Леонид Карпов - Служба Спасения Миров

Для них на острове среди школ и училищ построили единственную академию – Академию Юных Спасателей. Был, правда, неподалеку еще Высший Университет Дальней Косморазведки, но он слишком обособлен и засекречен, что бы о нем упоминать в нашем рассказе.

Утро «академиков» начиналось в шесть утра с подъема и часовой зарядки. Потом – завтрак и полдня занятий. Состояли они как из обычных уроков, известных всем физики, математики, или истории Вселенной, так и специальных предметов. Например, тренировка памяти и наблюдательности. Попробуйте, скажем, с первого раза на слух запомнить десятизначную простую дробь. Или, взглянув на три секунды на шахматную доску потом в точности воспроизвести позицию. Еще был предмет «Развитие реакции». Нужно научиться мгновенно реагировать на свет, звук, движение. Так, вы сможете без тренировки поймать неожиданно брошенный учебным роботом кубик? Нет? Тогда шишка на лбу обеспечена. Но развитие реакции это не только «быстро лови или уклоняйся». Мгновенно анализировать информацию, принимать правильные решения. Для этого тоже нужна хорошая реакция. Одни из самых сложных занятий – «Самообладание в критических ситуациях». Между собой ученики называли их «стальная нервотрепка». На них каждый, желающий стать настоящим спасателем миров по нескольку сотен раз повторял про себя: «Я спокоен. Я совершенно спокоен».

После занятий, в два часа – обед, короткий отдых. После отдыха – занятия на тренажерах. Потому что умная голова хорошо, но без силы, скорости и выносливости нечего делать на опасных планетах или в дальнем космосе. После тренажеров все отправлялись на самоподготовку. В это время «академики» самостоятельно «подтягивали» свои слабые предметы. Заканчивался день обычно вечерними спортивными соревнованиями с соседями – горно-проходческой школой, каботажным авиаучилищем и другими командами.

В тот самый день, когда Центр Управления уже вовсю принимал тревожные сообщения о Новом Артеке, два закадычных друга и лучшие ученики второго курса Академии Колька и Матвей, как обычно, проводили свой послеобеденный отдых на свежем воздухе у своего домика. В тени тропической березы обсуждали насущные проблемы. Растянувшись на топчане во весь свой долговязый рост, веснушчатый, с непослушными соломенного цвета волосами Колька со вздохом произнес:

– Эх, Матвей. Не идет мне эта «Геометрия пространств». Хоть тресни. Никак не могу зацепиться за основные принципы, не перевариваются они в моей голове.

Коренастый, круглолицый, с копной густых черных волос, Матвей приподнялся на локте с соседнего топчана:

– Я тебе удивляюсь! Человеку тринадцать лет, а он не понимает элементарных вещей. Что может быть проще траектории кривых пятого порядка в гравитационном поле черной дыры. Это же элементарно!

– Это для тебя элементарно, – опять вздохнул Колька, – а для меня… ну никак. Вот я понимаю, море, – он махнул рукой в сторону плескавшейся в полусотне шагов воды, – линия горизонта. Параллели, меридианы. Это все понятно… но кривые пятого порядка. Эх, так из пятерки лучших на курсе можно вылететь. Придется всю самоподготовку на эту геометрию потратить.

– Не расстраивайся. Если что, я помогу, – подбодрил друга Матвей, – Зато реакция у тебя! Пятикурсники позавидуют. Две миллисекунды на последнем тесте!

– Это да, – довольно подтвердил Колька, – что есть, то есть.

Друзья помолчали. Колька вновь задумался о злополучной «Геометрии пространств». Каких бы усилий ему это не стоило, но он освоит неподдающийся предмет и останется одним из лучших. Матвей рассматривал свисавшие почти до самого лица гигантские березовые сережки. Приученная к жаркому и влажному климату, местная береза вырастала гораздо крупнее и пышнее северного собрата, затмевая своим величием и красотой многие тропические растения. А березовый сок, который все с разрешения ректора добывали круглый год, имел на экваторе неповторимый ананасовый привкус.

– С кем сегодня вечером играем? – первым прервал молчание Матвей.

– Да, с мелюзгой из синоптической школы. Порвем, как слон веревочку.

– Колька, – рассмеялся друг, – а как насчет самоподготовки по этике? Забыл главный спортивный закон: к любому сопернику относиться с уважением?

– Да не забыл я, – скривился Колька, – но синоптики эти. Они за тысячелетия на Земле погоду не научились правильно предсказывать, а туда же, на другие планеты рвутся. Эх, если бы отменить правило, по которому в каждой команде должно не меньше половины девчонок, устроили бы этим «прогнозистам» разгром с сухим счетом. И такую «засуху» даже я предсказал бы без ошибок.

Матвей снова рассмеялся:

– Ну вот, теперь ты против «слабого пола».

– Я? Ничего не против, – начал оправдываться Колька, – совсем даже наоборот… Я только за изменение правил. Разумные изменения, так сказать. Кстати, долго там еще до тренировки?

Матвей хотел ответить «пять минут сорок секунд», но неожиданно у березы появился куратор курса Сергей Иванович.

– Матвей Курочкин и Николай Сидоренко? – строгим голосом спросил он, будто видел ребят впервые.

– Да, – хором ответили друзья.

– Следуйте за мной. Вас ожидает ректор Академии.

– А как же занятия на тренажерах?

– Для вас – отменяются, – ответил Сергей Иванович и, развернувшись, направился четкой, почти строевой, походкой к главному корпусу. Он возвышался в центре Академии круглой пятиэтажкой, выстроенной в стиле старинных крепостных башен.

Курочкин и Сидоренко, отличники второго курса, слегка взволнованные таким неожиданным приглашением, заспешили следом.

Кабинет ректора оказался довольно просторным. Пол устлан пушистым голубым ковром, ноги в котором утопали по щиколотку. За тонированным стеклом окна с пятого этажа как на ладони просматривались стадион Академии, беговые дорожки, полоса пляжа. Так что при желании можно было наблюдать за спортивными состязаниями, не выходя из кабинета. За большим столом у окна сидел ректор, Гусев Анатолий Петрович, невысокий сорокалетний добряк в форме старшего офицера спасателей. Напротив него в кресле – крупный молодой мужчина в черном деловом костюме. Тонкие черты лица, холодные стальные глаза, короткая стрижка. Он был похож на супергероя из космического боевика и с первого взгляда вызывал уважение.

– Курсанты Курочкин и Сидоренко прибыли, – доложил куратор и вышел.

– Подойдите поближе, ребята, – ректор сделал приглашающий жест.

Несколько секунд ректор и мужчина в штатском молча рассматривали курсантов. Потом мужчина удовлетворенно кивнул:

– Я так и думал.

Ректор облегченно вздохнул. Он достал из кожаной папки два бланка, положил их на стеклянную столешницу. Снял колпачок и протянул старинную авторучку с золотым пером: