ХОЛ КЛЕМЕНТ - Скорость обмена

Дождь, хотя, может быть, уже другого происхождения - Ник мог быть отчасти прав, - продолжался и час спустя. Тахометр установили и, после того как монетка перешла от Ника к Эрни, снова запустили с нуля. Из Гнезда пришло еще два или три сообщения: блудный танкер шел, как раньше, практически в нужном направлении, но от его команды все еще не было ни слова.

- Хотел бы я знать, что они везут, - нарушил затянувшееся молчание Доминик. - Аборигены толком не объяснили, что могут предложить в обмен, хотя водород им явно нужен позарез.

- Если верить Трише, - поправил Эрни. - Желание, знаешь ли, тоже достаточно абстрактное понятие.

- Они несколько раз повторили просьбу в разных формулировках, так что она более или менее уверена. И ты сам понимаешь, зачем он нужен местным ученым.

Эрни только кивнул, признавая очевидное.

Кто бы ни занимался физикой на Полупечке, они, вероятно, обнаружили элемент номер один в спектре своего солнца, изучая его с планеты, и, возможно, довольно хорошо разобрались в химизме процесса, может быть, даже обнаружили в коре планеты его следы, накопившиеся за восемь миллиардов лет от звездного ветра. Им наверняка страшно хочется раздобыть побольше для макроскопических исследований, так же как на Земле мечтали раздобыть гелий и плутоний, не говоря уже о коронии до развития спектроскопии. Люди на Полупечке были учеными и потому относились к этому желанию с пониманием и сочувствием. Они сконструировали и вырастили танкер, названный каким-то юмористом, увлекавшимся архаическими мелочами, «Студнем», загрузили его углеводородами с высоким молекулярным весом с бурого «карлика» в тридцати астрономических единицах от Пегаса-51 и послали к источнику передач.

Взаимопонимание с аборигенами было достигнуто только в самых общих чертах, и все же имелись основания надеяться, что в ответ они пришлют что-нибудь полезное для человеческой науки. То, что команда рисковала здоровьем и жизнью, подразумевалось, но риск считался оправданным.

Несколько иного мнения, правда, держались в последнее время супруги водителей «Студня».

Двое мужчин вели машину, ели и спали по очереди. Они почти наугад пробирались сквозь дождь и туман - а может, это была пыль, - затаивали дыхание, входя в узкие ущелья, где невозможно было уклониться от падающих камней, радовались, когда в просвете облаков мельком удавалось увидеть незнакомые еще созвездия, вслух обсуждали необычайно крупный летающий объект, прислушивались к дрожи «Четверки» при толчках, которые возникали и исчезали совершенно непредсказуемо (хотя Доминик продолжал испытывать свои пророческие способности, неизменно пополняя запас мелочи в кармане Эрни), безрезультатно запрашивали, нет ли вестей от жен, прислушивались к непрерывному диалогу с аборигенами, в котором медленно, но верно пополнялся словарь научных понятий, и все это время приближались к Гнезду.

Наблюдения за движением танкера по-прежнему внушали надежду: им явно управляла разумная сила. Самое надежное доказательство было получено, когда «Четверке» оставалось около часа пути до базы. Началось все с рапорта йошихаши Сенатсу Ито, на первый взгляд вовсе не радостного.

- Боюсь, что девочек ожидают неприятности, - задумчиво сообщила она Бену.

- Что такое?

- На маршруте, по которому они возвращаются, примерно в ста километрах от их нынешнего положения, кое-что изменилось. Там была довольно узкая лощина - километра два шириной, - а теперь ее чем-то забило. Если я правильно интерпретирую изображение, она наполняется жидкостью. Во всяком случае поверхность ровная и уровень ее повысился, а если бы она замерзала, кристаллы должны были как-то отразиться на спектре.

- Они смогут там проехать? - Бен, едва начав разговор, включил передачу на «Четверку». - Танкер должен бы удержаться на плаву в любой жидкости, которая не застывает при температурах дневной стороны, а движение гусениц позволит им хоть как-то управлять.

- Вот это «хоть как-то» мне и не нравится, - отвечала наблюдатель-картограф. - Я думаю, хоть и не совсем уверена, что эта штука течет с темной стороны - с горячего юга. В том конце долины то ли водопад, то ли порог, и я сомневаюсь, что в человеческих силах с ним справиться.

- Они увидят озеро, или что там еще, и сообразят, что не стоит пускаться вплавь, - на удивление оптимистично предположил Эрни.

- А смогут они найти другую дорогу? - спросил Доминик, помедлив. - Карты, с которыми они отправлялись, еще годятся? Учитывая, как здесь меняется топография? Не запутаются они в здешнем лабиринте? Мне подумать страшно, как бы мы обходились без ваших подсказок.

- Я бы предложил, - протянул Бен, - чтобы Сен тщательнейшим образом осмотрела тот район. Мы разработаем самый лучший альтернативный маршрут и передадим его девочкам. Они не выходят на связь, но это не значит, что они нас не слышат.

- А может, стоило давным-давно вызвать их и попросить остановиться, или описать круг, или еще что-нибудь в этом роде? - спросил Эрни.

Он старательно избегал осуждающих интонаций, потому что и сам числился в списке людей, которым это не пришло в голову.

- Спроси Пита. Я не психолог, - отозвался Бен. - Сен, сколько у тебя информации о местном ландшафте?

- Довольно много, и текущей, и с прежних маршрутных карт. Дай мне несколько минут - я сравню изображения и внесу последние поправки.

Даже Эрни не нарушил молчания, пока картограф не заговорила снова. Она действительно уложилась в несколько минут.

- Готово. Через тридцать километров им надо будет свернуть на тридцать градусов вправо. Потом через десять километров по прямой им придется войти в ущелье, довольно узкое. Там небезопасно. Если почувствуют толчки, пусть переждут до затишья, а потом постараются проскочить его как можно быстрее. Мне не разглядеть, насколько быстро в нем можно двигаться. После выхода из ущелья они смогут сбросить скорость - дальше опасности камнепада нет. Через семьдесят километров они минуют озеро и смогут забирать обратно влево, сколько позволит местность. Рано или поздно вернутся на прежний курс. Заодно могут проверить, не течет ли там теперь река. Мне бы очень хотелось знать; я здесь видела достаточно маленьких водоемов и большое озеро у местного источника передач, но никакой проточной воды, то есть не воды, конечно, но вы меня понимаете. Все ясно?

Бен, слушая Сенатсу, составлял набросок карты. Он чертил электрическим стило на полимерной пластинке, поскольку на Гнездо действовали те же семь g, а плавающему в воде сотруднику станции неудобно пользоваться карандашом и бумагой. Отпуск на орбитальной станции вдали от звезды чаще всего называли «отправиться на просушку», хотя и там много времени приходилось проводить в ваннах - функцию очистки в оборудовании восстановительного цикла пока еще не довели до совершенства.