Джек Вэнс - Пять Золотых Браслетов

Уперев руки в бока и скривив губы, Пэдди наблюдал, как процессия неспешно приближалась к полукругу кресел.

– Подумать только, что их предки были приличными землянами, ничем не отличавшимися от меня. А эти напоминают мне Кенсингтонский зоопарк, – покачав головой, произнес он.

Тут из лодки появились еще два существа. По пурпурной коже Пэдди узнал в них огромных бесполых кудтийский монстров, практически лишенных разума – результат хирургического вмешательства и насильственного питания. Это были гигантские животные с налитыми кровью петушиными сережками.

Им были удалены ушные раковины, чтобы усилить способности к концентрации, поэтому все действия они совершали в состоянии, близком к гипнотическому.

Кудтийцы встали на страже по обоим концам астероида и замерли, устремив на Пэдди неподвижные голубые глаза-лепешки.

Сыны Лангтрии заняли свои места, и один лористанзиец с любопытством взглянул на Блэкторна.

– Значит, в этом году землянин, – оживленно заметил он. – Удивительно, но среди них нередко попадаются хорошие лингвисты. На мой взгляд, лучшие переводчики – земляне и шолийцы. Правда, среди шолийцев мало преступников. Интересно, что совершил этот разбойник.

Пэдди вскинул голову и бесстрашно взглянул на говорившего. Затем, решив, что пора приступить к выполнению своих обязанностей, поклонился котонцу и повторил слова лористанзийца на котонском, затем последовательно обратился к посланникам Бадау, Альфератса и Шола. Однако при переводе последней фразы он заменил слово «разбойник» на котонское «зактум», что означает «бесстрашный малый», бадайское «лауд», соответствующее выражению «благородный рыцарь» из легенд о Робине Гуде; на ферайский он перевел его как «а-као-ап», то есть «быстрые крылья», а на шолийском представил его словом «кондозиир», происходящим от старотосканского «кондотьер».

Пэдди остановился, с торжественной почтительностью ожидая дальнейших речей. Лористанзиец бросил на него пронзительный взгляд, однако не промолвил ни слова; по скулам его заходили желваки.

Слово взял феразийский Орел:

– В созыве сегодняшней конференции не было особой необходимости. Я не заметил значительных колебаний в товарообороте, считаю военную экспансию излишней, думаю, что прошлогодние квоты вполне устроят всех и в нынешнем году.

Пэдди перевел речь посланника остальным Сынам по часовой стрелке. Присутствовавшие поддержали оратора молчаливым согласием.

– Я располагаю несколькими петициями, – заговорил вслед за Орлом бадаец, – и предлагаю немедленно приступить к их рассмотрению. Первая от Канопийскои Четверки. Они просят четыре генератора для осуществления перевозок сырья и продукции с одной из их лун, которую они используют в качестве фермы по разведению скота.

– У меня имеется петиция подобного рода, – вступил шолиец. – Мои наместники сообщают, что пять из доверенных им шестнадцати генераторов вышли из строя, предположительно, в результате лабораторных экспериментов по изучению процесса регенерации.

Я не склонен думать, что нам нужно удовлетворить их просьбу.

Выслушав аргументы посланника, собрание отклонило петицию.

– Вторая петиция, – продолжал бадаец, – от частного лица, нечеловекообразного неономийца, который предлагает совершить кругосветное путешествие по космосу. Он хочет, чтобы его запечатали в космическом корабле и отправили в космическое пространство на самой большой скорости, которая только возможна, и либо он вернется, либо умрет затерянным среди звезд.

Конгресс признал, что подобный эксперимент весьма интересен, к тому же не препятствует товарообмену.

– Третья петиция, – обратился к своим записям посланник Бадау, – с Земли. Население требует еще сто генераторов.

– Сто! – воскликнул котонец.

– Похоже, они несколько сдали свои позиции, – откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся шолиец. – Если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет они требовали права неограниченного производства генераторов.

– Постепенно и к ним приходит понимание реального положения вещей, – проурчал бадаец.

– Должен заметить, что за последнее время у землян был зафиксирован лишь незначительный подъем коэффициента товарооборотов, – заметил Сын Лористанзии. – Возможно, один из генераторов вышел из строя. На мой взгляд, достаточно будет того, что мы согласимся заменить поврежденный механизм, и я не вижу причин, почему мы должны идти на дальнейшие уступки.

Котонец выпрямился в кресле и угрожающе посмотрел на Пэдди глазами-плошками.

«Спокойнее, приятель, – сказал сам себе Пэдди, делая глубокий вздох. – Не забывай, что теперь ты имеешь дело не с необразованными охранниками».

Он повернулся к бадайцу, не переставая ощущать на себе холодный взгляд Сына Котона.

– Коэффициент товарооборота несколько возрос, – Блэкторн перевел речь лористанзийца на бадайский. – Один из генераторов поврежден, остальные четыре окончательно вышли из строя. Достаточно заменить оборудование, и только.

Пэдди почувствовал облегчение, когда котонец наконец отвел от него ледяной взгляд.

«Есть в его взгляде что-то липкое, – подумал Блэкторн. – Не удивительно, что именно эти лупоглазые черти выдумали нервно-паралитический скафандр.

Пэдди с точностью передал содержание речи по кругу. После небольшой паузы собрание стало высказываться за отклонение петиции.

Затем, проголосовав еще по трем петициям, все пятеро погрузились в тишину, задумчиво созерцая землянина. Находясь под прямыми лучами прожекторов, он чувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.

– Вот он я, – с отвращением пробормотал Пэдди, – последний из скибберийцев графства Корк. Привязан к самому крохотному во всей Вселенной астероиду, как треска на противне, да еще и в компании пяти чудовищ, которые только и думаю о том, какими специями приправить мой труп.

Пэдди поднял глаза – пять кораблей, выстроившись в линию, парили в миле от планеты.

– Если Господь выглянет из-за облаков и вмешается, я обещаю, что весь остаток жизни проведу со свечкой в руке, как самый добропорядочный ирландец.

– У кого-нибудь есть предложения по поводу новых принципов регуляционной политики? – обратился к присутствующим шолиец.

– Моя планета в большинством голосов высказывается за то, чтобы все планеты в равной мере располагали секретными сведениями, или, по крайней мере, за создание на каждой планете складов, о которых будет знать лишь ограниченное количество ответственных лиц, – медленно произнес Орел. – Основным аргументом в пользу нашей позиции, как всегда, является то, что в случае катастрофы пятеро из нас погибнут одновременно, а вместе с нами и секрет регенерации.