Татьяна Енина - Ничто Приближается

— Чапа… надо посмотреть.

Собака зарычала.

— Я посмотрю… Ты можешь здесь подождать.

Она сделала шаг, Чапа встал у нее на дороге.

— Я должна, Чапа, а вдруг… Вдруг там пожар и лес сгорит. Ничего особенного не произошло. Просто молния… Бывает и такое. Как-то раз посреди зимы сверкала — сама слышала… Вернее, видела, а гром — слышала.

Она говорила, а сама шла между деревьями к тому месту, куда предположительно ударила эта самая молния, и снег предательски скрипел под ее ногами. Вслед за ней, только гораздо более бесшумно следовал верный пес.

Не было ни взрыва, ни глубокой воронки, пилоту удалось посадить корабль очень бережно. Компьютер полностью вышел из строя, когда корабль ворвался в атмосферу, о том, чтобы доверить посадку ему не могло быть и речи, а у самого Ксатса уже не было сил на то, чтобы принять ручное управление и самому сажать корабль на планету. Это, конечно, не звездный лайнер, с которым одному человеку никак не справиться, а всего лишь одноместный истребитель, но все же… Когда кровь заливает глаза и сознание мутится, а пальцы немеют и не желают слушаться приказов, норовя нажать не на те кнопки…

Однако корабль надо было посадить — ради себя самого и ради жителей этой планеты. Если реактор взорвется, выброс радиации уничтожит все живое на много километров вокруг.

Ксатс не помнил, как он посадил корабль. Он умер до того, как израненный истребитель коснулся брюхом верхушек деревьев, потерял траекторию, дал крен на левый бок и, сминая жалкую подмосковную растительность, упал на скудный ковер из снега и гниющих листьев. Он не знал, что сработали далеко не все амортизаторы, а два оставшихся только чудом посадили корабль, не дав ему вбуравиться в почву носом.

Корабль сел косо, завалившись на бок, но однако не взорвался, и именно потому все еще живые и невредимые медленно и осторожно приближались к нему девочка в красной вязаной шапочке и пушистая, напоминающая меховой шар, собака.

Из сопл все еще било пламя, оно-то и подожгло поваленные кораблем деревья, это они так весело трещали и уже норовили перебросить пламя на соседние, живые деревья. Слава Богу, хоть ветра не было.

То, что упавший предмет ни что иное, как космический корабль, пришло Маше в голову тот час же, как только она увидела этот странный вытянутый серебряный корпус. Чем-то он походил на самолет, но не было крыльев… и не было того, что осталось бы от крыльев, если бы они были изначально. А размерами корабль вполне походил на ТУ-154. Если бы еще были иллюминаторы, кабина пилота и надпись «Аэрофлот» сходство было бы почти полным… Ничего этого и в помине не было. Только серые, гладкие борта, в которых ослепительно отражалось солнце…

Маша постояла у борта, отважилась коснуться пальцем серебристого металла, и тот час отдернула руку — металл был горячим.

Затаив дыхание она пошла вдоль корпуса, решив обойти его спереди, и тут вдруг что-то душераздирающе заскрипело за ее спиной.

Маша вскрикнула, и не оглядываясь, не разбирая дороги кинулась прочь.

Она бежала и бежала пока не поскользнулась и не упала в снег.

Несколько мгновений девочка лежала, прижавшись щекой к вороху гнилых листьев, стараясь отдышаться и никак не могла совладать с дыханием. А потом она поняла, что Чапы нет рядом и разрыдалась.

Чапа остался там.

Размазывая ладонями снег и слезы по щекам Маша поднялась и побрела обратно, находя дорогу по своим же хорошо отпечатавшимся на снегу следам.

— Противная собака, — шептала она, — Вредная, непослушная… Не получит сегодня сосиску… Не пойдет вечером гулять…

Ей было страшно, хотелось позвать кого-нибудь взрослого и сильного, кто мог бы разобраться со всем этим гораздо лучше, чем она… Тут Маша явственно представила себе такую сцену:

«Папа, папа, в лесу упал космический корабль, я сама видела!»

Не оставалось ни капли сомнений что ответит ей на это папа, и, разумеется, он не побежит в лес, чтобы посмотреть на это чудо.

Корабль лежал точно в том же положении, что и раньше, только огонь из сопл стал меньше, и был уже не белым, а красным.

Чапа выскочил откуда-то и кинулся к ней с лаем, едва не испугав хозяйку до смерти, поставил грязные лапы ей на пальто и свесил язык на бок. Пес не выглядел испуганным, и это придало девочке уверенности. Она не схватила собаку и не потащила ее домой, как намеревалась раньше, а решила обойти корабль кругом.

Все-таки интересно.

Не каждый день в Подмосковье падают космические корабли.

Из-за того, что корабль сел далеко не идеально, левый бок его достаточно сильно пострадал — серебряный металл сплющился и швы обшивки люка разошлись, образовав вполне приличную щель, в которую Маша осторожно просунула пальцы и потянула. Громкий скрежет и люк не открылся, как ему полагалось, а просто выпал на снег.

Внутри было темно и тихо.

«Этого не может быть, — подумала Маша, — Мне все это, наверное, снится».

Громко, на весь лес стучало сердце и почему-то было больно дышать.

— Стой тут, Чапа, — прошептала девочка собаке, — Я только взгляну…

Инстинкт самосохранения закричал ей, что ни в коем случае нельзя этого делать, что надо бежать как можно скорее и как можно дальше, а потом вызвать милицию, сказать, что упал… вертолет! Пусть приезжают и разбираются на месте… Но это значит, что она никогда не узнает, что там внутри! Всю жизнь будет ругать себя и думать, что же там было!

— Ты понял, Чапа? Стой тут! — велела она собаке.

Чапа повилял хвостом.

— И удирай… если что, — добавила она, уже забираясь в темноту.

Внутри не было так уж темно, как казалось с улицы. Вдоль потолка тонкими полосками слабо светились бледно-желтые лампы, в их свете Маша с трудом различала некие странные конструкции, коими было загромождено почти все пространство, между ними оставались только узкие проходы, по одному из которых она и пошла.

Когда девочке показалось, что она почти добралась до носа корабля, то услышала впереди чей-то голос. Голос что-то спросил, однако ему не ответили. Может быть, он спросил у нее, у Маши?

Девочка постояла какое-то время, спрятавшись за каким-то прибором, после чего решительно набрала воздух в легкие и произнесла:

— Я друг!

Тишина была ей ответом.

На самом деле голос звучал из кабины пилота, это был голос бортового компьютера, сообщивший, что вторгшийся в пределы корабля организм не идентифицирован и вопросил не уничтожить ли его. Ответить ему было некому, а сам принимать решения он не мог, ибо работал в режиме ручного управления.

Что опять-таки спасло Машу от смерти.