Анатолий Заклинский - Рубеж

— Готово.

— Идём. Давай помогу тебе — Дубов взял тележку и стал катить её дальше.

Спенсер сам задвинул Кэтти в холодильник. Едва его дверь закрылась, Дубов направился на выход, но Алекс остановил его.

— Я должен тебе кое-что сказать, — неуверенно начал он.

— Слушаю тебя, — с готовностью ответил Дубов.

— Я изменял Джулии, — собравшись, на одном дыхании сказал Спенсер.

Дубов очень удивился. Через несколько секунд он как будто бы обдумал то, что хотел сказать, и лицо его приняло выражение порицания.

— С Кэтти? — наконец произнёс он.

— Да.

— Один вопрос: зачем, Спенс?

— Да я сам теперь не знаю. Наверное, я думал, что так поддерживаю порядок на звездолёте. Я боялся, что она помешается и сотворит что-нибудь либо с собой, либо с кем-то другим.

— Даже если и так, неужели нельзя было найти другой выход? Например, кого-нибудь ей предложить. Варианты ведь были. Взять хотя бы одного из службы Генри, как его? Такой…

— Джонни.

— Джонни. Он никогда бы не захотел создавать семью, но насколько я знаю, у него всё было в порядке с потенцией. Её ведь интересовал только секс?

— Она хотела детей, Дмитрий, но поскольку их у неё быть не могло, то да, — грустно покивал Алекс, — я предлагал ей. Я предлагал ей всех, кого было можно. Она ходила ко мне каждый день и надоедала этим, понимаешь?

— И однажды наступил день, когда ты сдался, — порицающим тоном сказал Дмитрий.

— Да, Дубов, я сдался, — повысил голос Спенсер, — я хотел, чтобы здесь был порядок, и она пообещала мне, что всё будет хорошо.

— Но это же нечестно, Спенс. Ты мне говорил, что они даже дружили…

— Я просто хотел как лучше. Я запутался, понимаешь?

— Нет, не понимаю, Спенс! Ты — капитан. Если бы её здоровье ухудшилось, ты мог направить её ко мне. А потом, если бы никаких других шансов не было, то направить в рециклер, — сорвался Дубов, — ты, Спенс, ты ничем не лучше того долбаного главного врача, из-за которого там случилась резня, ты это понимаешь?

— Я понимаю, Дубов, но это же было не настолько серьёзно. По сравнению с тем, что произошло на двадцать первом, это была ерунда.

— Ерунда, Спенс, — беспомощно выдохнул Дубов, закрыв глаза, — ерунда, — он вновь открыл их и посмотрел на Алекса, — ты должен поддерживать порядок, но не такими методами. И как по мне, то в этой ситуации лучше рециклер.

— Я каждый раз думал, что она образумится, что найдёт себе пару, но…

— Признайся, тебе просто это нравилось. Ты делал это для себя, а не для порядка, — пренебрежительно сказал врач.

— Да нет же! Не в этом дело! — сказал Спенсер.

— Но и в этом тоже, — ехидно улыбнувшись, сказал Дубов.

— Скажем так — я не испытывал никакого дискомфорта от этого.

— Ты занимался сексом с Кэтти, а потом ложился в кровать к Джулии. И никакого дискомфорта?

— Нет. Я любил Джулию в отличие от Кэтти. И детей я любил, понимаешь?

— Понимаю. Хорошо, Спенс, — устало сказал Дмитрий, — если это всё, то давай сейчас прервёмся на полчаса, а потом встретимся в навигационной. А потом займёмся сбором остальных. Рециклер, я так понимаю, работать не будет. Но хоть в холодильники их положим. Идёт?

— Идёт, Дубов, идёт.

— Значит, до встречи через полчаса в навигационной.

— Прости меня, Дмитрий, — сказал Спенсер, когда они уже расходились, — я старался быть хорошим капитаном.

— Тебе это удалось, Спенс. Если бы не Кэтти, ты был бы лучшим капитаном за всю мою жизнь, а так, ты просто хороший. До встречи.

— До встречи.

Эти полчаса казались Спенсеру вечностью. Несмотря на то, что дома уже не было тел, он всё равно не мог забыться или отвлечься от произошедшего. Даже если не брать в расчёт его личные утраты, и оценивать с циничной точки зрения космической миссии, в любом случае эта ситуация означала конец. До этого момента популяция хоть и получила серьёзный ущерб, всё же могла произвести ещё одно поколение, которое бы достигло цели. Но теперь производить было некому, что означало полнейший провал миссии «Фарадея-14». Но Спенсер в первую очередь был человеком, и эти сухие данные затмевала его личная потеря, как бы эгоистично это ни было.

Теперь перед ним стояла всего одна, последняя задача. Поскольку о возобновлении миссии речь уже не шла, ему оставалось только окончательно узнать, в чём же дело, и направить последнее послание на Землю. Оно достигнет планеты очень нескоро, но это была единственная возможность. Ещё больше он надеялся, что за это время больше ни один «Фарадей» не был направлен по этому маршруту.

Его хватило от силы на пятнадцать минут нахождения в пустой каюте. Сдавшись, он направился в навигационную. Она уже не была такой яркой как раньше. Аварийное освещение по интенсивности составляло в лучшем случае половину от штатного. Спокойно пройдясь вдоль стола, Спенсер уселся в своё кресло. Звёзды всё так же холодно отсвечивали с панорамных стёкол и обзорных экранов систем навигации. И та, одна из них, что была ярче, уже была не на фронтальных экранах, а на боковых. Он не сомневался, что именно оттуда пришли те, кто взял образы Эмми, Мелани — и что ещё ужаснее, Томми — для того, чтобы убивать землян, которые всего лишь хотели установить контакт. Как можно быть такими варварами, думал Спенсер, чтобы убивать тех, кто хочет всего лишь наладить с тобой общение.

Звук открывшейся двери вырвал Алекса из раздумий.

— Ого, ты уже здесь, — сказал Дубов.

— Да. Не могу находиться там.

— Да. Понимаю.

Дмитрий сел на своё место. Спенсер вдруг ощутил, что ждёт ещё кого-то. Несмотря на то, что потрясений было много, какая-то подсознательная привычка всё ещё присутствовала. Он осёкся, с горечью повторив себе, что больше никто не придёт.

— Ну, что думаешь? — спросил он Дубова.

— Я считаю, что это как-то связано с событиями, произошедшими на двадцать первом. Эти инопланетяне терроризировали их неслучайно. И нас тоже.

— Ну хорошо. Есть версии?

— Может быть, они каким-то образом узнали, что произошло на двадцать первом, и поэтому остановили их. А дальше ситуация там вышла из-под контроля.

— Но причём тут мы? Причём тут двадцать первый? Если виновата была лишь парочка психов.

— Я не знаю.

— И они решили убить всех всего лишь из-за двоих? А кто у нас является причиной того, что они решили нас ликвидировать?

— Это может показаться странным, но возможно просто потому, что мы тоже люди. Вот они и решили, что все мы плохие.

— Я не вижу причин казнить всех нас за преступления кого-то одного. Чем виноват был Томми? Чем виноваты были твои дети, Дубов?

— Не знаю. Я читал столько книг о гипотетических инопланетянах, но сейчас я не могу понять и отнести этих хотя бы к одному из типов, о которых там упоминалось.