Андрэ Нортон - Разум на торги

Рип состроил недовольную гримасу, прочитав на экране подтверждение той же информации.

— Подтверди прием, — сказал он, стараясь говорить так же ровно и спокойно, как и опытный астрогатор «Королевы Солнца».

— «Звезда» — «Королеве». Подтверждаю прием.

— У нас есть зрители, — сказал Уилкокс почти сразу. — Двое. Двести семьдесят градусов, отметка четыре, двести девяносто градусов, отметка четыре. Видите их?

Пальцы Рипа забегали по клавиатуре, глаза осматривали все датчики.

— Я…я…

— Проморгали.

Добродушный голос Уилкокса звучал по рации механически.

Рип посмотрел на Дэйна, который смотрел на него в замешательстве. Он знал, как работать с управлением связи — все они знали, — но операции на связи в аварийной ситуации — это было не то, что он знал на память и мог ответить спросонья.

— Стандартный вызов связи? — буркнул про себя Рип, испытывая острый прилив досады. Он хотел водить корабль в совершенстве, соблюдая гладкость и темп работы, как на «Королеве», но на это у него просто не хватало людей.

Дэйн послушно повторил в коммуникатор:

— Стандартный вызов связи?

— Уже сделано, — ответил голос Уилкокса. — Ответа нет. Капитан велел держать ушки на макушке.

Ушки на макушке.

Неформальный тон приказа. Рип ощутил смешанное чувство гордости и беспокойства, оглядывая знакомые ряды приборов и решая, какой лучше назначить режим автоматического сканирования и через какой интервал. То, что Джеллико и Уилкокс не дали детального, формального приказа, значило, что они относят ситуацию к его уровню компетенции. Это было облегчение, но в то же время и беспокойство. Он думал, что Джеллико так поступил еще и для того, чтобы его ободрить.

Обтирая вспотевшие ладони о штаны, Рип заставил себя отвлечься от этих мыслей, а Уилкокс передал:

— Примите координаты точки рандеву и параметры подхода к планете.

Рип смахнул рукавом бисеринки пота с верхней губы и подавил вздох облегчения. Это уже было легче. Он ввел координаты в навпьютер, подпрыгнул на сиденье, когда сопла заурчали и толкнули корабль вперед, выводя «Северную звезду» на указанную Уилкоксом орбиту, которая через девять часов должна была привести их к точке рандеву. Наконец-то график орбиты засиял единой линией, и Уилкокс после подтверждения отключился.

С явным облегчением на лице Дэйн отстегнул страховочную сеть и вытолкнулся в люк. Рип проверил, что на квантовой ленте записана нужная информация, и ввел ленту. Автопилот быстро принял управление на себя; когда все заработало должным образом, настало время опросить экипаж.

— Джаспер?

— Сопла остывают стабильно, — донесся быстрый ответ. — Все зеленое и на ходу.

— Али?

— Двигатели в автономном режиме и стабильны, о мой пилигрим, — ответил беззаботный голос.

Пилигрим. Рип закрыл глаза, подумал о Дэйне, и…

И ничего.

Он открыл глаза, посмотрел на приборы и сел чуть передохнуть. Он заработал отдых. Снова вызвал образ Дэйна. Увидел высокую крепкую фигуру, взъерошенную желтую шевелюру…

И знал, что «местоположение» у него в мозгу — просто его воображение. Он вздохнул. Каждый раз, когда он пытался обнаружить Дэйна, Джаспера или Али с помощью той мистической пси-связи, о которой говорил Крейг Тау, сперва работало его воображение. Кажется, связь работала только тогда, когда этот процесс шел помимо его сознания.

— И что тут хорошего? — буркнул он про себя, глядя на приборы, где высвечивался новый курс корабля. Талант, который действует, лишь когда его не осознаешь, полезнее не больше, чем двигатели, которые работают только на поверхности планеты, когда весь экипаж в увольнении.

Рука его повисла над клавишей связи и вернулась обратно. Талант. Так он считал, но он знал, что двое других считают это проклятием.

Они все четверо решили не экспериментировать со своими новыми способностями. Фактически это решил Али — и столь определенно, что остальные трое с этим согласились. Но это не значит, что Рип не может экспериментировать сам. Сейчас он хотел поделиться своими наблюдениями с Дэйном или Джаспером, но не будет ли это нарушением соглашения?

Он вздохнул, третий раз осматривая экраны. Окончательно отдал управление автопилоту, включив его на подачу сигнала общей тревоги в случае аномалий, и снова пошел в камбуз выпить чего-нибудь горячего.

В камбузе на потолке сидела Туи. Только она не считала это потолком. Привыкнув жить в микрогравитации у Оси Вращения Биржи, она считала «верх» и «низ» просто удобными условностями для ориентации в пространстве.

«Северная звезда» была построена для крупных гуманоидов — даже выше Дэйна, — что означало, что многие из припасов в камбузе хранились высоко. Так что Туи просто рассматривала потолок как пол и переориентировала мебель так, что до всего доставала.

Рип привык к жизни в свободном падении во время приключений на Бирже. И все же в нем слишком много оставалось от уроженца Терры, чтобы в животе не заныло под ложечкой при виде кого-то, кто сидит на потолке вниз головой. «Это невозможно!» — захлебывался его мозжечок. Он закрыл глаза и заставил мозг переориентироваться. Когда он открыл глаза, он сам стоял на потолке. Он отключил магнитные подковки, мягко оттолкнулся и приземлился рядом с Туи, которая держала в обеих руках какой-то напиток.

— Устала? — спросил он, глядя с интересом на паутинные пальцы Туи, играющие качающейся банкой джекека. Туи смотрела на вращение жидкости, и зрачки ее желтых глаз сузились в щелочки. Потом высунулся голубой язык и уверенно лизнул жидкую сферу.

Забавно, как маленькая ригелианская полукровка любила играть с едой в микрогравитации. Сначала Рипа это волновало: воспитанный на Терре, он еще раньше, чем испытал свободное падение на практике, был приучен с уважением относиться к опасности, которую представляет собой жидкость в невесомости. Но он знал, что Туи прожила в невесомости почти всю жизнь, и видя, как она жонглирует пузырями жидкости или заставляет их вертеться, они все понимали, что Туи знает, что делает. Сколько бы она ни играла, грязи она не устраивала никогда. Они оставили ее в покое, ожидая, что ей эти игры наскучат. Но они не наскучили.

— Не устала я, — ответила Туи, выверчивая еще одну жидкую сферу. — Коротко спать — коротко работать, коротко спать — коротко работать для моих биоритмов хорошо. Долго работать, долго спать труднее.

Она вдруг перевернулась, и гребень ее встал дыбом, пока она серьезно рассматривала свой пузырь под другим углом. Маленькая, легкая, хрупкая, она напоминала Рипу ребенка — но она была вполне совершеннолетней и подписала контракт как полноправный член экипажа.