Эдмонд Гамильтон - Капитан Футур приходит на помощь

— Я знаю… это, должно быть, правда, потому что это говорите вы, землянин, — ответил Лимор и тяжело вздохнул. — Необходимость вынуждает нас, а мне хотелось бы, чтобы все было уже позади.

— Скоро все закончится. В ближайшие часы граждане Системы с благодарностью признают мое господство, — яростно ответил доктор Зарро. — Став Главой Системы, я буду в состоянии предотвратить прибытие землян на эту луну.

Лимор и его спутник бросили мрачные взгляды на замороженных пленников в Зале Врагов и вышли, а доктор Зарро подошел к ящику, в котором находился Капитан Футур, и хрипло рассмеялся.

— С вашей стороны, Капитан Футур, было весьма хитро работать на выигрыш времени… но все же недостаточно хитро, — съязвил он.

Курт не мог ему ответить, не мог даже моргнуть. Он застыл, словно окаменев, но, зато его разум продолжал работать. Если бы у него был шанс поговорить с Лимором, может, быть, ему удалось бы перетянуть стиксийского короля на свою сторону.

— Доктор, вы только посмотрите! — возбужденно воскликнул Родж, стоящий у экрана телесвязи. — Я получил сообщение, только послушайте!

На экране телесвязи появился диктор-марсианин, который громко прочитал сообщение:

— «…вся Система кипит в панике, словно адский котел… и тем сильнее, чем ближе темная звезда. Теперь ее может видеть каждый, кто посмотрит вверх. По неподтвержденным сведениям толпа мятежников кинулась на башню правительства с требованием передать доктору Зарро неограниченную власть.

Джеймс Картью, президент, обратился к гражданам с последней просьбой. Он сказал: „Я убедительно прошу жителей девяти планет-миров не открывать двери террору. Доктор Зарро не сможет отклонить мертвое солнце с курса, никто не сможет. Я прошу жителей Системы не отдавать своей свободы грозящей вам диктатуре, а положиться на Капитана Футура, который именно теперь ищет решение этой загадки“.

— Но даже имя Капитана Футура не может устранить страх граждан, — продолжал диктор. — Только что поступило специальное сообщение… Венера и Меркурий только что поручили представителям своих советов полностью передать власть доктору Зарро! И еще одно сообщение… с Урана сообщают, что председатель совета также получил добро на согласие с предложением доктора Зарро, обосновывая это тем, что он является последней надеждой на спасение Системы. Когда через несколько часов соберется Большой Совет, чтобы принять окончательное решение…»

Доктор Зарро отключил телесвязь, и его огромная замаскированная фигура выпрямилась.

— Мы выиграли, Родж! — произнес он торжествующе. — Совет на своем заседании передаст мне всю власть. Я… Я — властитель всех миров, от Меркурия до Плутона.

Потом Курт увидел, как доктор напыжился, и услышал, как он резким голосом обратился к карлику:

— Мы возьмем корабль и немедленно поспешим к носителю иллюзий в открытом космосе! Как только Совет передаст мне свое решение, я начну слегка отклонять курс «темной звезды», чтобы показать жителям Солнечной Системы, что в состоянии устранить беду.

— А Каллака мы оставим здесь, чтобы охранять Зал Врагов? — спросил Родж, бросая быстрый взгляд на ящик с Капитаном Футуром.

— В этом нет никакой необходимости… освободиться из этого ящика и бежать нет никакой возможности, — деловито произнес доктор Зарро. — А стиксийцы будут охранять снаружи. Идем же!

Замороженный Капитан Футур стоял и смотрел, как черный пророк и оба его спутника поспешили из здания, а несколько минут спустя услышал грохот стартующего крейсера. Курт почувствовал, как мужество покидает его. Он не мог помочь жителям Системы, хотя они в нем так нуждаются. Заговор доктора Зарро близится к успешному концу, а он совершенно беспомощен, словно мертв.

Собственно, в какой-то мере он, действительно, был мертв, как Джоан, Ото и даже Граг. Все они не могли ни говорить, ни что-то делать, только думать — пленники в состоянии живой смерти.

Сколько времени прошло? Капитан Футур этого не знал. Время для него потеряло всякое значение, потому что теперь это было ничто. В поле зрения его была дверь, открытая дверь, через которую он мог смотреть наружу, на темное небо.

Он слышал, как снаружи еще до наступления ночи взлетел корабль; и знал, что это именно на нем улетели доктор Зарро, Родж и Каллак отклонять от курса «темную звезду».

Больше ничего не произошло. Никто не заходил в ярко освещенный Зал Врагов, где вместе с другими застывшими пленниками в ужасной неподвижности и жутком молчании находились он, Джоан, Ото и Мозг.

В прошлом Капитан Футур попадал во многие опасные ситуации, но ни одна из них не была такой ужасной, как эта. Никогда раньше он не был так беспомощен, что ни говорить, ни пошевелиться не мог, а только лишь думать. И мысли все больше мучили его.

Курт видел перед собой Джеймса Картью, видел, как президент отчаянно старается предотвратить принятие фатального решения, которое будет означать воцарение диктатуры в Солнечной Системе. Он знал, что Картью озадаченно спрашивает себя, почему Капитан Футур бросил его на произвол судьбы.

Но он не хотел бросать президента на произвол судьбы. Старая решимость, помогавшая ему выстоять в тысячах испытаний, вновь проснулась в нем. Он прилагал чудовищные мысленные усилия, чтобы вновь заставить двигаться свое застывшее тело, чтобы стряхнуть оглушающее действие замораживающего газа, заполнившего ящик. Но все было напрасно. Тело находилось в крепких объятиях парализующего газа и отказывалось повиноваться его духу. Не было абсолютно никакой возможности заставить его двигаться, пока Курт находится в этом ужасном ящике.

Но он продолжал отчаянную борьбу. Ведь должна же быть какая-то возможность бежать из этого жуткого плена. Но какая? Он не видел ее. Джоан, он, Экипаж Будущего и все остальные лежали здесь беспомощные, словно в могиле.

Внезапно Капитан Футур заметил движение у двери. Нечто маленькое, поколебавшись, заглянуло в помещение. Из-за двери высунулась острая любопытная мордочка, и два испуганных светлых глаза заглянули внутрь. Эек, лунная собака!

Со времени пленения и бегства испуганной лунной собаки Курт больше не думал о ручном животном Грага. Теперь он понял, что Эек прошел по их следу через весь город к этому помещению.

Дрожа от страха, Эек осмотрелся, пока его блестящие черные глазки не наткнулись на неподвижно лежащую фигуру робота. Маленькое серое животное радостно кинулось к безжизненному Грагу, потерлось о его голову, очевидно, пытаясь заставить подняться, но, когда робот не пошевелился, Эек огорченно провел лапой по его металлическому лицу.

Капитан Футур посмотрел на животное и внезапно увидел в нем тот невероятный шанс побега, о котором мечтал все это время. Фантастический, невозможный шанс… разумеется! Но, с другой стороны, единственный, оставшийся у него, чтобы совершить побег из этой ужасной тюрьмы.

Курт сконцентрировал свой разум на единственной сильной мысли, которую направил прямо лунной собаке.

— Эек, иди сюда! — телепатически приказал он. — Иди сюда, ко мне!

Серый лунный пес прекратил печально поглаживать лицо робота и быстро поднял взгляд, устремив глаза на Курта.

«Он меня понял, — торжествующе подумал Капитан Футур и повторил мысленный приказ с удвоенной силой: — Эек, иди ко мне!»

Медленно, с сомнением, лунная собака засеменила к гласситовому ящику, в котором находился Курт. Остановившись около него, маленькое животное смущенно посмотрело на Курта.

«Эек, ты должен выгрызть часть дна ящика! — подумал Капитан Футур. — Оно очень вкусное… оно содержит твои любимые благородные металлы».

Восприняв эту мысль, Эек всем видом выразил радость. На некоторое время позабыв о своей печали по безжизненному хозяину, животное приблизилось к полу гласситового ящика. Сначала оно обнюхало угол, словно изучая этот материал при помощи своих странных чувств, потом с сомнением, посмотрело на него.

«Он очень вкусный, — телепатически повторил Курт, — потому что содержит очень много металла», — это была благородная ложь.

Телепатические увещевания Капитана Футура убедили Эека, и он вонзил свои клыки в угол гласситового ящика. Зубы, подобно долотам, так же легко прокусили этот материал, как скалу или металл. Эек почти прокусил гласситовую стенку… но не совсем. Лунный пес разжевал кусок, потом с явным неудовольствием посмотрел на Курта. Казалось, он хотел сказать: «Ты же мне обещал, что эта штука вкусная, но это не так».

«Глубже будет много вкуснее… там все состоит почти из одного серебра, которое ты любишь, Эек! — подумал в отчаянии Курт. — Погрызи глубже!»

С сильным недоверием, но снова уговоренный Куртом, Эек еще раз вгрызся в глассит и снова пожевал. Казалось, он установил, что этот кусок так же невкусен, как и предыдущий, и с укором посмотрел на Курта. Его взгляд был возмущенным и оскорбленным.