Денис Кащеев - Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!

– Ну, воля ваша, – хмыкнула Декуар. – Мое дело – предложить.

– Спасибо за твое предложение, Николь, но боюсь, что это как раз тот случай, когда лекарство ничем не лучше болезни, – проговорил Иван. – Надо придумать что-то другое.

– Думайте, вы умные, – фыркнула француженка. – Только смотрите, как бы, пока вы тут будете раздумывать, ФСБ, о репутации которой вы так страстно печетесь, не сцапала вас тепленькими.

– Верно, – Голицын был даже рад смене темы разговора. – О безопасности надо позаботиться. По сути, в зоне риска у нас только Лера: про Оливье Дезайи Пашка не знает. Домой тебе, конечно, пока нельзя, – повернулся он к Боголюбовой.

– Может, поживу у тети Зины? – предложила девушка. – Помнишь, в Измайлово?

Иван, разумеется, помнил: прошлым летом они с Глебом сами какое-то время скрывались у Лериной тетки.

– Нет, – покачал головой он. – Если уж за дело возьмется ФСБ, ту квартиру они обязательно проверят.

– В тот раз она, кстати, так и не засветилась. А больше мне некуда… – проговорила после минутного раздумья Боголюбова.

– Тогда поступим так: несколько дней поживешь у нас в номере, а там посмотрим, – принял решение Голицын.

– У нас?! – вскинула голову Николь. – С какой это еще стати?!

– С такой, что я так решил! – отрезал Иван. – Это всего на несколько дней, – заглянув в глаза француженке, совсем другим тоном – вкрадчиво – произнес он. – Пока ситуация не прояснится. Другого варианта все равно нет, – почти умоляюще добавил Голицын.

– Ну, если только несколько дней – то ладно… – не скрывая недовольства, процедила сквозь зубы француженка. – Эх, чуяло мое сердце: не доведет нас до добра эта твоя одноклассница!

– Такова се ля ви, – виновато развел руками Иван.

– Я тут вот что подумала, – проговорила Лера, отворачиваясь от компьютерного монитора и поднимая глаза на стоящих за ее спиной Ивана с Николь. – Психотехническое воздействие – штука довольно сложная. Вряд ли возможно вложить в голову человеку детальную программу действий на много лет, месяцев или даже недель вперед. Скорее можно задать лишь какие-то базовые посылки – не больше.

– Ну, грубо говоря, так оно и есть, – кивнул Голицын.

– В таком случае время от времени возникает необходимость, так сказать, в корректировке программы, – продолжала девушка. – Другими словами, где-то рядом с Объектом, – так они условились называть между собой Президента, – постоянно должен находиться некий куратор. В сложных, непросчитанных заранее ситуациях он будет подсказывать Объекту верную линию поведения. Объект, в свою очередь, должен быть запрограммирован на беспрекословное подчинение такому куратору.

– Звучит логично, – согласился, подумав, Иван. – И что нам это дает?

– Куратор должен иметь постоянный «доступ к телу» и при этом ни у кого не вызывать подозрений. В нашем случае возможно две точки его локализации – в семье или на службе. Что касается первого, то, как мне кажется, этот вариант отпадает. За последнее время в семье Объекта никаких существенных изменений не произошло. Другое дело – на работе. Я исхожу из того, что куратор, дабы не вызывать лишних вопросов, должен иметь какой-то официальный статус – не обязательно высокий – советника там или помощника – но какой-то – обязательно. Так вот, за три истекших месяца в Адм… В общем, на работе у Объекта появилось три новых лица. Вот смотрите, – Лера вновь повернулась к монитору, и на экране появилась фотография мужчины средних лет в строгом сером костюме. – Номер первый: Степанов Андрей Станиславович. Должность – помощник. Состоит в ней почти ровно два месяца – без одного дня. Прежняя работа – заведующий лабораторией в каком-то московском НИИ. Экономист, короче. Номер второй, – фотография сменилась на другую, – Алдонин Сергей Сергеевич. Тоже помощник. Пришел из МИДа полтора месяца назад. И, наконец, третий кандидат в кураторы. Тимощук Артур Максимович. Сейчас, где-то тут у меня была фотография… Этот – птица более высокого полета – заместитель главы Администр… Ну, вы поняли. Замглавы, короче. Самое интересное…

– Стоп! – Голицын рванулся к экрану, на котором как раз высветилась фотография господина Тимощука. – Это же он!

– Кто – он? – не поняла Лера.

– Ну, тот мужик, что сидел с През… Который сидел рядом с Объектом во время пресс-конференции! Сидел – и молчал все время…

– Правда? – оживилась Боголюбова.

– Кривда! Он, точно он!

– Тогда все сходится. Я как раз собиралась рассказать, когда ты меня перебил: тут на сайте написано, что его прежняя должность – начальник отдела в администрации Краснодарского края. Так вот, самое интересное: я проверила – такой человек никогда в администрации Краснодарского края не работал! Ни на одном краснодарском сайте о нем ни слова! Но это еще полбеды. У меня знакомая есть – Машка Иванова. Мы на первом курсе в юридической академии вместе учились, помнишь, может быть, вы с Глебом тогда еще ее студенческий увезли. Так вот, она сама из Краснодара и летом не то подрабатывает, не то стажируется при администрации края. Дай, думаю, ей позвоню… В общем, ни о каком Артур Максимыче Тимощуке она слыхом не слышала! И говорит, что если б такой проработал там начальником отдела хотя бы неделю – она б точно знала!

– Понятно… – задумчиво протянул Иван. Мягко отстранив девушку, он слегка развернул к себе монитор и в течение минуты внимательно всматривался в изображение ранольского агента на экране, словно хотел навсегда запомнить малейшие черточки его лица. – Молодец, Лерка! Это наш шанс! – проговорил он затем, распрямившись. – Артур Максимыч, значит… Мы должны узнать об этом Тимощуке все! И как можно скорее!

– Тимощук Артур Максимович, – зачитала Николь по бумажке. – Дата рождения неизвестна. Информации о семье нет. Друзей нет. В смысле не поддерживает приятельских отношений ни с кем из коллег по работе. Интервью журналистам не дает, кроме одного-единственного случая, когда примерно через неделю после вступления в должность ответил на несколько вопросов Первого канала российского телевидения. Отделался общими фразами. Последний месяц задействован почти во всех мероприятиях с участием Президента России…

– Объекта, – поправил Иван.

Декуар поморщилась.

– Идиотизм! Тоже мне, подпольщики, макѝ недоделанные… Ну хорошо, хорошо, – уступила она под тяжелым взглядом Голицына. – Объекта! Итак, продолжаю, – девушка вновь обратилась к своим записям. – Журналистская молва приписывает ему колоссальное влияние на… На Объект, будь он неладен. Но фактов ни у кого нет, одни лишь слухи, сплетни да домыслы… Проживает в Подмосковье, на даче в поселке Жаворонки Одинцовского района. Каждое утро ездит оттуда на работу в Москву, вечером возвращается обратно. Ума не приложу, как ему это удается – по вашим пробкам…

– Ну, для таких людей у нас пробок не существует, – невесело усмехнулся Иван.

– Как это? Они что, на вертолетах летают?

– Угу, летают. Только низко-низко… Ладно, ты продолжай.

– Да у меня, собственно, все, – свернув лист бумаги вчетверо, Николь убрала его в сумочку. – Больше из этих ничтожеств, по недоразумению мнящих себя акулами пера, ничего вытрясти не удалось.

– Уже немало, – заметил, улыбнувшись, Голицын. – Отличная работа, Николь!

Француженка скромно потупила взор.

Черная «семерка» BMW с номерами Администрации Президента и синим проблесковым маячком на крыше вихрем промчалась по пустынной дороге, сбросила скорость перед поворотом и, вырулив на Минское шоссе, стремительно унеслась в сторону Москвы. Считанными секундами позднее ее маневр повторил тупорылый, напоминающий размерами междугородный автобус джип – судя по всему, охрана.

Юноша, склонившийся над стоящим на обочине запыленным скутером, проводил исчезающие вдали автомобили задумчивым взглядом, затем перевел его на часы: было ровно половина седьмого утра. Достав из кармана лист бумаги и ручку, он записал отмеченное время внизу короткого столбца. Цифры в нем разнились от 6-26 до 6-31.

– А наш Артур Максимыч пунктуален… – пробормотал себе под нос Иван Голицын. – Эх, ранняя пташка, что ж ему не спится-то, горемыке? – не сдержал он сладкого зевка. – Все дела, дела…

Спрятав записи, Иван оседлал своего железного пони и, запустив движок, неспешно покатил к перекрестку.

Произведенный подсунутым под дверь конвертом шелест был едва слышен, однако Иван, с тех пор как в их номер переселилась Лера, коротавший ночи на диванчике недалеко от входа, все же проснулся. Было еще рано, но торопливое июньское солнце уже проникло в комнату сквозь щели между шторами, причудливо расписав пол и стены полосками света и тени. Потянувшись, Голицын отбросил одеяло и, спустив ноги с дивана, прошлепал босыми ступнями по паркету к двери.

Конверт был большой – так называемого формата А4 – и незапечатанный. Кроме написанного ручкой номера их с Николь комнаты, никаких других пометок на нем не оказалось. Пожав плечами, Иван раскрыл конверт и извлек из него несколько листов бумаги.