Дэвид Вебер - Миз гардемарин Харрингтон

Однако понимание причин возникновения проблемы ее не решало. Хонор чувствовала болезненную уверенность в том, что присутствие Нимица расценивается как потенциально разрушительное большинством людей незнакомых с этими созданиями. Даже те, кто разбирался в этом получше, часто относились к котам как к чрезвычайно умным домашним животным, а большинство, к сожалению, и не пыталось разобраться, даже если им предоставлялась такая возможность. То, что коты не могли изобразить что-либо похожее на звуки человеческой речи только усугубляло ситуацию, а то, что они выглядели так мило и приятно ничуть не ослабляло ревнивое недовольство их присутствием.

Конечно, никто хоть раз видевший разъяренного древесного кота не перепутал бы “милого и приятного” зверька с “безобидным”. На самом деле их внушительное естественное вооружение было еще одной причиной, по которой их присутствие волновало некоторых людей, хотя Нимиц, например, ни за что не причинил бы человеку вред, кроме как при самообороне. Или защищая Хонор, что для него было совершенно равноценно. А люди, никогда не видевшие их смертоносности, имели тенденцию умиляться при виде котов и сожалеть, что у них нет такого восхитительного любимца.

От этого было недалеко до негодования в адрес того, у кого он был. Хонор и Нимицу приходилось не раз сталкиваться с подобным отношением в Академии, и только то, что Устав был на их стороне и то, что у Нимица был естественный талант дипломата (абсолютно беспринципного), выручало их в некоторых наихудших случаях.

Что ж, если им удавалось это на Острове Саганами, удастся и здесь, сказала она сама себе и…

Дверь в отсек распахнулась без предупреждения. Хонор вскочила на ноги, подхватив Нимица на руки, и развернулась к двери. Она знала, что сигнал “занято” работал, а такое вторжение в занятый кубрик даже без звонка считалось серьезным нарушением корабельного этикета. Кроме того, как минимум технически, это было вторжением в личную жизнь, настрого запрещенным Уставом за исключением экстренных случаев. Неожиданность породила в Хонор непривычное смущение и она замерла при виде стоящего в проеме крепко сбитого старшего лейтенанта семью или восемью годами старше ее. Он был на два-три сантиметра короче ее, отличался некой цветущей красивостью, но что-то в его глазах вызвало в ней инстинктивную неприязнь. Или, возможно, это было из-за его позы, поскольку он упер руки в бока, наклонился вперед, приподнявшись на носках, и сердито уставился на нее.

— Салаг вроде бы учат, что в присутствии старшего офицера надо вставать по стойке смирно, а? — пренебрежительно заметил он и вспышка гнева отразилась румянцем на высоких скулах Хонор. При виде этого глаза его заблестели, а она руками почувствовала неслышное клокотание рычания Нимица. Она предупреждающе сжала его, но кот и так знал, что не стоит публично выражать свое неодобрение кем-то старшим по отношению к его человеку. Он явно полагал это одним из самых глупых ограничений выбранной Хонор карьеры, но был готов потакать ей в том, что для нее было так важно.

Она продержала его еще мгновение, усиленно стараясь передать ему по эмпатической связи, насколько важно в этот раз ему вести себя хорошо, затем поставила его на стол и встала смирно.

— Уже лучше, — прорычал лейтенант и вошел в кубрик. — Я — лейтенант Сантино, помощник тактика, — проинформировал он ее продолжая упираться руками в бока пока она стояла вытянувшись. — Это означает, что за мои грехи на меня свалилась ответственность за Салажий Уголок в этом рейсе. Так скажите мне, миз Харрингтон, какого черта вы делаете здесь, вместо того, чтобы доложиться мне?

— Сэр, мне была дана инструкция расположить вещи и обустроиться здесь. Я так поняла, что главстаршина Шелтон…

— А что вас заставляет думать, что старшина более важен чем офицер, миз Харрингтон? — прервал он ее.

— Сэр, я этого не говорила, — ответила она стараясь удерживать голос спокойным и ровным несмотря на поднимающийся гнев.

— Вы явно имели это в виду, когда сказали, что его инструкции важнее моих!

Хонор сжала зубы и не ответила. Он переиначивает все что она говорит в своих целях, а она не собирается играть в эту глупую игру.

— Вы ведь это имели в виду, миз Харрингтон? — потребовал он ответа после того, как тишина провисела несколько секунд и она взглянула ему прямо в глаза.

— Нет, сэр. — Слова были безукоризненно корректными, тон спокойным и не вызывающим, но выражение ее темно-карих глаз было твердым. Что-то промелькнуло в его взгляде, губы его сжались, но она просто продолжала стоять.

— Так что вы имели в виду? — очень мягко спросил он.

— Сэр, я ничего не имела в виду. Я просто пыталась ответить на ваш вопрос.

— Так отвечайте! — взорвался он.

— Сэр, коммандер Лэйсон сказал, — она не сделала ударения на имени старпома, но заметила как его глаза сузились, а губы вновь сжались, — что мне следует оставаться здесь до возвращения главстаршины, после чего он отведет меня к вам для представления.

Сантино уставился на нее, но упоминание Лэйсона хотя бы временно сорвало его атаку. Что со временем сделает положение только хуже, решила Хонор.

— Ну, вот он я, миз Харрингтон, — снова прорычал он после долгих мгновений тишины. — Так что можете приступать к докладу.

— Сэр! Гардемарин Хонор Харрингтон докладывает о прибытии к месту службы, сэр! — выпалила она с той парадной четкостью, которую на борту корабля использовал бы только идиот или абсолютный новичок. В глазах у него плескался гнев, но она встретила его взгляд совершенно без выражения.

“Это абсолютно, абсолютно глупо вступать с ним в такую конфронтацию, девочка! — произнес внутри нее голос, удивительно похожий на голос Мишель Хенке. — Ты же уже достаточно сталкивалась с такой гадостью в Академии и должна бы соображать!”

Но она ничего не могла с собой поделать. И, скорее всего, в конечном итоге это все равно не составило бы существенной разницы.

— Замечательно, миз Харрингтон, — сказал он ледяным тоном. — Теперь, когда вы снизошли до того, чтобы присоединится к нам, давайте пройдем в штурманскую рубку. Полагаю, у меня есть задание, которое займет вас до ужина.

Перед дверью обеденной каюты капитана Бахфиша, Хонор присоединилась к компании офицеров. Она надеялась, что никто не заметит, насколько сильно она волнуется. “Воительница” покинула орбиту Мантикоры всего три дня назад, и гардемарины, по меньшей мере, удивились, узнав, что у капитана есть привычка приглашать офицеров на ужин. Это было особенно поразительно если учесть, что “Воительница” была спущена со стапелей почти тридцать пять лет назад, да и размерами она была чуть меньше других кораблей этого класса. По сравнению с Салажьим Уголком, каюта капитана была, разумеется, гораздо больше и роскошнее, но она была теснее и проще, чем каюты капитанов на более новых, больших судах, в результате чего в ней с трудом умещалась даже полудюжина гостей. Учитывая такой дефицит свободного пространства, капитан вряд ли мог приглашать всех офицеров на каждый ужин, и, видимо, регулярно менял гостей, чтобы все могли поужинать с ним по очереди.