Иван Щукин - Капитан «Единорога»

И, тем не менее, что-то мне подсознательно не давало покоя, а со временем стало порядком нервировать.

Часа через четыре пешего пути Лекса объявила короткий привал. Пообедали сублимированными батончиками, по вкусу больше всего походившими на шоколад, запили их водой и двинулись дальше. По моим подсчетам в час мы делали четыре — пять километров. Не так уж и плохо, для подобной местности.

Ближе к вечеру моя спутница сообщила, что нужно искать удобное место для ночлега.

- Ночевать прямо на земле будем? — поинтересовался я, усиленно крутя головой по сторонам. Почему-то весь последний час все мои чувства буквально вопили об опасности. Но ничего страшного в округе так и не наблюдалось. Может, с ума схожу?

- В палатке, — опять чуть ли не с минутной задержкой ответила мне девушка.

- Понятно, — кивнул я. А потом все же не выдержал и спросил: — Ты ничего не чувствуешь?

- Что именно? — чуть замедлив шаг, уточнила Лекса.

- Не знаю, — я неуверенно пожал плечами. — Не нравится мне что-то. Как будто смотрит на нас кто.

Сказал и вспомнил. Точно! Именно такое ощущение чужого присутствия появилось перед тем, как меня вырубили люди Стоуна на выходе из квартиры. Только там оно было совсем коротким, по понятным причинам, а сейчас оно стало постоянным и жутко давило на психику.

Лекса после этих слов остановилась и задумчиво посмотрела на меня. А я вдруг понял, что она спокойна только с виду, а на самом деле напряжена как пружина.

- Давно? — спросила она.

- Да, — кивнул я.

- Если еще что-то почувствуешь — сообщи, — серьезно сказала она и, сняв винтовку с предохранителя, сделала шаг вперед.

В следующее мгновение у нее под ногами что-то щелкнуло и ударило ее по ноге. И тут же, практически одновременно с этим, прозвучал выстрел. Лекса глухо вскрикнула и медленно, как бы нехотя, завалилась вперед.

Я мгновенно чуть присел и стал поворачиваться на звук, положив правую руку на пистолет, но извлечь его из кобуры не успел. Громыхнул еще один выстрел, и меня что-то сильно ударило в плечо, развернув на сто восемьдесят градусов и сбив с ног. Упал я прямо на свою руку, которая так и сжимала пистолетную рукоять.

Как ни странно, но сильной боли не было. Ни сразу, ни полминуты спустя. Я лежал лицом вниз и лихорадочно пытался сообразить, что же делать. Чуть скосив взгляд, посмотрел на Лексу. Девушка лежала, так же как и я, лицом вниз, при этом нелепо раскинув руки, и не подавала никаких признаков жизни. Черт! Что же делать? Новых выстрелов не последовало, но я все равно решил пока что не вставать и не двигаться.

Минут десять я так и пролежал, в неудобной позе, боясь пошевелиться. Откуда-то взялась уверенность, что это правильно. Стоит неизвестному снайперу усомниться в нашей смерти, как тут же последуют новые выстрелы. А так — трупы и трупы.

Еще минут через пять я подумал, что стрелок ушел. Не стал проверять свою работу. Но как только собрался пошевелиться, услышал сзади тихий, на пределе слышимости, шелест. Хоть я и ждал именно такого развития событий, но все равно с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Прикрыл глаза и прислушался. Так и есть. Кто-то медленно и осторожно подходил к нам.

Когда незнакомец приблизился, как мне показалось, достаточно близко, я решился слегка приоткрыть глаза и сквозь ресницы его увидел.

Он шел медленно — медленно, плавно переставляя ноги и настороженно глядя на нас поверх прижатой к плечу винтовки. Не дойдя метров пять и вовсе остановился, застыв и слившись с окружающей природой. Постоял так с минуту и снова сделал несколько осторожных шагов в направлении Лексы. Опять застыл. А потом неспешно навел на нее винтовку.

Именно этого момента я и ждал. Резко повернувшись на правый бок, я одновременно с этим все же вытащил пистолет из кобуры и попытался поднять руку, чтобы выстрелить незнакомцу в голову. Но не тут-то было. То ли последствия ранения, то ли рука затекла, пока я на ней лежал, но поднять пистолет не получилось, и его ствол оказался направлен параллельно земле.

Стрелок же среагировал мгновенно, ствол его оружия с пугающей неотвратимостью начал поворачиваться в мою сторону, и я, понимая что другого шанса не будет, начал стрелять. Первый и второй выстрел ушли в молоко, а вот третий весьма удачно попал ему в пятку. Противник рухнул как подкошенный и следующие несколько выстрелов пришлись ему в плечо и голову. Он уже давно был мертв, а я все давил и давил на курок, пока вместо выстрелов не послышались глухие щелчки. И одновременно с этими щелчками наконец-то исчезло чувство опасности.

Откинувшись на спину, я пролежал так несколько минут, глядя в постепенно темнеющее небо и пытаясь прийти в себя. Черт. Так страшно мне не было даже тогда, когда «Единорог» висел в прицелах истребителей САП. Руки предательски тряслись, а сердце и вовсе готово было выпрыгнуть из груди.

Немного оклемавшись, я попробовал пошевелить правой рукой и с удивлением обнаружил, что это у меня получилось. Тогда я повернул голову и посмотрел на плечо. Куртка в этом месте была вся пропитана кровью, и понять, куда именно попала пуля, сразу не удалось. Странно. Плечо в крови, но рука шевелится и почти не болит. Уже собираясь стянуть куртку и разобраться в этих непонятках, я вдруг вспомнил про Лексу.

Довольно легко встав на ноги, я сбросил все еще висевший за спиной рюкзак, подошел к девушке и, наклонившись, перевернул ее на спину. Вся правая сторона груди моей спутницы была залита кровью, а на том месте, где она лежала, даже образовалась небольшая лужица. Внутренне холодея, я прижал два пальца к ее шее, пытаясь нащупать пульс. Есть! Жива! Хоть и потеряла много крови.

Не теряя ни секунды, я бросился к своему рюкзаку, расстегнул и, рывком перевернув, высыпал все его содержимое на землю. Подхватил аптечку и так же быстро вернулся к девушке. Так, что тут у нас? Ага, маленький инъектор противошокового. Вколов его Лексе в плечо, принялся стаскивать с нее рюкзак и куртку. Затем, не жалея воду, промыл рану с обеих сторон, осмотрел и понял, что ей очень сильно повезло. Снайпер целился, видимо, в сердце, но в момент выстрела девушка дернулась, и пуля попала под ключицу, пройдя навылет. Только сейчас я вспомнил, что перед самым выстрелом что-то ударило Лексу по ноге. Переведя взгляд, обнаружил у нее в икре деревянный колышек, который являлся частью простейшей ловушки. Именно эта хрень в итоге и спасла ей жизнь. Вопрос только в том, надолго ли?

Снова покопавшись в аптечке, я обнаружил совсем маленький портативный диагност. Приложил его к груди Лексы и нажал кнопку активации. Спустя несколько секунд он тихо пискнул и выдал диагноз. Хм. Все не так и плохо. Несмотря на большое количество крови, ничего жизненно важного задето не было. Да и кровопотеря была в пределах нормы.

Выловив в аптечке регенерон, я с обеих сторон обработал им рану, прижал сверху ватные тампоны и как следует перевязал сверху бинтом. Должно помочь. Регенерон, судя по тому, что мне про него рассказывали САПовцы во время инструктажа, творил настоящие чудеса, запуская просто чудовищную по сравнению с обычной регенерацию тканей. Штука это была жутко дорогая да к тому же и засекреченная. Так что — должен помочь.

Закончив с первой помощью Лексе, я с удивлением обнаружил, что уже почти совсем стемнело. Немного подумав, решил, что искать другое место для ночлега уже ни к чему. Нашел в кучке вещей, высыпанных из рюкзака, палатку (пластиковый цилиндр размером с баллончик автомобильной краски), отошел метров на десять, воткнул ее в землю и активировал. Пока на этом месте с тихим шипением «вырастала» палатка, осмотрел труп стрелка. Им оказался маленький человечек, одетый в зеленую одежду с множеством маленьких карманов, в которые, для маскировки, были вставлены маленькие веточки. Кроме простенького ножа и патронов к винтовке, ничего интересного у снайпера не нашлось. Забрав патроны, я ухватил труп за воротник и оттащил метров на сто в сторону. Затем вернулся обратно и аккуратно перенес Лексу в уже готовую палатку. В себя она так и не пришла, но дышала вроде бы ровно.

Потом перетащил в палатку ее рюкзак, по пути заметив в верхней его части маленькую дырку от пули, и вернулся за своими вещами. Складывая их обратно, обнаружил маленькие датчики сигнализации, которые, ко всему прочему, еще и отпугивали животных какой-то разновидностью ультразвука. Переборов лень и усталость, расставил их вокруг лагеря на расстоянии двадцати — двадцати пяти метров. Затем наконец-то забрался в тесную палатку, подвесил под потолок маленький фонарик и решил осмотреть свою рану.

Как я и думал, ничего серьезного. Просто глубокая царапина, которая уже совсем не кровоточила и покрылась коркой запекшейся крови. На всякий случай я ее все же промыл, для чего пришлось снова выбраться из палатки и, обработав регенероном, перевязал.