Джек Макдевит - Жар-птица

Мы отвечали на вопросы под радостные возгласы толпы, и нас буквально на руках внесли в президентский челнок, где мы дали еще несколько интервью во время полета к Андиквару.

Пока мы летели к планете, представитель президента объявил на пресс-конференции о начале расследования с целью выяснить, почему «Звездный корпус» отказал нам в помощи. Алекс об этом ничего не говорил, но, видимо, нашелся кто-то другой.

Наконец мы оказались в загородном доме, окруженном репортерами. Величайшая сенсация всех времен, говорили они. Настоящее путешествие во времени. Головокружительное спасение. Героем дня, конечно, стала Дот Гарбер. В первый же день после нашего возвращения пошли разговоры о видеопостановке, посвященной нашей спасательной операции, и в конце концов на роль Дот выбрали Клару Бомонт. Кто-то еще подписал контракт на книгу. Двое сенаторов выступили с предложением поставить ее статую в Парке Героев, напротив Дворца Народа.

Врачи заинтересовались девочками еще и потому – хотя тогда нам об этом не сказали, – что Саболь и Кори могли оказаться носителями вирусов, способных преодолеть нашу тогдашнюю иммунную систему. С радостью отмечу, что девочки успешно прошли все тесты. Существовала и вероятность обратного – что девочки не смогут защититься от имеющихся в окрестностях Андиквара микробов. Обеих подвергли медицинским процедурам, а Мелиссе сказали, что им несколько недель ни с кем больше нельзя общаться.

Саболь и Кори стали жить с Мелиссой. От желающих удочерить их не было отбоя, но Мелисса спросила девочек, хотят ли они остаться с ней, и те ответили: «Конечно!» Кстати, это было сказано на стандартном языке.

Все это имело и оборотную сторону – на ближайшие годы наш последний шанс спасти заблудившийся корабль был связан с «Неустрашимым». По данным Шары, новых всплытий – термин успел прижиться – не ожидалось в течение многих десятилетий. Нам повезло: за несколько недель мы стали свидетелями двух таких событий. Но теперь все закончилось.

Шара, однако, считала, что ситуацию могут изменить сведения, содержащиеся в блокноте Робина.

– Вместо поиска черных дыр и отслеживания их траекторий, – сказала она, – Робин искал пропавшие корабли и использовал их для обнаружения опасных зон. По большей части это ни к чему не приводило, ведь исчезновение кораблей далеко не всегда было связано с пространственно-временными нестабильностями. Но порой такие случаи выстраивались в ряд, образуя подобие следа.

Вскоре после нашего возвращения Джейкоб сообщил, что сенатор Дельмар просит с ней связаться.

– Прошу меня извинить, Алекс, – сказала Дельмар, сидевшая у себя в кабинете. – Вы были правы. Нам следовало прислушаться к вам.

– Знаете, сенатор, – бесстрастно ответил Алекс, – я думаю только об одном: как изменилась бы ваша карьера, будь вы там, с нами? Вместе с флотом, достаточно большим, чтобы спасти тех людей?

Какое-то время слышался лишь шум вентиляторов.

– Я прекрасно понимаю ваше состояние, – ответила она. – Но учтите, что я не обладаю такой большой властью, как вы думаете. Я пыталась кое-кому звонить, Алекс. Я действительно хотела вам помочь.

– Конечно, – столь же бесстрастно сказал Алекс. – Весьма вам признателен.

Дельмар плотнее запахнула наброшенный на плечи жемчужно-белый свитер, словно внезапно повеяло холодом.

– Как я понимаю, следующий корабль из прошлого появится лишь через много лет. Это действительно так?

– По словам Шары, они нашли корабль, который, вероятно, появится в тысяча триста шестьдесят первом году. Через двадцать семь лет.

Сенатор даже не пыталась скрыть свое разочарование.

– Ясно. Я надеялась на лучшее. Но мы разработаем план. – Она встала и подошла ближе. – Послушайте, Алекс, я знаю, что вы мне сейчас не верите, но я переживаю за тех людей не меньше вас. Я займусь этим, использую все возможные рычаги, чтобы взять ситуацию под контроль. Первым делом мы представим Положение о спасении заблудившихся во времени. Могу гарантировать, что оно пройдет почти единогласно. Выполняя его, мы создадим постоянную комиссию по контролю над всеми необходимыми операциями, а также попробуем выяснить, нет ли там кого-нибудь еще, о ком мы пока не знаем. Такое не исключено?

– Совершенно верно, сенатор. Хороший пример – «Капелла».

– Да, «Капелла».

– Желаю удачи.

– Похоже, вы сомневаетесь, Алекс, и, полагаю, справедливо. Перед очередными выборами или перед теми, которые состоятся после них, кто-нибудь наверняка предложит сократить расходы. Меня тревожит, что среди первых жертв может оказаться наше Положение.

Алекс пожал плечами – «неудивительно».

– Думаете, с ними не станут спорить?

– Честно говоря, мне кажется, нам нужно что-нибудь прямо сейчас, а не через тридцать лет. Иначе комиссию отодвинут на задний план. Возможно, не сразу, но рано или поздно потребуются серьезные средства на другие проекты. Тогда на фоне экономических проблем наши планы могут рухнуть.

– И что же делать? Есть предложения?

– Не хотите ли сделать первоначальный взнос? Чисто номинальный, просто для того, чтобы запустить проект. Скажем, десять тысяч?

– На какие цели?

– На создание Фонда Алекса Бенедикта, задача которого – координировать будущие действия по спасению кораблей, пропавших во время межзвездных полетов. Вы станете руководить им, а я позабочусь о финансировании. Реально существующую организацию намного сложнее закрыть.

Через неделю мы официально основали нашу организацию. Мелисса согласилась занять должность председателя, я взяла на себя связи с общественностью, и в фонд начали поступать пожертвования. Мы назвали его Фондом Дот Гарбер.

Примерно в то же время мы побывали на заупокойной службе по Дот. Думаю, ее родственники были не слишком рады нас видеть, но Мелисса подошла к нам и обняла, а несколько минут спустя вернулась с родителями Дот.

– Алекс пытался ее отговорить, – сказала она им. – Но она спасла Саболь и Кори и собиралась вернуться за другими. Разве вы могли бы ею гордиться, если бы она думала прежде всего о себе?

Отца звали Стэн. Пока Мелисса говорила, он смотрел в небо. Когда она закончила, он яростно уставился на Алекса, а затем пожал плечами.

– Ну, теперь-то ничего не поделаешь.

– Она герой, – сказала я.

Мать, которую тоже звали Дот, натянуто улыбнулась.

– Мне очень жаль, господин Бенедикт, – сказала она. – Знаю, вы ни в чем не виноваты. Наверное, никто не виноват.

Похоже, здесь собрались все, кто участвовал в спасательной экспедиции, – Элли, Джон, Кэл, Майкл, другие пилоты и их пассажиры. И конечно, Шара.

– Дот – выдающаяся женщина, – сказала мне Шара. – Ее хотелось бы иметь рядом в трудную минуту. И тебя тоже, конечно, – улыбнулась она.

Было прохладное свежее утро. В безоблачном небе ярко светило солнце, дул сильный северный ветер. Поминальная служба проводилась в маленькой часовне на окраине Андиквара. Не все поместились в нее, и некоторые стояли вокруг. Когда служба закончилась, все вышли и разбились на небольшие группы, негромко переговариваясь и качая головами – «она была так молода, дайте знать, если понадобится помощь, будем на связи».

Я не очень люблю поминки и прощания. Меня раздражают разговоры о том, что ушедший теперь блаженствует на зеленых лугах в лучшем из миров, – я сразу думаю о том, как хорошо люди умеют притворяться. В моей детской спальне висела картина: двое детей, мальчик и девочка, идут по шаткому мосту через бурную реку. Мост выглядел так, будто вот-вот рухнет, но детям ничто не угрожало – позади них парил ангел с протянутыми руками, готовый прийти на помощь. Повзрослев, я поняла, что никаких ангелов нет и дети иногда падают с мостов.

Потом я подумала о Кори и Саболь, о Дот, которая рисковала жизнью, чтобы перенести их на «Маккэндлс». Возможно, иногда ангелы все-таки встречаются.

На обратном пути Алекс не сказал ни слова. К тому времени мы провели вместе немало лет, и я воспринимала наше ежедневное общение как нечто само собой разумеющееся. Вероятно, точно так же я воспринимала и его самого – идеального босса с нередкими переменами настроения, всегда готового пообедать со мной. Можно сказать, я его любила. Когда в то утро мы опустились на посадочную площадку, я поняла, что однажды буду готова на что угодно, лишь бы он снова оказался рядом. Как он любил говорить, все преходяще. Именно поэтому процветала компания «Рэйнбоу» – люди пытались вернуть себе частицу прошлого, цепляясь за него изо всех сил.

Примерно тогда же, когда врачи сообщили Мелиссе, что Кори и Саболь теперь могут общаться с другими без риска для себя, на связь вышел Чарли.