Гарри Гаррисон - Врач космического корабля

– Для вас есть работа, док. Пострадавший в крайне тяжелом состоянии, находится рядом с каютой 32В. Пока вы будете заниматься им, я подготовлю информацию о других пострадавших.

– Понял. Конец связи.

Он побежал: при несчастных случаях каждая минута или даже секунда может решить вопрос жизни и смерти.

В коридоре рядом с каютой 32В лежал седовласый мужчина, над которым склонилась девушка. На ней был желтый спортивный костюм без левого рукава. Когда девушка отодвинулась, он заметил, что она, скомкав оторванный рукав, прижимала его как тампон к виску мужчины. Рукав был в красных пятнах крови.

– Я его не трогала, доктор. Только попыталась остановить кровотечение, больше ничего.

– Вы молодец, – кивнул Дон, опустился на колени и открыл свой чемоданчик.

Первое, что он сделал, – приложил автономный анализатор к безжизненному запястью пострадавшего. Из прибора выдвинулись два зажима и автоматически закрепили его в нужном месте. Шкалы ожили, фиксируя у раненого низкое давление, слабый пульс и нормальную температуру. Кожа была холодная и влажная. Шок. Этого и следовало ожидать. Перед тем как заняться раной, Дон вытащил инъектор и ввел пациенту противошоковое средство. Убрав самодельный тампон, он убедился, что случай не настолько серьезный, как представила себе девушка. Рана была неглубокой – всего лишь неровный разрез на коже, но кровотечение было таким сильным, что неопытному глазу все представлялось в черном свете. Дон обработал рану специальной пеной из баллончика – застыв, она остановит дальнейшее кровотечение до того, как он сможет заняться этим пациентом в операционной.

– С ним будет все в порядке, – сказал он. – Вы находились здесь, когда это случилось? Вы сами не ранены?

– Нет, со мной все нормально. Я шла по коридору и наткнулась на него, уже лежавшего в луже крови. После того как приложила тампон и вызвала помощь, я заметила вон ту штуку в стене. Непонятно, как она там оказалась.

Девушка указала на зазубренный кусок металла, который торчал из стены коридора напротив каюты 32В. Рядом с закрытой дверью отсека горело красное табло.

– Ему просто не повезло, – как можно спокойнее сказал Дон. – Как раз в тот момент, когда он проходил мимо, в каюте произошел взрыв. Этот кусок металла, по-видимому, вылетел через дверной проем и попал в него.

Он ни словом не обмолвился о том, что осколок – работа метеорита и что в каюте сейчас вакуум. Этот импровизированный снаряд, очевидно, вышвырнуло через дверной проем до того, как дверь автоматически закрылась.

В коридорном динамике, а одновременно и во всех помещениях огромного корабля раздались сигналы, предшествующие трансляции объявлений. Последовала секундная пауза, затем кто-то откашлялся и начал говорить:

– Внимание! Говорит первый инженер Хольц. Меня попросили проинформировать всех на борту, пассажиров и членов экипажа, что на нашем корабле произошла авария. В него попал метеорит.

Девушка судорожно вздохнула и в ужасе закрыла лицо руками.

– Все нормально, – быстро успокоил ее Дон. – Опасность миновала. Несколько отсеков были пробиты, но они уже изолированы.

А про себя подумал: может, Хольц и хороший инженер, но психолог он никудышный, иначе бы не сделал такого устрашающего объявления. Голос, усиленный динамиком, продолжал:

– Центр аварийных работ сообщил мне, что пробитые отсеки изолированы и в них в настоящее время ведутся ремонтные работы. Пассажирам предписывается оставаться на своих местах и воздержаться от передвижения по кораблю. Члены экипажа выполняют свою работу, и вы будете только мешать им. У меня все.

В коридоре появился человек в скафандре; он нес сложенные носилки и явно спешил.

– Меня прислал центр аварийных работ, док, – сказал он. – И еще просили передать вот это.

Он порылся в кармане, вытащил оттуда листок бумаги и передал его Дону. Это была компьютерная распечатка с перечислением мест, где, по поступившим сообщениям, имелись раненые. Дон посмотрел, какое из них расположено ближе.

– Этого человека нужно срочно доставить в лазарет, – распорядился он. – Но чтобы поднять носилки, нужен еще кто-нибудь…

– Я могу помочь, – откликнулась девушка.

Решение было принято сразу: она молода, сильна и должна справиться.

– Хорошо. И присмотрите за ним в лазарете.

– А мне что делать, док? – спросил космолетчик.

– Принесете носилки назад. Я буду рядом, в каюте 89-НА. По пути попытайтесь найти кого-нибудь себе в помощь.

Мужчина в каюте 89-НА был мертв. Так же, как и следующие двое из списка потерпевших – пожилая супружеская пара. Холодный вакуум оказался убийцей, который пощадил очень немногих. Но встречались и уцелевшие, они находились в отсеках, которые были повреждены последними и где утечка воздуха происходила медленнее. Дон выводил их из шока, сшивал лопнувшие кровеносные сосуды, обрабатывал мелкие раны. Однако по сравнению с числом погибших их было ничтожно мало. Дон перевязывал чью-то обмороженную руку, когда по радио объявили:

– Лейтенант Чейз, вы приглашаетесь в рубку управления на совещание офицеров.

«И очень немноголюдное», – мрачно добавил про себя Дон. Он обвел взглядом тех немногих пациентов, что лежали в лазарете: все получили успокоительное, и большинство из них спали. Молодой космолетчик уже складывал носилки. Дон окликнул его:

– Рама, вы можете побыть здесь, пока я не вернусь?

– Конечно, доктор. Если что случится, я вызову вас.

Рама Кусум был помощником инженера, но мечтал стать врачом. Он откладывал большую часть своего жалованья для того, чтобы дома, в Индии, пойти учиться на медицинский факультет. В свободное от вахты время он помогал Дону и обучался, чему мог.

Центр аварийных работ давно уже объявил, что повреждения устранены и скафандры можно снять. Но до сих пор у Дона времени для этого не нашлось. И лишь теперь он с облегчением стянул с себя это душное одеяние, помылся и надел чистый комбинезон.

Он повторил путь до рубки управления – на этот раз все двери были открыты. Когда он спускался по лестнице на палубу А, перила были холодными, а металлические стены покрыты капельками влаги, которая конденсировалась из воздуха. Но он знал, что очень скоро перила нагреются, а вода испарится.

Тела из рубки управления были уже убраны, а на пробитую дыру в полу была наварена тяжелая металлическая плита. Кто-то до его прихода, очевидно, занимался разбитой радиостанцией: на столе были разложены детали. Вначале Дону показалось, что в рубке, кроме него, никого нет, но тут он услышал покашливание и увидел, что в кресле астронавигатора кто-то сидит. Это был первый инженер Хольц.