Григорий Неделько - Проблема вселенского масштаба

Или… так только кажется? Но в чём же тогда причина?

Идя к больнице, Нина размышляла об этом и в конце концов пришла к выводу, что вариантов два: либо Зевс-1 сошёл с ума, либо его выводило из себя что-то стороннее, что-то жуткое и непредсказуемое. Возможно, поэтому планета так себя вела? Есть вещи, которые превращают людей в подобия самих себя, – подобия далёкие и зачастую страшные. В изменённом состоянии сознания человек способен на поступки, которых никогда бы не сделал в здравом уме.

«Но что так влияет на разумную личность? Любовь? Опять и как всегда она? Или нет? Или – не только? А может, ненависть? Но тогда Арнольд докопался бы до ответа намного раньше – с его-то опытом… Должно быть что-то планетарное и вместе с тем чисто человеческое, нечто такое, что нам сложно представить, то, что рождает одновременно и любовь, и ненависть, но не представляет собой ни то, ни другое…»

Она остановилась, вспомнив о фоне Арнольда. Вытащив переговорник, Нина открыла последнюю программу, которой пользовался Сетон, – это оказался ридер. А в нём…

Она поспешно убрала устройство в карман и со всех ног бросилась к больнице. Теперь она знала! Не сходились некоторые детали, но то были всего лишь частности.

– Ты уверена? – Эжен не то чтобы проявлял недоверие, просто даже ему, привыкшему к необычным озарениям Сетона, догадка Нины казалась фантастической.

– Уже не знаю, – ответила исследовательница. – Наверное, я заразилась любовью к абсурдным толкованиям от Арнольда. А может…

Вот это «может» и стало первой причиной, по которой Эжен не продолжил разговора. Второй послужило сообщение, полученное им буквально только что: астрономы Всемирной Ассоциации сообщали, что стали возникать катаклизмы на планетах за пределами систем Одина и Зевса.

Вынув фон, Эжен набрал номер центра ВАПП на Девочке.

– Алло! Передайте, чтобы подготовили сеанс связи со всеми близлежащими планетами. Да, именно со всеми. И да, можете считать это распоряжением мистера Сетона. Нет, доктора уверяют, что он в порядке и скоро должен прийти в себя. До свидания. Ну вот, – сказал он Нине, – я всё устроил – остальное зависит от тебя. И от нашего везения.

– От везения Арнольда, – поправила его Нина, – а в его везении я уверена на все сто.

– И всё-таки я не понимаю… все планеты этой системы – «мужчины». Неужто наш старина Фридрих… гм… сложно говорить такое о небесном теле… в общем, неужели он гомосексуален?

Нина подмигнула главе исследователей.

– С одной стороны, ничто человеческое ему не чуждо, верно? Но, с другой, никто на сто процентов не уверен в половой принадлежности Зевсов. Это только с Мальчиком и Девочкой всё очевидно. С Фридрихом – уже сложнее. А с планетами вроде этих так и вовсе ничего не понятно.

– Но не можем же мы специально дразнить их, чтобы выяснять, к какому полу они принадлежат! Это попахивает самоубийством. Да и не все галактические тела реагируют на подобные вещи. Кроме того, нет чёткой системы, которая позволила бы сказать, что вот это мальчик, а вот это девочка.

– Значит, надо её создать, – решительно заявила Нина. – Я займусь этим, как только мы разберёмся с возникшими неприятностями. – Она специально сказала «как только», а не «если»: исследовательница была уверена, что безоговорочная вера в успех обязательно его приблизит. – А пока воспользуемся теми возможностями, что есть у нас в арсенале: отчётами геологов, данными связистов, помогающих планетам контактировать друг с другом, и, если понадобится для спасения человеческих жизней, любыми самоубийственными методами.

Спорить было бессмысленно. И хотя Эжен находился выше по служебной лестнице, он лишь покорно кивнул и отправился давать указания подчинённым.

Удобно расположившись в кресле, окружённая проводами, Нина не торопясь, с выражением читала строчку за строчкой. Фон, который она держала в руках, принадлежал Арнольду. Совсем недавно Сетон, зная, что переговорник сейчас у Нины, отправил на него сообщение: «Со мной всё в порядке. Ты молодец!» Это подстегнуло женщину ещё больше, и она с новыми силами взялась читать продолжение истории, которую знали все. Точнее, все люди – но, видимо, не планеты.

На подготовку ушло несколько дней – очень мало, если учитывать глобальность проблемы и затраченных усилий. Слова Нины с помощью микрофонов попадали в устройства, распространявшие их по всей галактике – и отправлявшие дальше, в галактику соседнюю, – и дальше… Нина не знала, сколько уже планет вовлечено в пагубное, кошмарное действо, которое следовало немедленно прекратить. И если в людском мире сделать это крайне сложно, то планеты, она надеялась, будут более благоразумны. Те планеты, к которым она обращалась. А потом они, возможно, передадут сведения своим соседям, с которыми человеку невозможно связаться по чисто техническим причинам. Как на газовом гиганте установить передатчик? Как без подготовки организовать экспедицию к ещё неизученной планете? Вопросов было много, и всё же следовало попробовать. Если же станет слишком поздно, и тогда… Но что тогда, она старалась не думать. Она решила для себя, что правы они с Арнольдом. А значит, надо идти вперёд, до конца, и будь что будет. Благие намерения иногда приводят в места злые и подземные, но не на сей раз. Нина верила в это.

Зазвучали последние строчки, подводя итог её стараниям. Она почти почувствовала, как трансляторы, установленные на других планетах, передают знаменательные слова планетам. Девочка, Мальчик и Фридрих понимают человеческую речь – и если Зевсы с остальными взбунтовавшимися тоже разумны, то и они должны проникнуться пророческими, философскими, умными фразами. Теми, что придуманы, а может, увидены и записаны гением.

«Надеюсь, их коэффициент интеллекта не ниже, чем у среднестатистического студента», – позволила себе лёгкую шутку Нина.

И, улыбнувшись, произнесла заключительные слова:

…Прошло полтора месяца. Всё это время Эжен, Нина и выписавшийся из больницы Арнольд провели на Девочке, тщательно следя за событиями, разворачивающимися вокруг воинственных планет. А события, кажется, пошли на спад. На большинстве планет постепенно установились приемлемые для учёных и жителей погодные условия, а на некоторых – наверное, особенно эмоциональных, вроде Девочки – погода преподносила приятные сюрпризы: солнечные дни, грибные дождики, яркие двойные и тройные радуги. Когда стало абсолютно ясно, что небесные тела больше не собираются устраивать между собой межгалактических конфликтов, Арнольд и Нина отбыли с Девочки. Прощание с Эженом было недолгим – глава исследователей, не очень искусно скрывавший свою романтичность, не любил длительных проводов. Под конец он так растрогался, что коротко пожелал бывшим ученице и подчинённому удачи и, отвернувшись, поспешил покинуть космопорт…