Вернор Виндж - Пламя над бездной

– Я слышу надменность прежних дней. Почему я должна тебе верить?

– Я помог спасти детей. Я спас корабль.

– Ты всегда был величайшим оппортунистом мира. Фланговые головы Свежевателя сдвинулись назад, «<это вроде пожатия плечами – дескать, не важно>»

– Преимущество на твоей стороне, Родительница, но на севере у меня остались кое-какие силы. Заключим мир – или тебя ждут десятилетия маневров и войн.

Ответ Резчицы был визгом, от которого в ушах заболело «<это признак раздражения, если ты сама не догадалась>».

– Наглец! Я могу убить тебя здесь на месте, и у меня будет столетие мира!

– Я готов поставить что угодно, что ты меня не тронешь. Ты обещала мне пропуск в целости и сохранности. Одна из сильнейших сторон твоей души – ненависть ко всякой лжи.

Задние элементы Резчицы присели, а малыши спереди сделали несколько быстрых шагов в сторону Свежевателя.

– Много десятков лет мы не виделись, Свежеватель! Если изменился ты, разве не могла измениться я?

На мгновение все элементы Свежевателя застыли. Потом часть его медленно поднялась на ноги и медленно, медленно стала красться к Резчице. Стаи арбалетчиков по обе стороны от места встречи направили на него арбалеты. Свежеватель остановился в шести-семи метрах от королевы. Головы его покачивались из стороны в сторону, все внимание его было сосредоточено на Резчице. И наконец раздался его удивленный, почти ошеломленный голос:

– Да, могла. Резчица, после всех этих столетий.., ты оставила свою сущность? Эти двое…

– Не совсем мои. Совершенно верно.

Странник почему-то хихикнул в ухо Равне.

– Ах.., вот как. – Свежеватель вернулся на прежнее место. – Я все равно хочу мира.

«<Резчица, кажется, удивилась>».

– Ты тоже стал другим. Сколько в тебе от истинного Свежевателя?

Долгое молчание.

– Двое.

– Хорошо. В зависимости от условий, мы можем заключить мир.

Принесли карты. Резчица потребовала дислокацию главных сил Свежевателя. Она требовала их разоружения и придания к каждой боевой единице двух или трех ее стай с докладами по гелиографу. Свежеватель должен был отказаться от радиоплащей и представить их для осмотра. Скрытый Остров и Холм Звездолета передаются Резчице.

Они нарисовали новые границы и заспорили о способах надзора, который будет осуществлять королева в оставленных ему землях.

Солнце дошло до точки полудня на южном небе. Внизу, в полях, крестьяне давно оставили свое гневное дежурство и вернулись к работе. И только стаи арбалетчиков королевы наблюдали все так же напряженно.

Наконец Свежеватель отступил от своего края карт.

– Хорошо, твои стаи будут наблюдать за всей моей работой. Хватит.., пугающих экспериментов. Я буду кротким собирателем знаний, как ты <это у него может быть ирония>.

Головы Резчицы синхронно качнулись.

– Может быть. Имея на своей стороне Двуногих, я готова пойти на этот риск.

Свежеватель снова поднялся на ноги. Повернулся к своему искалеченному элементу на тележке. И остановился.

– Ах, еще последнее, дорогая Резчица. Небольшая деталь. Я убил двух элементов Булата, когда он пытался уничтожить корабль Джефри <На самом деле раздавил их как клопов. Теперь мы знаем, как Свежеватель покалечился>. Остальные элементы у тебя?

– Да.

Равна видела, что осталось от Булата. Они с Джоанной посещали почти всех раненых: была возможность настроить хирурга «Внеполосного» на элементы стай. Но в случае Булата было еще и мстительное любопытство: эта тварь была в ответе за столько напрасных смертей. То, что осталось от Булата, в медицинской помощи не нуждалось: было на элементах несколько кровавых порезов (нанесенных самим себе, как предположила Джоанна) и одна вывихнутая нога. Но сама стая была жалким, почти душераздирающим зрелищем. Она сбилась в углу загона, вся тряслась от ужаса, головы ее беспорядочно мотались. То и дело судорожно хлопала какая-то пара челюстей, или ошалелый элемент пускался в безумный бег вдоль ограды. Стая из троих не обладала интеллектом человека, но эта могла говорить. Когда она увидела Равну с Джоанной, глаза ее полезли из орбит так, что показались белки, и она почти нечленораздельно залопотала по-самнорски. Это была кошмарная смесь угроз и мольб: «Не надо резать, не надо резать!» Бедная Джоанна даже заплакала. Она более года страстно ненавидела стаю, которой принадлежали эти элементы, но…

– Это тоже жертвы. Очень плохо для стаи быть втроем, но им никто не позволит стать больше.

– Так я хотел бы, – продолжал Свежеватель, – чтобы эти остатки передали под мою опеку, и я…

– Никогда! Он был почти так же умен, как ты, хоть и достаточно безумен, чтобы потерпеть поражение. Ты не отстроишь его снова.

Свежеватель собрался вместе, глядя всеми глазами на королеву. И «голос» его стал вкрадчивым.

– Прошу тебя, Резчица. Это мелкое дело, но я откажусь от всего сказанного, – он ткнул в сторону карт, – если ты мне откажешь.

Стаи арбалетчиков внезапно изготовились к стрельбе. Резчица частично разошлась вокруг карт так близко к Свежевателю, что звуки их мысли должны были столкнуться. Сдвинув головы вместе. Резчица посмотрела обостренным и тяжелым взглядом.

– Если это так маловажно, зачем ради этого рисковать всем?

Свежеватель на секунду сошелся головами вместе, и элементы его смотрели друг на друга. Такого жеста Равна еще не видела ни у кого.

– Это мое дело! То есть… Булат был самым великим моим созданием. В определенном смысле я им горжусь. – Но.., и ответственность за него несу тоже я. Разве ты не чувствуешь то же относительно Хранителя?

– На Хранителя у меня свои планы! – буркнула королева. «<На самом деле Хранитель все еще цел. Боюсь, королева ему столько наобещала, что мало что сможет с ним сделать>».

– Я хочу возместить Булату тот вред, который ему причинил. Ты это понимаешь.

– Понимаю. Я видела Булата, и я знаю твои методы: ножи, страх и боль. Я не дам тебе второго шанса.

Равна услыхала странную музыку, откуда-то далеко за долиной, незнакомое переплетение аккордов. Но это Свежеватель отвечал королеве, а переводящий голос Странника не добавил в ответ ни капли сарказма:

– Ни ножей, ни резания. Я сохраню свое имя, потому что пусть другие дадут мне новое, когда поймут, что… Тиратект победила – по-своему. Дай мне этот шанс. Резчица. Я.., умоляю.

Более десяти секунд молча смотрели друг на друга две стаи. Раина переводила взгляд с одной на другую, пытаясь разгадать выражение их лиц. Но никто не говорил ничего. Даже Странник не стал высказывать суждений о том, ложь это или проявление новой души.