Василий Головачев - Пришельцы против пришельцев (сборник)

– Как выглядит ваш чистильщик?! Он видим или невидим?! Что это такое?! Космический корабль?! Портал?! Спецкоманда?!

– НЛО, – осклабился Шелест. – Я предупреждал… он уже здесь… вас сейчас сотрут в порошок!

Кашин, выбежавший следом за Вепревым, обменялся с ним взглядом.

– Опоздали? – сощурился Трофим.

Варавва метнулся назад.

– Подсоединяйте нас! Женя, я бы всё же попросил тебя остаться. Со мной пойдёт ТТ.

– Нет! – выпалила Евгения. – Мы решили: я с тобой!

– Парни, мы уходим, что бы ни случилось – держите оборону! Если нам суждено выжить – выживем! А нет – никто нас не осудит. Товарищ полковник…

– Иди, майор, – проворчал Старшинин, – делай, что обещал, спасай мир. Да и нас всех заодно.

Саркофаг был рассчитан на одного человека, поэтому Варавва и Евгения уместились в нём с трудом, полностью освободившись от одежды. Девушка стеснялась, и Вепрев с полковником отвернулись, чтобы не мешать процедуре раздевания. Помогал новым «пси-донорам» Дергачёв, теряющий силы на глазах. Дошло до того, что он упал у саркофага, и Варавва поддержал его, позвав:

– Трофим, помоги криптоиду, а то ещё потеряет сознание до включения.

Вепрев дал инженеру горячего чаю.

Больше всего времени занял процесс приклеивания детекторов. Их оказалось больше десятка на одного человека, пришлось поворачиваться, тесно прижимаясь друг к другу (что было очень даже приятно), осторожно вытягивая руки и ноги, потом снова укладываться и терпеть холодные прикосновения чашечек и липучек.

Старшинин зорко следил за действиями Дергачёва.

Вепрев контролировал операторов, получивших новое задание, но не высказавших никаких сомнений в его необходимости.

Прибежал Алексей, с любопытством понаблюдал за церемонией подготовки запуска «драконавтов», Старшинин сдвинул брови, и лейтенант убежал к пленнику. Крикнул оттуда (дверь в кунг осталась открытой):

– Он «кипит»!

Вепрев выглянул наружу, пригляделся к глыбе Дракона, передёрнул плечами, вернулся к пультам.

– И в самом деле кипит – фонтанчики пускает и красными молниями стреляет.

– Готово, – доложил Дергачёв.

Старшинин склонился над саркофагом.

– Станет плохо – дайте знать.

– Обязательно, – пообещал Варавва, обнимающий Евгению со спины – руки на животе, под грудью; оба лежали на боку. – Но мы его укротим!

Крышка саркофага захлопнулась.

– Разгон! – повернулся к операторам Дергачёв. – На «бэта-сорок», ламинарно, в три стадии.

Операторы ответили «музыкальными» аккордами клавиатур.

Рябь на экранах контроля потускнела, сменилась игрой синих и зелёных колец, испускающих россыпи звёздочек.

Центральный экран показал цветную схему, изображавшую два человеческих черепа, внутри которых пульсировали жёлтые и красные чешуи и петли.

– Мне надо сесть, – пробормотал Дергачёв, ещё больше бледнея.

Вепрев помог ему добраться до кресла.

Глаза лежащих в саркофаге закрылись.

– Они отключились? – нахмурился Старшинин.

– Входят в изменённое состояние сознания.

Снаружи раздался треск, что-то быстро прокричал Алексей.

Вепрев выглянул.

Туша Дракона изменила очертания, перестав быть огромной текучей глыбой металла, поднялась вверх, приобретая форму карикатурной фигуры человека, увитой сеточкой молний.

– Голем! – оглянулся на кунг лейтенант. Глаза его горели, он был возбуждён и потрясён.

– Отойди! – сказал Вепрев.

Алексей отступил к кунгу.

Шелест остался стоять на месте, неподвижный, как деревянный идол.

«Голем» начал корчиться, то разделяясь на две фигуры, то сливаясь в одну, молний вокруг него стало больше, пещеру накрыла волна треска, запахло озоном.

Алексей отступил ещё дальше.

– Дьявольщина! Он не потечёт во все стороны?!

Дракон внезапно застыл – кошмарная конструкция из двух объединённых, текучих, металлических «скелетов» – и безглазо посмотрел на людей…

Лежать было неудобно, и если бы не ощущение живого прикосновения тела женщины и не осознание цели, Варавва испытывал бы, наверно, неловкость и недовольство, но испытывал душевный подъём, трепет и обвальную нежность пополам с желанием защитить любимую от любых бед и невзгод. Мужское либидо в счёт не шло, хотя по сознанию и скользнул «кроличий хвостик» желания. Главным в данный момент было ощущение не физической, а духовной близости.

– Извини, – на всякий случай сказал он.

– Мне приятно, – прошептала она в ответ.

– Мне тоже. Повторим… потом?

– Если захочешь…

– Захочу! – подтвердил он.

По телам пробежала волна электрических укольчиков, оба замолчали, прислушиваясь к себе. Свет перед глазами померк. В голове Вараввы родилось облачко эфемерного свечения, объявшего весь объём головы, объединившего все чувства в единый ментальный «организм».

Евгения вздрогнула. Он успокаивающе сжал её в руках.

Облачко мыслей-ощущений выросло в размерах, выходя за пределы черепа, соприкоснулось с другим таким же, принадлежащим спутнице.

Откуда-то из глубин внутреннего космоса вылетела теннисная ракетка, подбросила ментальные «мячики» пары и загнала в подобие трубы, состоящей из светящихся фиолетовых обручей. «Души» Вараввы и Жени устремились по этой трубе в пропасть неведомой глубины, вонзились в свитую из ветвящихся молний гору нечеловеческих ощущений и переживаний, обвитую чёрными пауками и каракатицами.

Варавва почувствовал, как сжалось сердце: пауки несли в себе некий древний апокалиптический ужас и угрозу! Это дала о себе знать программа Дракона, его «психика», нацеленная на войну с себе подобными, и паукообразные файлы готовы были направить хозяина на ту деятельность, для которой его создавали. Чтобы подчинить робота, надо было эти файлы нейтрализовать и добраться до сияющего «сердца» монстра, представляющего собой основной контур управления.

«Женя! – мысленно воззвал Варавва. – Ты меня слышишь?»

«Слышу, милый!» – отозвалась она; это был не звук, не голос, не радиопередача, но он услышал ответ.

«Пробиваемся к девайсу Дракона, видишь светящийся георгин?»

«Чувствую…»

«Защищай спину от пауков, если полезут!»

«Как?»

«Представь, что ты язык огня, и бей по лапам!»

«Поняла».

Варавва сосредоточился на броске, наметил атаку на ближайшего паука и прыгнул вперёд, вонзая в растопырчатую многолапую тень огненный клинок мысли.

Паук дёрнулся, загорелся, распадаясь на струи дыма, освободил проход.

Остальные пауки с недоумением повернулись к огненному гостю, несущему им смерть.

Варавва безжалостно развеял с десяток тварей, почувствовал приток сил (Женя не отставала, размахивая горящим копьём мысленной поддержки), достиг текучей световой сердцевины георгина, влился в него, как струя расплавленного чугуна в ковш.