Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

— Простите, сэр, — сказал юный Барнс, — но если топливо взорвется, то ситуация будет критической, не так ли?

— Я думаю, что это будет самый шумный взрыв столетия, — прокомментировал Бордман. — Да. ты прав. А в чем дело?

— Я чувствую, что вы держите что-т про запас, пытаясь спасти остаток острова. Похоже никто другой не знает что делать. Если… если мне будет позволено так сказать, сэр, ваша безопасность слишком важна. А вы отправляетесь на береговой риф, а я… остаюсь в Штаб-квартире и…

Он остановился, от собственного нахальства, что может служить Старшему офицеру пусть даже в качестве мальчика на посылках и заботиться о его безопасности. И начал заикаясь:

— Я им-мею в виду, не то, ч-что я достоин, с-сэр…

— Перестань заикаться, — буркнул Бордман. — Это не две различные проблемы. Это одна проблема, которая состоит из двух частей. Я остаюсь в Штаб-квартире и пытаюсь справиться с топливом, а Вернер будет заниматься всем остальным островом, и может быть ему придет в голову еще нечто, кроме эвакуации людей на полюс. И ситуация далеко не безнадежна! Если бы здесь было землетрясение или шторм, то естественно, мы были бы стерты с лица земли. Но если бы не было хотя бы одной из неприятностей, то мы могли бы спасти хотя бы часть острова. Я не знаю насколько большую часть, но наверняка спасли бы. Сделайте побыстрее анализы. Если у вас возникнут сомнения, попросите офицера в Штаб-квартире проверить результаты. И принесите мне оба результата.

— С-слушаюсь, сэр, — сказал юный Барнс.

— И, — добавил Бордман, — никогда не пытайтесь отправить вашего командира в безопасное место, даже если вы хотите взять весь риск на себя! Вам бы понравилось, если бы ваш подчиненный пытается отправить вас в безопасное место, и использует шанс, которым могли воспользоваться вы?

— Н-никак нет, сэр, — с жаром воскликнул юный лейтенант. — Но…

— Тогда сделайте срочно анализы! — рявкнул Бордман.

Лодка вошла в док. Бордман выбрался из нее и отправился в кабинет Сэндрингхема.

Сэндрингхем слушал разговор кого-то вещавшего с экрана телефона, и находившегося на грани истерики. Коричневый дог растянувшись спал на ковре.

Когда человек на экране наконец прекратил свою бесконечную тираду, Сэндрингхем сказал спокойно:

— Я уверен, что прежде чем большая часть земли сползет в океан, мы предпримем решительные действия. Старший офицер как раз ездил собирать последние данные. Он… гм… специалист именно по такого рода проблемам.

— Но мы больше не можем ждать! — взорвался чиновник. — Я объявил всепланетную тревогу! Мы силой переберемся на резервные площади! Мы используем…

— Если вы попытаетесь это сделать, — мрачно заявил Сэндрингхем. — Я прикажу использовать ружья с парализующими зарядами, чтобы остановить всякого кто попытается приблизиться к нашей территории! — Он добавил с ледяной расчетливостью: — Я ведь предупреждал правительство планеты не налегать на ирригацию! Вы самолично изгнали меня из Планетарного Совета за попытку вмешиваться в гражданские дела. А сейчас вы пытаетесь вмешиваться в дела Надзора! Я возмущен, так же как вы когда-то и уверяю, вас, отказываю вам потому что на это имеются свои особые причины!

— Убийца! — заревел гражданский. — Убийца!

Сэндрингхем рывком выключил экран визора. Он повернул кресло и кивнул Бордману.

— Это был президент планеты, — сказал он.

Бордман сел. Коричневый пес открыл глаза, затем поднялся и приблизился к Бордману.

— Мне надоели эти идиоты, — сказал Глава Сектора, пытаясь успокоить ярость. — Я даже не мог сказать им, что здесь опаснее, чем в других местах острова! Если… или когда взорвется топливо… вы понимаете что даже падение ветки может вызвать взрыв, который повлечет за собой… впрочем вы знаете.

— Да, — согласился Бордман.

Он знал. Несколько сотен тонн топлива взорвавшись разнесет в клочья всю эту часть острова. И почти наверняка ударная волна вызовет резкое сползание всей оставшейся части почвы. Но ему было неприятно даже думать об этом. Он не считал себя хорошим дипломатом. И подозревал, что его собственное мнение, не должно высказываться, пока он не проверит его практикой с болезненной скрупулезностью, потому что боялся за свою репутацию. Кроме того, его план включал в себя сообщение о планах младших рангов, которым следует все объяснить. Если они примут сомнительный план от старших и план подведет, то это будет больше чем просто ошибка. Это будет потрясение всех их основ. Юный Барнс сейчас безо всякого колебания выполнит любой его приказ и слепо согласиться с любым его предложением, правда Бордман никак не мог понять почему. Но для воспитания свежих кадров…

— Насчет работы, которую предстоит сделать, — сказал Бордман. — Я полагаю, что опреснительные растения были изолированы?

— Ну конечно же! — сказал Сэндрингхем. — Они продолжают сохранять их, несмотря на мои протесты. И сейчас если кто-то предложит воспользоваться ими, то крики их долетят до Небес!

— А что происходит с солями, извлекаемыми из морской воды? — спросил Бордман.

— Вы ведь знаете как работают опреснители! — сказал Сэндрингхем. — Они всасывают с одного конца соленую морскую воду а с другого течет пресная вода и все прочее. Они выбрасывают весь мусор за борт а пресная вода подается дальше и идет в ирригационные системы.

— Очень жаль, что некоторая часть солей не сохранилась, — сказал Бордман. — Мы можем снова запустить опреснители на всю мощность?

Сэндрингхем уставился на него в изумлении. И затем сказал:

— О! Гражданским лицам это очень понравится! Нет! Если кто-либо запустит опреснитель, то гражданские убьют его и сотрут даже само воспоминание о нем с лица земли!

— Но нам необходим опреснитель, хотя бы один. Нам необходимо провести ирригацию района Штаб-квартиры.

— Мой Боже! Для чего? — потребовал Сэндрингхем. Он замолчал. — Нет! Не говорите мне! Будем надеяться, что это сработает!

Наступила тишина. Коричневый пес неотрывно смотрел на Бордмана. Он почти касался его руки. Собака хотела чтобы его снова погладили.

Через какое-то время Глава Сектора буркнул:

— Я уже немного успокоился. Теперь вы можете все мне сказать, вы готовы?

Бордман кивнул. Он сказал:

— В некотором смысле наши проблемы заключаются в том, что из-за ирригации у нас возникло подземное болото. Оно сползает вниз в море. Это болото вверх тормашками. На Сорисе-2 у нас возникла очень странная проблема, только болото оказалось у нас справа. У нас было множество сотен квадратных миль болота, которое можно было бы использовать, если бы нам удалось осушить его. Мы построили почвенную дамбу вокруг него. Вы поняли в чем тут дело. Следует провертеть всего два отверстия в почве и ввести туда почвенный коагулянт. Это очень очень старое приспособление. Оно использовалось много сотен лет назад еще на Земле. Коагулянт распространяется во всех направлениях и заставляет коагулировать почву. И она становиться водонепроницаемой. Она удерживает воду и заполняет свободное пространство в почве. Через неделю или две у нас был водонепроницаемый барьер сделанный из почвы, доходящий до каменного основания. Вы можете назвать это соляной дамбой. И воды поблизости не было видно. На Сорисе-2 мы знали, что если мы извлечем из почвы воду, то мы сможем возделывать ее.