независимые женщины» считали Мэри виновницей своего неуспеха, видя в ней предательницу. Таким образом, Мэри без всякой причины приобрела на Марсе множество врагов, она боялась даже выходить из королевского дворца, где теперь жили все пять земных путешественников.

В назначенный для отъезда день путешественники распрощались с Марсом и вошли внутрь корабля. Шведов пока еще оставался на планете, поджидая короля, который должен был вместе с ними улетать на Землю. Королю было трудно проскользнуть на «Галилей» незаметно для своих подданных, так как жрецы, видя покровительство короля земным ученым, были им очень недовольны и следили за каждым его шагом. До отъезда оставалось всего лишь полтора часа, а Шведов с королем не появлялись. Путники стали беспокоиться. Особенно волновался Русаков.