Евгений Гуляковский - Чужая планета

— Зачем тебе обратно в космос?

— Затем, что мы не сделали самого главного. Не нашли планеты, с которой пришли захватчики. Не обнаружили их логова. И если среди найденных кристаллов есть координаты нужного нам места, на Аниране помогут его обнаружить и не станут возражать против рейда к этой планете. Вот почему нам необходим Аниран. Если удастся покончить с захватчиками, обезопасить от них нашу собственную планету — вот тогда никто не сможет нам помешать подарить Земле любые сведения. Да и вернемся мы после этого не беглецами, захватившими чужой корабль, а полноправными представителями аниранской цивилизации.

— Предположим, тебе удастся обнаружить координаты этой чертовой планеты, что ты с ней собираешься делать?

— У нас осталось три мезонные ракеты. С их помощью можно взорвать любую планету.

— У аниранцев эти ракеты были давным-давно, и они не смогли взорвать даже Роканду.

— Они не могли подойти к цели на нужную дистанцию. Только мы можем это сделать. Только на нас заградительное «Д-поле» не оказывает своего смертоносного воздействия. Есть еще одна причина, по которой мы не можем лететь на Землю, пока не уничтожена эта мразь. Они могут следить за нашим кораблем. Я не знаю, каким образом, я не знаю даже, способны ли они это делать. Но такая опасность существует. Аниранские ученые уверены, что захват произошел после рейда одного из их кораблей к некой неизвестной планете. Теперь захватчики могут прийти вслед за нами прямо отсюда, с Роканды.

— А на Аниран мы можем лететь? — спросила Беатрис, и он увидел, как сильно она побледнела.

— Аниранские корабли много раз посещали Роканду. Целый флот совсем недавно побывал в ее районе. Захватчикам давным-давно известны координаты Анирана.

— Почему же его не захватили до сих пор?

— Я не знаю. Неизвестно, сколько времени требуется для подготовки захвата. Возможно, по каким-то причинам Аниран им не нужен или они боятся связываться с аниранской метрополией. Не все факты нам известны. И пока они этого не сделали, мы должны предотвратить захват новых планет. Любых планет, заселенных человеческой расой! — сказал он специально для Беатрис.

Аниран появился на их экранах спустя месяц после начала стартового разгона и включения пространственных двигателей. Заславский приказал остановить корабль на безопасном расстоянии от планеты и выслать разведочный зонд. Он не знал, было это предчувствием или предвидением. Скорее последнее… Слишком много фактов свидетельствовало о том, что Анирану угрожает судьба Роканды.

Зонд не вернулся.

Данные, полученные после запусков еще трех зондов, свидетельствовали о том, что все передающие станции планеты молчат. Не отвечал ни один радиолокационный буй. Ночная сторона планеты выглядела так, словно там никогда не было развитой цивилизации. На ее поверхности не светилось ни одного огня. На расстоянии полупарсека от планеты связь с высланными зондами обрывалась навсегда…

Он боялся рассказать об этом Беатрис. Но не было возможности слишком долго скрывать страшную новость.

Неподвижный и безжизненный, «Спейс» с заглушёнными двигателями висел в пространстве как призрак. Казалось, ощущение катастрофы, обрушившейся на них, медленно просачивалось сквозь стены. Он не знал, когда именно Беатрис догадалась о происшедшем, но на третий день она сказала:

— Я хочу спуститься. Подготовь шлюпку.

— Это невозможно, Бет. Теперь они знают о нас все. Они ждут от нас именно этого. Я не сомневаюсь, что Аниран подготовлен к нашему возвращению… Это их подарок за наш успешный прорыв с Роканды. Я все время боялся, что случится именно это…

— Я надеюсь, ты помнишь о том, что там наш сын?

— Его уже нет, Бет. Никого уже нет… А те, кто еще остался… Их судьба страшней, чем у мертвых.

Тогда она ничего ему не ответила. И ни одного слова больше он не услышал от нее в течение долгих дней с момента этого разговора.

Ночами он не мог спать. Ему все время казалось, что, несмотря на все запреты и предосторожности, она вернется в свой погибший дом.

Он не знал, что теперь делать дальше. Им некуда было лететь. Временами он думал, что самым простым выходом было бы взорвать корабль. Когда отчаяние полностью подавляло его волю, он шел в кают-компанию и в кабине инфора вставлял в машину первый попавшийся информационный кристалл, в безумной надежде случайно наткнуться на нужную информацию.

Однажды глубокой ночью он обнаружил, что кожух машины разогрет, и понял, что не одинок в своих ночных поисках.

Иногда на экране инфора возникали картины последних дней рокандской колонии. Картины гибели и разрушений. Толпы обезумевших людей, спускавшихся с плато в дикие тропические леса. Непонятное второе солнце, взошедшее на горизонте рядом с обычным. Его цвет был алым как кровь.

Он понимал, что, если не найдет выхода, рано или поздно экипаж потребует вернуться к Земле. И знал, что не допустит этого…

Бывали случаи, когда он ненадолго засыпал прямо перед экраном инфора, и тогда ему снился сон. Всегда один и тот же. Огромная прозрачная статуя дарсанца с короной на голове. Ледяная улыбка играла на ее неподвижных устах. Словно статуя насмехалась над тщетностью его усилий, словно хотела сказать, что он дерзнул поднять руку на силу, превратившую в пыль не одну могущественную цивилизацию.

В последний раз ему приснился гигантский скелет с дарсанской короной. Корона была надета на голый череп вверх ногами, и ее зубцы прикрывали черные провалы глазниц. Проснувшись, Заславский подумал, что начинает сходить с ума, и понял, что если немедленно не уничтожит корабль, то позже у него может не хватить сил сделать это.

Он выключил дисплей, за которым только что дремал, и взглянул на корабельные часы. Они показывали три часа ночи.

Арлан, не торопясь, прошел к лифту. Корабль, погруженный в свою собственную искусственную ночь, спал. Светились лишь зеленые плафоны ночного освещения. Никто больше не нес вахт на борту, и никто не мог ему помешать.

В машинном отделении пахло крысиным пометом и разогретым металлом. Кожух запасного реактора излучал приятное тепло. Этот агрегат никогда не отключался полностью, и его проще всего было перевести в аварийный режим. Заславский долго переключал тумблеры на пульте, а когда почти закончил свою страшную работу, кто-то довольно хихикнул за его спиной. Арлан обернулся. На соседнем агрегате лежала знакомая серая подушка той самой морды, которую он видел перед находкой статуи дарсанца.

Морда задвигалась, устраиваясь поудобнее, и подмигнула ему.

На этот раз ее толстые отвратительные губы не бросались плевками. Губы складывались в довольную ухмылку…