Дмитрий Самохин - Цепные Псы Россы

— Можем то конечно можем, только исходного сырья для размыкателей, прайана, у нас на «Арго» дай бог на пять-шесть штук хватит. А из строя вышло двенадцать. Для стазис-поля все равно мало, — тут же отозвался Дизель.

— Куда не кинь, везде черные дыры, — тяжело вздохнул Борис. — И где мы можем взять прайан в этой богом забытой глуши?

— Если бы мы находились в Древе, мы бы его купили. Без проблем, — произнес Дизель.

— Но мы не в Древе. Тут лавок с прайаном не наблюдается, — возразил Борис, теребя ус.

— А если на планетах в округе поискать? Вдруг мы найдем залежи прайана? — спросила Ежонок.

— Если я правильно понимаю прайан это искусственный металл. Он в природе не существует. Его человек изобрел, — осторожно сказал Кирилл.

— Вот то-то и оно, — стукнул кулаком по столу Борис.

— Кажется, у нас есть шанс, — произнес Кирилл.

У него сложилось впечатление, что на капитанском мостике все перестали дышать.

Тишину нарушил капитан.

— Говори! — приказала Талия и пронзила его пристальным взглядом пепельных глаз.

Неделей ранее

— Вы можете списать меня на берег. Можете, взять нового техника, их в каждом порту море разливанное, но мне не нравится новый фрахт. Жуть как не нравится. Ничего хорошего нам не светит. Носом чую, подстава тут какая-то, — увлеченно размахивал руками перед лицом Магистра Поль Кальянов, по прозвищу Дизель.

Трактир «Черная Дыра» находился в здании космопорта «Ярослав Главный» на последнем третьем этаже. Здесь же располагался большой торговый комплекс. Каждый прибывший на планету или улетающий мог купить здесь любой товар от повседневной одежды, даль-софта до последней модели speed-чипа или пакета вирусных барьеров.

«Черная Дыра» была разделена на две половины. В первую залу трактира мог прийти любой посетитель, заказать кружку пива, или чего покрепче, пообедать или отужинать, один или в компании друзей. Вторая половина трактира, так называемое «закулисье», представляла собой уютный темный зал с дубовыми столами и лавками, длинной отполированной локтями посетителей стойкой и усталым усатым барменом с вечно отсутствующим выражением лица. Сюда пускали лишь избранных, тех кто бороздил космические просторы не в пассажирских креслах, а на боевых постах, контролируя каждое движения, каждый вздох даль-корабля. В «закулисье» выпивали, отдыхали душой и телом, заключали во фрахт-кабинах, имеющих speed-выход в сеть, деловые контракты, искали работу и нанимали специалистов на борт. Каждый вошедший в «закулисье» был своим человеком, членом команды, семьи.

— По-моему, ты как всегда. Накручиваешь ситуацию, — сказал Борис, отсылая через «разгонник» заказ на две кружки пива к столику.

Он прибыл в «Черную Дыру» прямо с борта «Арго» по вызову Дизеля. Поль о чем-то хотел поговорить с ним, и предложил встретиться в трактире. Когда Магистр вошел в «закулисье», Дизель был уже здесь и успел пропустить пару кружек темного пива.

— Ты так думаешь? — с надеждой спросил Поль.

К неуверенности, подозрительности и мрачному настрою Поля Кальянова на борту уже успели привыкнуть все, и перестали бы на это обращать внимания, если бы не то обстоятельство, что часто Дизель оказывался прав в своих предчувствиях.

— По-моему, работа как работа. Ничего особенного. Принять груз на Марсе-14, доставить его на Бальмонт. Ничего особенного, — пожал плечами Борис.

К столику подошел официант, снял с подноса и поставил на стол две кружки пива. Темное для Поля. Светлое для Бориса.

— С виду, конечно, то оно так. А вот если глубже копнуть, — предложил Дизель.

— Мы прилетели на планету восемь дней назад. Что-то я не видел толп страждущих нанять нас для очередного фрахта возле трапа корабля. Это раз. Мы иностранцы. Для Древа это сродни грязному ругательству. Это два. При этом нас нанимают и с таким видом, будто мы единственные даль-перевозчики в окрестностях ста парсеков. Тебе не кажется это странным? Ты заглядывал во фрахт-кабины? Ты видел, что они все расписаны и заняты на ближайшую неделю. Что рынок перенасыщен извозчиками? А мы даже и не искали ничего. Так сели, заглянули в кабак, а тут нас уже и заказчик дожидается. Где это видано? Ты вообще, когда в последний раз наблюдал, чтобы заказчик лично приходил фрахтовать, или представитель заказчика? Я такого уже давно не видел. Это три. Тебе мало?

Дизель излагал мысли связано и внятно, даже и не заподозришь, что перед этим он выпил больше двух литров пива. Все что он говорил, казалось правдой, логика в его словах просматривалась, но Магистр не верил или не хотел верить. Поль всегда паниковал. Таково уж было его мировоззрение. Он видел окружающий мир в черных красках, предрекал самый худший результат. И иногда оказывался прав.

Так три фрахта назад в конце года они оказались на планете Блоодвейн с трюмами, заполненными тяжелыми контейнерами. В контейнерах находились роботы для горнодобывающей компании. Блоодвейн не был конечной точкой маршрута, и посадку «Арго» совершил только по прихоти капитана. Талии захотелось побывать на военном параде «реконструкторов».

Блоодвейн славился древней и красочной историей и традициями, которые хранились бережно и соблюдались, словно священные религиозные обряды. Одной из традиций был военный реконструкторский парад, проходящий раз в четыре года в течение уже трехсот лет. Пышный, славящийся красотой и величественностью, парад поражал воображение роскошью и игрой красок. Недаром в знаменитом «Путеводителе по Галактике» Фердерика Адамса исторический военный парад на Блоодвейне назывался в числе десяти самых ярких зрелищ наравне с Водопадом Грез с Шелти, гладиаторскими боями на Блукбарке и сезонной линькой жуков-долгопрядцев с Калиостро.

Поэтому когда «Арго» оказался в непосредственной близости от Блоодвейна, капитан, ссылаясь на свои полномочия и запас времени, приказала совершить посадку на планету. Один лишь Дизель, внимательно выслушав Талию, тут же заявил, что добром это не кончится. И оказался прав.

За три дня до парада Блоодвейн сотрясла волна эмигрантских бунтов. Миллионы переселенцев с Вейнблоода, планеты-близнеца, находящейся в несколько сотен тысяч миль от Блоодвейна подняли восстание против угнетения властями и пирровских законов, которые ограничивали права и свободы эмигрантов. Этими законами власти пытались бороться с возросшим притоком эмигрантской крови, которая с каждым годом все увеличивалась. Планета-близнец умирала, и ее коренные жители стремились покинуть отчий дом, чтобы выжить.