Александр Белый - Мореход

— Фух! — услышал в наушнике вздох маловатой, при этом обратил внимание, что лично я вообще не дышал.

— Все, Илана, прилетели, — вздохнул и сам, перевел управление полетом на ручной режим и, высмотрев между скалами неглубокую ложбинку, плавно приземлил аппарат.

— Я сама не смогу выбраться, выпускай меня! — услышал нетерпеливый голос.

Мне тоже хотелось покинуть аппарат как можно быстрее, но я все же подшутил:

— Что‑то мне в лом выбираться, может, потерпим до утра, поспим?

— Да ты что, Рэд, как ты можешь?! Нет уж, натерпелась до невозможности, вытаскивай меня!

Хмыкнув себе под нос, расстегнул замки скафандра и с трудом выбрался на свободу, разминая затекшее тело. Еще через пять минут, словно из ракушки вытащил взлохмаченную Илану. Затем, как был нагишом, взял в правую руку игольник и активировал его, а в левую — фонарь и, вскрыв задний люк выбрался наружу.

Камень под босыми ногами был приятно прохладным, и мне было радостно очутиться на земной тверди через три с лишним года космических мытарств. Включил прожектор и осветил близлежащее пространство. Оказалось, что плато, на которое мы приземлились, было спрятано внутри неглубокого ущелья и имело плоскую поверхность, размерами где‑то сто на шестьдесят метров*.

— Дай я! Дай я посмотрю, — осторожно ступая босыми ножками, ко мне тащилась маловатая.

— Да не видно здесь ничего, днем смотреть будем. Ты лучше водяной шланг к теплой воде подключи, а я сейчас вытащу и помою скафандры, затем, сами помоемся.

Переключив фонарь на объемное освещение, поставил его рядом с капсулой, и мы занялись делом. Сначала вытащил из ящика с аварийным комплектом две стойки с инфразвуковыми «пугалами» для животных, они способны отпугнуть любого, самого злобного хищника, затем, оттащив скафандры к обрыву, тщательно их вымыл. Илана тем временем подготовила чистое нижнее белье, расстелила рядом с капсулой упругий коврик и бросила на него оба спальника. Ночь была теплой и звездной, поэтому, палатку решили не ставить.

А потом мы отлично вымылись, оделись и завалились спать, даже ужинать не стали. Перед тем как сомкнуть потяжелевшие веки, в глазах отразились серп маленькой Луны и совсем незнакомые звезды.

На сей раз я проснулся первым, едва посерело рассветное небо. Окинул взглядом ущелье, в котором мы спрятались, и стал выбираться из спальника. Стараясь не греметь (пускай малышка поспит подольше), залез в спасательную капсулу и стал собираться на прогулку. Всю мою одежду и обувку, из которой давно вырос, таскала Илана, я же носил одежду ее мамы. Сейчас одел технический комбез светло–зеленого цвета, который был на меня слегка великоват, особенно в области груди, но на такие мелочи я уже давно не обращал никакого внимания. Ее обувь я тоже носил, и сейчас примерял приличные летние походные ботинки, совершенно новые, и они мне прекрасно подошли.

  * Здесь и далее по тексту система мер и весов будет подана в понятных читателю единицах.

Есть у нас еще два ее комбеза, один оранжевый и один красный, но такие цвета на себя напяливать совсем не хочу, пускай подрастает Илана и если захочет, то будет носить. Два папиных комбеза имеют темно–синий цвет, но на меня они слишком большие.

В оружейном кофре, кроме оружия, лежала разгрузка с множеством карманов, в том числе для четырех шнековых магазинов к электромагнитной винтовке, две наплечных гарнитуры с кобурами под игольник и импульсный шокер и два кожаных ремня, на которых висели по два ножа, один монокристаллический боевой и один небольшой охотничий. Один из ремней, светло–коричневого цвета, принадлежал еще моей маме, это я хорошо помню. Его‑то я только что и взял, потому что папин не совсем подходит, великоват.

С игольником решил не расставаться, поэтому, попытался подогнать наплечную гарнитуру. Честно говоря, не совсем получилось, слишком обвисала, но ничего, нужно подрасти совсем немного, тогда будет как раз впору. Еще из оружия взял с собой винтовку, думаю, сейчас без нее никак. А напоследок захватил подогнанный по своей голове тактический шлем. Активировав его, произвел соединение с моим ПК, подключил целеуказатель винтовки к двадцатикратной видеокамере и проверил работу. Все нормально, можно выдвигаться.

В двадцати метрах от капсулы торчала невысокая скала, на нее‑то я и забрался, и оглянулся вокруг. По данным компьютера мы приземлились на высоте двести восемнадцать метров над уровнем моря. Горная гряда начиналась от океанского побережья и шла на север, она была сравнительно небольшой — девятьсот сорок километров с самым высоким пиком в две тысячи сто метров. От подножья гор и на восток рос густой лес, а за ним, километрах в сорока, стоял тот самый большой город с фонтанами на площади. Что было на западе, не видел, там тоже громоздились только скалы, а вот на юге плескался огромный океан, да–да, он самый большой на этой планете. На его берегу, в девяти километрах от места нашей высадки, за высокими каменными стенами прятался городок, у закрытых ворот которого стояла очередь из телег, запряженных самыми обыкновенными лошадьми. По обе стороны от городка расположились еще два каких‑то небольших поселения, и они небыли ограждены совершенно.

Вдруг восточное небо вспыхнуло ярким светом, и на горизонте показался краешек диска ярко–желтого солнца. Опустив щиток светофильтра, который со стороны оператора был вполне прозрачным и являлся одновременно монитором компьютера и экраном видеокамеры, стал внимательно осматривать окрестности.

Поселения утопали в садах, а расположенные рядом поля были возделаны и на них что‑то росло. У подножья гор между возвышенностями раскинулись просторные луга и на них паслись какие‑то небольшие лохматые животные. Посреди одного из стад заметил две человеческие фигуры, одна высокая, одна маленькая.

Кликнув на функцию приближения изображения, довольно отчетливо рассмотрел белобородого старика с высоким посохом, а рядом с ним парнишку, возрастом как Илана. Кожу имели смуглую, вероятно загоревшую на солнце, но старик был весь седой, а парень темноволосый, такой же, как и я. Черты лица у них были правильными и, мне кажется, точно такими же, как у нас. А это очень важно, так как на форуме выживальщиков было написано, что для нормальной адаптации в среде диких аборигенов желательно ничем от них не отличаться, ни лицом, ни одеждой. А одеты они были в сандалии, серые штаны до колен и белые рубахи, длиной до середины бедра и рукавами до локтей. На головах были одеты какие‑то круглые шапочки.

Наши комбезы мне всегда нравились. Изготовленные из хорошо дышащей ткани, которую разрежет разве что монокристаллический нож, они еще и перфорированы для проветривания тела. Мое нынешнее обмундирование даже пистолетная пуля не пробьет, а шлем развалит только крупнокалиберная. Однако, если выглядеть, как все, то придется переодеваться.