Мюррей Лейнстер - Звездный старатель

Он показал на плоские медные пластины с крохотной песчинкой серого кристалла между ними.

— Он разрушен? — спросила Найк.

— Почти, — сказал Данн. — Ты вовремя выключила тягу. Космоскафу требовался кристалл в полграмма. Шлюпке нужен был кристалл немного побольше. Лайнер на межпланетной линии использовал кристалл, который стоил больше, чем все остальное оборудование корабля, включая корпус, обстановку помещений и так далее.

Найк отодвинулась. Данн вдруг поймал ее за руку. Их шлемы вновь коснулись друг друга.

— Кислород! — донесся тихий голос Данна. — Теперь моя очередь тебе напомнить!

Он улыбнулся, Найк взглянула на манометр и послушно отправилась сменить один из баллонов, в котором стрелка указателя уже дошла до нулевой отметки.

Где-то далеко, потрепанный космоскаф включил двигатель и начал медленно двигаться прочь от семидесятифутовой летающей скалы. Затем он выключил двигатели, потом опять включил. Электромагнитное эхо работающих двигателей отражалось от скального обломка. Двигатели опять замолчали. Взъерошенный Смайдерс постоянно повторял в микрофон коммуникатора:

— Данн! Данн! Что случилось с тобой, Данн!

Но ответа не было. Смайдерс, сидя в рубке своего космоскафа, выключил коммуникатор и начал разговаривать сам с собой.

— Хейн ничего мне не говорил об этом, — сказал он ни к кому не обращаясь. — Ни словечка про женщину. Он врал мне! Ни одного слова, что в Кольцах есть женщина. Все что он хотел узнать, не видел ли я кого-нибудь. Кого… — Голос его изменился и задрожал. — Я бы вляпался в это убийство… — Он начал протестовать — Никто ничего не увидел бы! Я не имею к этому никакого отношения. У меня нет времени охотится за кристаллами. Главное — это гуки! С чего это я должен влезать в драку между ними, что я кислорода нанюхался, что ли?

Космоскаф медленно дрейфовал рядом с летающей скалой. Все было тихо и спокойно, даже волны радиоэха, которые летели очень быстро, умирали в коммуникаторе, донося лишь слабый шорох, теряющийся в собственных шумах аппаратуры.

— Я скажу тебе, — обратился Смайдерс прямо к стенам собственного корабля, — парняга Хейн, паршивые твои дела. Данн нашел Большую Леденцовую Гору, и ребятки пытаются выследить его, а он к ней не пойдет. Хейн вляпался в убийство, потому что здесь никого нет, кроме него. Да, именно так! Данн драпанул от Большой Леденцовой Горы, а Хейн гонится за ним, чтобы ухлопать его, а если он этого не сделает, то Данн разделается с ним!

В этих рассуждения не все сходилось, но Смайдерса это не смущало. Он вновь заговорил с полной уверенностью в собственной правоте: — Но Данн подзалетел. Он, ясное дело, спалил кристалл в двигателе, потому что где это видано, чтобы шлюпка умчалась с такой скоростью, что ее и не слышно! Это точно!

Потом он заговорил со своим космоскафом шепотом: — Я только взгляну… Мы ничего не будем болтать об этом… Если бы я нашел Большую…

Он развернул свой космоскаф. Он не пользовался ни компьютером, ни какими бы то ни было инструментами и вычислениями. Он доверял Кольцам. Он развил в себе инстинкт правильного определения пути. Он чувствовал пространство в кольцах Тотмеса. Никто из людей, даже живших здесь достаточно долго, не мог сравниться с ним.

Он выбрал курс основываясь только на Своих ощущениях. Двигатель заработал. Он двинулся в путь вдоль траектории, по которой промчалась шлюпка Данна и Найк.

— Вот она, — довольно бормотал он сам себе. — Все так! Это она. Данн нашел Большую Леденцовую Гору, а дружки хотят поймать его вместе с ней, а он собьет их со своего следа и вернется назад. Именно так он и сделает. Так оно и выйдет! Славные дружки!

Потом Смайдерс начал посмеиваться: — А как здорово будет мне!

Именно в этот момент Данн сидел на полу шлюпки, сняв скафандр и разбивая молотком комки светло-серой материнской породы. Он извлек их из того мешка, который ему удалось забросить на борт шлюпки. Эти кристаллы должны были обеспечить возвращение Найк из Колец на Хорус. Ведь Кольца не место для женщины. Среди прочих причин было полное отсутствие здесь законов.

В этих краях вместо звуков были только радиоволны. Динамик коммуникатора, работавший на полную громкость воспроизводил треск и щелчки, которые издавала фотосфера местного солнца. Изредка сыпалась сухая дробь — отзвук грозовых фронтов и бурь, бушевавших в атмосфере Тотмеса. Потом вдруг послышалось: «твит…, твит…, твии-ит…» Данн произнес в раздумий:

— И что это такое! Никто не может объяснить откуда происходят эти звуки. И мы их слышим последнее время, чаще чем кто-либо. Но почему? Смайдерс утверждает, что это гуки. Некоторые ему верят. Но если это так, то это единственный признак существования гуков.»

Он потянулся и поморщился, потому что при резком рывке шлюпки умудрился получит массу синяков и ссадин. Найк присматривала за ним, и ей это нравилось.

Кислород заполнял шлюпку под давлением три фунта на квадратный дюйм. Нормой было, конечно, четырнадцать и семь десятых фунта на дюйм для кислородно-азотной смеси, к которой человечество привыкло за тысячи поколений. Но, увы, азота не было, а тог что был рассеялся в космическом пространстве. Дышать чистым кислородом было очень приятно. Хотя все звуки стали тише, и невозможно было нагреть воду до приемлемой температуры, так как она начинала кипеть гораздо раньше из-за низкого давления.

Двигатели тоже были готовы к действию. Мешок с обломками породы, который Данн успел захватить с собой, оказался не слишком богатым в отношении кристаллов. Их там оказалось всего четыре, и только одни был пригоден для установки в тяговый узел. Этот кристалл весил меньше чем полграмма. На таком крохотном кристалле шлюпка не могла развить высокой скорости, но двигатели все же могли работать. В этом было даже свое преимущество.

Электромагнитное эхо работы двигателей теперь не походило ни на что, знакомое старателям. Звук должен был быть очень слабым, и на большом расстоянии его вообще коммуникаторы могли не поймать. О том, чтобы использовать его в качестве пеленга, не могло быть и речи.

Сейчас перед Данном стояла другая задача — определить местоположение шлюпки. Он не знал, в каком направлении, с какой скоростью умчался корабль после нападения Хейна.

С помощью радара он начал определять относительную скорость шлюпки среди плававших в тумане твердых осколков, а также скорость и направление движения самих осколков, которые в этой области Колец встречались, как он успел заметить, реже, чем в знакомом Данну секторе.

Данн вычислил, используя, в основном, догадки и надежды вместо математических знаков. Закончив, он тряхнул головой.