Баллада о Лорелее (СИ) - Морозевич Юрий В.

Оправившиеся от растерянности десантники вовсю поливали огнем исторгнутых преисподней адских тварей. Кристофер Лейн увидел, как сразу несколько огненных цветков расцвели на теле и крыльях кошмарного чудовища, оставляя в кожистых перепонках огромные прожженные дыры.

«Так ее… еще, еще!.. — кричал кто-то у него в груди. — Надеюсь, тварь, тебе больно…»

Вероятно, так оно и было, потому что демон вдруг в беззвучном крике разинул зубастую пасть, развернулся и, отшвырнув прочь тело убитого десантника, ринулся напролом, прямо на огрызавшуюся огнем цепь медленно отступавших под защиту катера спецназовцев. Подробностей завязавшейся схватки Лейн не увидел, потому что из лопнувшей в очередной раз мембраны появилось новое чудовище.

«Сколько же вас там? — ошеломленно подумал капитан, бросая в сугроб ставший абсолютно бесполезным, полностью разряженный пистолет. — Похоже, нам действительно конец. Во всяком случае, мне наверняка.»

Новый противник ничем не напоминал творение дьявольских сил. В отличие от черных демонов, его облик оказался самым обычным. Ну, или почти.

Лев. Сплошь заросший густой шерстью, но все-таки лев. Правда, вместо круглых ушей на голове красуется нечто непонятное, какие-то светящиеся шарики на тонких стебельках… Однако на самом деле это уже мелочи, не стоящие внимания. Лев, он и есть лев.

Ворвавшийся на поле боя зверь внезапно заметил стоявшую чуть в стороне безоружную черную фигуру и, царапнув лед острыми когтями, стал приближаться с довольно-таки очевидными намерениями. Кристофер Лейн не выдержал, побежал.

«Не успеть, — панически думал он, не отрывая взгляда от такого близкого, но все же невероятно далекого выпуклого борта десантного катера. — Ни за что не успеть.»

Мощный удар в спину повалил его на лед. Огромная, полная острых когтей лапа буквально пригвоздила его к скользкой поверхности, не давая пошевелиться. Даже экзоскелет не спасал положения. Впечатление было такое, будто на грудь навалилась целая гора, размером с Кошачью.

Лев занес другую лапу, готовясь нанести смертельный удар.

— Подожди! — заорал Лейн, не надеясь, что его кто-то услышит. Просто потому, что ничего другого не оставалось. — Подожди! Я командир отряда Кристофер Лейн! Слышишь?!. Я могу все это прекратить! Отряд, слушай команду!..

— Кристофер Лейн? — неожиданно послышался в наушниках незнакомый голос. При этом лев наклонил голову к самому забралу, словно желая поближе рассмотреть лицо своей жертвы. — Что ж, это меняет дело. Хотя и совсем не так, как ты себе представляешь.

«Дьявол! — ошеломленно подумал Лейн. — Я схожу с ума или эта тварь меня в самом деле слышит?!»

— Что ты собираешься делать? — спросил он, не особенно надеясь на ответ.

Однако отмалчиваться противник вовсе не собирался.

— Подожди немного, и узнаешь, — в голосе говорившего явственно послышался смешок. — Надеюсь, тебе понравится.

В поле зрения внезапно возникла демоновидная черная тварь. Местами попятнанная сильными ожогами, с прогоревшими насквозь крыльями, но тем не менее настроенная весьма решительно. А рядом с ней еще одна.

Только сейчас Кристофер Лейн осознал, что в эфире стоит полная тишина. Ни воплей, ни криков, ни отчаянной матерщины… нет ничего, даже стонов. Ему вдруг стало очевидно, что отряда больше нет.

«Ну, давай же, тварь! Чего ты ждешь?» — подумал он и прикрыл веки в ожидании неизбежного.

Однако вместо смертельного удара он почувствовал, как его отрывают от ледяной поверхности и куда-то несут, держа за ноги вниз головой. Когда тряска неожиданно прекратилась, он открыл глаза, о чем сразу же пожалел.

Далеко, невообразимо далеко внизу виднелся каменистый берег Рейнского моря, а прямо в лицо ему уставилось исчадие ада, за которым он так долго и безуспешно охотился. Демон стоял на самом краю обрыва и в поднятой вверх жилистой лапе держал над пропастью побежденного, но не ставшего менее ненавистным врага. Несколько секунд палач и его жертва вглядывались друг другу в глаза, а потом в наушниках послышался новый голос:

— Кристофер Лейн! Мы знаем, что ты выполнял чужой приказ, когда гонялся за мной по всему обитаемому пространству. И не виним тебя за это. Но гибель нашего друга мы простить не можем и не хотим. Я хочу, чтобы ты знал… Это я, Екатерина Решетникова, приговариваю тебя к смерти, и оспорить мой вердикт вряд ли кто сможет и, скорее всего, не захочет. Прощай…

— Подожди… — единственное, что успел сказать Кристофер Лейн, прежде чем Катерина разжала пальцы.

Короткий, леденящий душу вопль во всей Вселенной слышали только двое.

Негромкий, однако весьма настойчивый переливчатый звук внезапно возник где-то на самой периферии сознания и принялся витать прямо над головой то приближаясь, то взлетая куда-то на совсем уж невероятную высоту, не умолкая при этом ни на секунду, а главное, не позволяя расслабиться и вновь погрузиться в восхитительный мир приятных сновидений. Чем-то неуловимым он напоминал соловьиную трель, но только напоминал, потому что никаких соловьев здесь, конечно же, никогда не было, да и быть не могло.

Приложив воистину героические усилия, Катя разлепила глаза и уставилась в темноту, с трудом освобождаясь от тягучего сладостного дурмана. В поле зрения на расстоянии вытянутой руки порхала светящаяся призрачным зеленоватым светом голографическая крылатая ящерица, и, судя по всему, именно ее настойчивости Катя и была обязана столь ранним пробуждением.

— Время, — слегка хрипловатым со сна голосом, произнесла она, и ящерка, поперхнувшись на середине музыкальной фразы, растворилась в темноте, оставив после себя невесомое облачко таявшей прямо на глазах зеленоватой звездной пыли и пару светящихся, разделенных двоеточием, чисел.

«Все правильно, пора вставать, — подумала Катя с легким оттенком сожаления. Покидать теплую уютную постель совершенно не хотелось. — М-м-м… Так и валялась бы здесь целый день… а Рон приносил бы мне завтрак с непременной чашкой обжигающего ароматного кофе, а потом обед и, возможно, даже ужин. А что? Мечтать так мечтать… Жаль, нельзя позволить себе подобного удовольствия. Ничего не поделаешь, пообещала дяде Леше успеть до рассвета, а обещания, как известно, надо выполнять. Или не обещать вовсе.»

— Рон, — она слегка толкнула мужа в бок. — Вставай, а то не успеем.

— Ум-гум, — ответил Рон и повернулся к ней спиной.

«Что ж, попробуем по-другому, — усмехнулась Катя. — Все равно подниму, ты же меня знаешь. А то в последнее время разомлел что-то у нас бывший пилот, расслабился, совсем форму потерял. Во время службы в Космофлоте такого безобразия наверняка себе не позволял, вскакивал, что называется, по первому звонку. Ох, и возьмусь же я за тебя! Хочешь не хочешь, а придется вспомнить былое.»

Она слегка прищелкнула пальцами, и темноту спальни в одно мгновение смахнул прочь неяркий, однако показавшийся воистину ослепительным, свет ночника. Рон обиженно заворочался и попытался натянуть одеяло на голову.

— Вставай, лежебока, — повторила Катя. — А то включу сейчас верхний свет. Давай, не тяни, времени и так в обрез.