Джин Кавелос - Закат Техномагов: Заклиная Тьму

«40 750. 81 485».

— Мне почти нечего добавить к отчету, который я тебе послал, — сказал Гален. — Я овладел заклинаниями, создающими ветер и туман. Я продолжаю исследования, начатые Бурелл. Сейчас я изучаю собранные ею данные о том, как запрограммирована каждая клетка биотека. Ко всему прочему я продолжаю переводить на свой язык заклинания и выстраивать из них прогрессии. Последнюю новую прогрессию я открыл три месяца назад. Эта работа еще не завершена, но я убежден, что обнаружил и выстроил все существующие прогрессии. В основании каждой из них лежит заклинание, состоящее из одного элемента, что говорит о существовании семи базовых постулатов, или стихий.

Разговор о его успехах не имел никакого смысла. Что толку от того, что он научился создавать ветер и туман? Как бы он ни совершенствовал свое искусство, галактика, которая отныне ему не доступна, ничего от этого не выиграет. К тому же он должен утаивать результаты своих исследований от остальных магов, которым ничего не было известно об истинном происхождении биотека.

Он попытался вспомнить, не упустил ли чего. Чем более полным будет его рассказ, тем меньше будет тем для последующего обсуждения.

— Я, конечно, продолжаю вести наблюдение, — добавил он, — но пока там не произошло ничего нового.

Элрик сидел молча. Хотя выражение его лица не изменилось, Гален чувствовал, что с ним сегодня что-то не так. Он продолжал, не отрываясь, внимательно смотреть на Галена.

Гален не знал, что Элрику от него нужно, и, чем бы оно ни было, он не собирался ему этого давать. Он не хотел никаких перемен, угрожавших стенам, которыми он так тщательно от всего отгородился. Он лишь хотел, чтобы сегодняшняя встреча оказалась рутинной и недолгой, и, чтобы после ее окончания ему было позволено продолжить жить той жизнью, какую он избрал для себя.

Если Элрик будет действовать, как обычно, то просто сделает ему несколько замечаний и отпустит. Хотя Элрик давал оценку его достижениям, с тех пор, как они оказались здесь, это больше не являлось стимулом для Галена, не вызывало стремления совершенствоваться. Казалось, у Элрика больше не было ни энергии для того, чтобы его подталкивать, ни сил для убеждений. И это не удивляло: Гален определенно был этого недостоин.

Элрик, наконец, заговорил:

— Мы могли бы продолжить в том же духе, что и ежемесячно на протяжении всего этого времени, — ограничиться кратким, обезличенным разговором, чего ты, собственно, и желаешь, — звучный голос Элрика породил эхо в пустом помещении. Лишь один голос Элрика сохранил свою прежнюю силу, а интонации были так же искусно выверены. — Я мог бы проанализировать твой отчет, указать на сильные и слабые места в твоей работе, внести некоторые предложения и поразмышлять, о чем ты мне сообщать не стал. Но сегодня мне хотелось бы поступить иначе.

Прошло два года с тех пор, как ты стал магом, и, хотя ты еще год будешь считаться начинающим, ты стал настолько искусен, что уже намного превзошел этот уровень. Из трех, присущих тебе, слабостей, над которыми мы так долго работали, — представлением, оригинальностью и контролем — лишь контроль пока остается для тебя сложной задачей, но это можно сказать и обо всех нас. Твое представление определенно улучшилось. А что касается оригинальности, то ты открыл, в чем состоит твоя личная уникальная работа — изучать биотек и возможности, в нем заложенные, — и добился в этом такого прогресса, какого никто никогда раньше не достигал.

Гален опустил глаза. Похвала Элрика задела его намного сильнее любой критики. Неугомонная энергия биотека забурлила внутри него. «1 048 596».

— Ты сохраняешь контроль с тех пор, как мы прибыли сюда, и это при том, что о многих из нас я этого сказать не могу. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы методы, посредством которых ты этого добиваешься, были бы менее… экстремальными, но они позволяют тебе контролировать свои порывы.

Гален с силой прижал ладони к столу. «2 097 173».

— Ты стал искусным магом.

Гален заставил себя взглянуть в глаза Элрику и тихо произнес:

— Зачем ты все это говоришь?

— Не в моем обычае делать комплименты, я…

— Я нарушил заповеди Кодекса, — сказал Гален. — Я совершил… чудовищные злодеяния.

— Круг…

— Меня следовало бы лишить имплантантов за все, что я натворил. Так бы и случилось, если бы Круг не хотел оставить меня в качестве своего оружия.

Элрик выпрямился.

— В случившемся следует винить и Круг. Если бы я не лгал тебе и Круг не лгал тебе, ты бы реагировал иначе. Я и Круг виноваты во всех этих смертях, случившихся из-за нашей лжи. Тебе пришлось пройти сквозь такие испытания, каких никто бы не выдержал.

Воспоминание всплыло в голове Галена: корабль Олвина набирает высоту, унося его с поверхности Тенотка, а он яростно тянется вниз, извергая из себя быстро темнеющие сферы, захватывая в них здание за зданием, сокрушая их одно за другим. Его захватило бешеное сияющее пламя уничтожения, плевать он в тот миг хотел на всех, кого убивал. Он никогда не чувствовал себя таким живым.

Он заставил свой голос прозвучать ровно:

— Ты учил меня не искать оправданий своим ошибкам.

— Это не оправдание. Это правда. Ты сделал и доброе дело, Гален. Ты принес свет. Ты — не чудовище.

Гален вскочил, опрокинув стул:

— Тебе есть, что еще сказать?

Элрик прищурился:

— Твоя реакция показывает, что это необходимо сделать. Я знаю, что мое мнение для тебя мало значит, знаю, что своей ложью лишил себя права учить тебя, уничтожил существовавшую между нами связь. Теперь я понимаю, что примирение между нами никогда не наступит. Но, предоставленный самому себе, ты скорее отступишь в безопасное место вместо того, чтобы заставить себя идти дальше. Раз уж никто больше не считает нужным сказать это тебе, то это придется сделать мне, даже если в результате пропасть, ныне разделяющая нас, станет еще глубже.

Почему Элрик изводит его? Почему не отпустит?

— Как часть обряда посвящения, тебе пришлось ответить на вопросы о том, кто ты и каковы твои цели. Маги проходят эту проверку на каждой ассамблее, заново оценивают себя и заново отвечают на вопросы, внося в них поправки, потому что жизнь постоянно меняется. Однако твое поведение показывает, что ты не видишь необходимости больше задавать себе эти вопросы. Ты выбрал в качестве своей характеристики очень ограниченный ответ и считаешь, что он останется таким навсегда. Ты решил, что ты — чудовище, воплощение своего заклинания, разрушительная сила. Но я знаю тебя, и понимаю, что это — лишь маленькая частица тебя. В тебе много частиц: тот, кто когда-то мечтал исцелять; тот, кто радовался жизни на Сууме; тот, кто любил Изабель; тот, кто создавал и изобретал; и тот, кто больше всего на свете стремился к познанию. И более того, в тебе есть частицы, которые ты так глубоко похоронил, что сейчас даже не подозреваешь об их существовании. Частицы, которые, я боюсь, ты никогда не сможешь восстановить. В течение какого-то времени твое развитие было направлено вовне. Ты учился, пытался создавать что-то новое. Но с тех пор, как мы покинули Суум, ты сосредоточился на внутреннем. Твои познания накапливаются, но сам ты не растешь. Фактически, ты отступаешь. С каждым днем все дальше и дальше. Ты постепенно, часть за частью, убиваешь себя.