Наемник №300 (СИ) - Андросенко Александр Дмитриевич

Отбросив посторонние мысли, Данила посмотрел на трассу прыжка. Что ж, не так уж и плохо. Расчетное время — восемь минут до гипера.

* * *

Неделя на гауптвахте Наемников была ничуть не хуже, чем его обычное времяпровождение. Завтрак, обед и ужин — безвкусная, но калорийная пища. Восемь часов сна при полной темноте, шестнадцать часов бодрствования при ярком освещении. Первое время Мэтт пытался понять, где же дал маху, но особых провалов в своих планах так и не нашел. Скорее всего, ему просто не повезло, да и соперники отработали на этот раз на отлично. Давид-1 знал свое дело, даром, что андроид, а решительность Михайловой ему и вовсе импонировала.

Выход из гипера разбудил его, как и всех на корабле, и Мэтт встал. До номинального подъема оставалось еще два часа, но свет не гас, и он принялся за разминку, которые не пропускал ни разу с тридцатилетнего возраста. О том, что что-то идет не так, он понял после того, как замигало аварийное освещение. "Разгерметизация!" — сразу понял он, когда корабль начал едва ощутимо подрагивать. Все боевые уставы Наемников настоятельно требовали при угрозе нападения первым делом — полную разгерметизацию корабля.

Вагнер тоскливо посмотрел на дверь: очевидно, что про него забудут, у Михайловой было очень маленький экипаж для такого корабля. Каково же было его удивление, когда еще до того, как началась разгерметизация, слева от входа открылась панель с летным скафандром. Мэтт одним прыжком оказался рядом, а через две секунды уже был экипирован.

После первого взрыва его прижало к двери. Вторым — бросило на стену… Третьим — дверь его камеры перекосило. Вагнер почувствовал дрожь, пробравшую даже его само до самых позвонков. Так корабли дрожат только в одном случае — когда ломается геометрия корпуса, прочнейшая дюрратитовая коробка, на которую уже лепятся все эти палубы, броня и прочее. Если бы не отсутствие воздуха, звук был бы, наверное, оглушительным, но даже просто по вибрации было понятно: "Веселый Пит" завершает свой последний полет.

Мэтт вернулся к двери и двумя ударами выбил ее. Проход был свободен, и он двинулся по коридору. По индикации, воздушной смеси было на 4 часа. Более, чем достаточно, чтобы добраться до ангара или хоть какой-нибудь спасательной капсулы. Осталось найти еще кого-нибудь из экипажа, и ему повезло практически сразу же.

Когда он проходил мимо медотсека, его дверь открылась. Вагнер дернулся навстречу, прижался лицевой панелью скафандра к лицевой панели Кали, и заорал:

— Пожалуйста, не стреляй! Я не причиню тебе вреда, корабль уничтожен, давай спасаться вместе!

Андроид действовала не менее быстро, чем он сам, успела вытащить бластер, но не выстрелила, остановившись в последний момент.

— Шаг назад, или я сделаю у тебя в животе дырку! — приказала она. — Быстро!

Вагнер немедленно отшагнул, реакция андроида его неприятно удивила своей скоростью. Интересно, если бы он попробовал свернуть ей шею, успел, или нет? Он поднял руки, демонстрируя мирные цели.

Кали активировала связь с его скафандром нажатием на сенсорной панели где-то на плече, и Мэтт услышал ее голос:

— Вагнер, ты? Что тут делаешь?

— Дверь перекосило взрывами, я вышел. Ищу спасательную капсулу!

— Их тут нет, не ищи, это военный корабль. Единственный шанс — добраться до ангара и попробовать угнать что-то имеющее двигатель, хотя бы гравитационный. Двигайся в трех шагах впереди меня и не делай глупостей. Я буду говорить, куда идти.

— Понял, мэм, — когда было необходимо, Мэтт умел быть послушным.

— Давай, налево по коридору, и побыстрее, этот корабль не вечен, — Кали повела бластером в нужную сторону.

Вагнер ускорился, и хотя перемещение на магнитных зажимах трудно назвать удобным, развил приличную скорость.

— Не так быстро, — попросила Кали.

К его удивлению, она проверяла некоторые каюты. Впрочем, одну из них он узнал и сам — Михайловой. В нее Кали даже зашла, а не просто глянула с порога, взяв какое-то оборудование. Мэтт и сам полюбопытствовал, но Наемника внутри не было.

— Все, бегом, — скомандовала Кали, когда они вышли. — Экипажа на корабле больше нет.

Они быстрым шагом прошли поворот… и… вышли к огромной пробоине. Коридор обрывался, выходя в космос. Звезды крутились по замысловатой траектории, а совсем недалеко, метрах в пятнадцати, на другой стороне пробоины, был виден еще один человек в скафандре. Он распластался на внешней броне корабля, держась за нее обоими руками.

— Давай, к нему! — скомандовала Кали. — Сможешь?

— Да, конечно, — Вагнер криво усмехнулся. Кто еще сможет, если не он.

Полеты в разведкомплекте не просто развивали пространственное мышление, его практики хватало, чтобы мгновенно продумать наиболее простой способ добраться до нужного места. В данный момент это было простое движение по броне, при таком бешеном вращении полеты были безумием.

— Что с ним? — спросил он, аккуратно перебираясь из коридора на обшивку корабля. — Почему он не двигается?

— У него нет магнитных зажимов! — ответила Кали. — И ног.

— На связь не выходит?

— Нет. Давай быстрее?!

— Если хочешь — беги сама. Я не хочу закончить как она.

— Не будешь шевелиться — закончишь хуже. И гораздо быстрее, — в голосе андроида послышалась угроза.

— Все, бегу, бегу, — заверил Вагнер, продолжая, тем не менее, очень аккуратно обходить торчащие по все стороны арматурины.

Кали тоже особо не спешила. Космос беспощаден к тем, кто ошибся. При разгерметизации скафандр вполне способен самостоятельно загерметизироваться в меньшем пространстве. Отрезав, например, конечность, и накачав тебя наркотиками, чтобы ты мгновенно не отключился от болевого шока. Ну, а что бывает с теми, кто лишится ног на погибающем корабле, было явно видно на примере.

Вагнер понял, кого они нашли, еще метров за десять до цели: и по внешнему виду, и по действиям Кали. Андроид кинулась вперед с радостным вскриком, обогнала его и быстро нажала активацию связи.

— Кто с тобой? — спросила Михайлова.

— Это Вагнер, мэм. Нашла его по пути сюда. Он единственный, кто спасся.

— Не единственный, бой в космосе еще идет, — ответила Светлана.

— Что с ногами? — спросил Мэтт, подходя поближе. Можно было сказать, что Михайловой повезло: судя по всему, герметизация отсекла не больше пятнадцати сантиметров поверх того, что уже не было.

— Неудачно приземлилась, когда гравитация сошла с ума. Железяки выдержали, а бедренные кости — нет… — чуть помолчав, Светлана добавила немного изменившимся голосом. — И система поддержания жизни отсекла критические органические повреждения.

Кали некоторое время помолчала, глядя на Михайлову, но никаких команд не поступало. Светлана смотрела на звезды, среди которых носились яркие огоньки, иногда ярко взрывающиеся фейерверками. Вагнер, недоумевая, что же там так ее заинтересовала, вгляделся, но ничего не понял. Было слишком далеко. Кроме того, что шел бой, никаких данных из этого извлечь было невозможно.

— Может, пойдем, наконец? — предложил он. — Ты, кажется, говорила про восемь минут. Скоро половина из них пройдет.

Михайлова промолчала. Кали еще раз посмотрела на нее, на Мэтта, и, наконец, решилась:

— Понесешь командира, Вагнер, — приказала она. — Светлана, обхвати его за шею сзади.

— Это бесполезно, двадцать пятая, — ответила она. — Мы все тут сдохнем.

Вместо ответа Вагнер взял ее за руку. Михайлова уверенными движениями перебралась ему за спину, демонстрируя, что несмотря на фатализм, до последнего цепляется за свои шансы. Кали перехватила их обоих за пояс страховочным тросом, чтобы Наемник точно не улетела.

— За мной, — сказала андроид, и быстро пошла поперек корпуса, отдаляясь от пробоины.

Михайлова хмыкнула и поинтересовалась:

— А у тебя есть гравгранаты, чтобы пробить корпус, когда мы будем у ангаров?

— Будем надеяться, что найдем пробоину и там. По коридорам уже точно не успеем, — ответила Кали. — Ты ведь тоже поэтому полезла на броню?