Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

– Мы разнесем все их змеиное гнездо на этом острове, – мрачно пообещал Григорий.

Уставшая от волнений Надя только покачала головой.

– Здесь люди. Мы не можем воевать на острове, – сказала она.

Федор вдруг залез в карман штанов и что-то выудил оттуда.

На его ладони блеснули крошечные чипы-зернышки. Темные и загадочные, они напомнили Таис о бурной ночи в хижине у океана, когда за стенами бушевал ветер, а в дверь ломились гомены.

– Вот с помощью этого мы одолеем здешних синтетиков, – пояснил Федор. Уверенно так сказал и даже немного весело, как будто предстоящие события лишь веселили его.

– С чего ты взял? – не понял Григорий.

– Узнаешь. Тай, принеси ту самую тетрадь, что мы нашли на Иминуе. Там полно интересных схем. Некоторые новые схемы добавлял я сам. Можно создать программу-гибрид, которая сумеет перепрограммировать синтетиков. И никакой войны не надо. Все сделает эта программа. А запустить ее в систему – это как дважды два. Это проще простого. Земля будет принадлежать нам. – Федька помолчал, потер заросший щетиной подбородок и добавил: – И еще я хочу найти своего отца. Я думаю, что он все еще жив.

– Угу, с помощью одной этой программы ты сможешь завоевать всю Землю? – хмыкнул Макс и поморщился, поглаживая раненое плечо.

– Увидишь, – многообещающе кивнул Федор.

Таис устало опустилась в кресло и закрыла глаза.

Хоть Федька и уверен в успехе, но на самом деле это не так просто. Чтобы освободить планету от роботов, надо… Таис и сама не знала, что надо. Людей осталось слишком мало, и большинство из них или совсем безграмотны, или блокированы чипами. А тем, кто действительно свободен, к сожалению, не больше двадцати лет, если не считать Григория, Надежду и Макса.

Но надежда есть. Потому что все они уцелели, выжили. И теперь у них есть крейсеры – а это очень хорошее оружие. Теперь Федор и Таис не просто выросшие подростки, скитающиеся по мусоркам и прячущиеся от чистильщиков. Теперь они штурманы боевого крейсера и могут за себя постоять. Поэтому шанс вернуть Землю у них есть. Крошечный и призрачный, но все-таки…

Кто его знает, может, у них все получится? И тогда Земля снова будет принадлежать людям.

Выстрелив всего один раз, катер замолчал. Скорее всего, потерял жертву из поля зрения. Ник проворно подкатился под брюхо ближайшей машины, выбрался с противоположной стороны, подпрыгнул и с силой припечатал кулон к боку восставшего катера.

Хлопок – и пространство наполнилось пронзительным гудением, вызывающим головную боль.

Парализованный катер замер, и Ник быстро забрался в его кабину.

– Так и есть! – тут же закричал он изнутри. – Эти твари взломали систему! Посмотри.

Эмма осторожно подошла к машине, неуверенно оглядываясь на остальные серебристые летающие штуки. Кто его знает, может, еще какую-то из них взломали?

На панели управления уютно устроилась полупрозрачная каракатица, Ник с трудом ее оторвал. Сжал в пальцах и выудил зерно-чип.

– Вот он, вирус, – пояснил он. – Машина успела бы многих убить, если бы мы не остановили ее.

– Вдруг и в остальных катерах есть такие роботы-крошки? – спросила Эмма.

– Все уже парализованы. Никто не будет двигаться. Мы их всех уничтожим. Только я поломаю этот катер. С его программами не справится уничтожающий заряд. Это другой робот. Я уже говорил, что есть разные роботы…

Ник долго не церемонился. Одним ударом ладони разбил панель, выломал ее и кинул вниз, на пол.

– Вот и все. Теперь переключим кулон, и он уничтожит всех здешних маленьких роботов. Тут не будет роботов. Ни одного робота.

– Отличный у тебя кулон, – заметила Эмма.

– Мы его бережем. Мы не используем его всегда. То есть, я хочу сказать, что кулон – на особый случай. Когда с нами нет Настоящих деревьев.

Эмма понимающе кивнула.

– Думаешь, наши справятся с атакой?

– Конечно. Не сомневайся в том, что делаешь. Это залог победы, – с готовностью ответил Ник.

– Ты никогда не сомневаешься?

– Никогда. Я знаю, что делаю, и знаю, зачем делаю.

Ник опустился на пол рядом с дверью ангара, погладил кулон и выключил его. Прижал к губам и опустил вниз. Темная поверхность погасшего кулона слегка блеснула при ярком свете ангарных ламп.

– Откуда у тебя этот кулон? – спросила Эмма.

Ее все больше интересовал странный и далекий мир Ника.

– Наследство. Достался от предков. Раньше кулон был другим и показывал изображения. Но после мы научились его включать. Это кулон Люка. Он может быть ключом, запускающим машины на моей планете. И может быть блокиратором. Это сильная штука, понимаешь?

– Конечно. Значит, вы такие не умеете больше делать?

– Мы многого не умеем. Мой народ, такие, как я, мои дяди, мой дед, – все они живут и жили раньше в палатках. Разводят таких больших рогатых зверей, которые дают… Мм… как это правильно называется… белая такая жидкость, понимаешь? Вкусная, которую пьют.

Ник щелкнул пальцами, и Эмма догадалась.

– Молоко. У нас называется молоком.

– Да. Его и дают. И мы можем делать палки острые, можем делать стрелы с ядом, выделывать шкуры животных тоже умеем. Но мы не можем создавать такие штуки, как кулоны. У нас есть яйца драконов, много яиц. Это платы, из которых рождаются драконы. Нам достались от предков только драконьи платы. Мы умеем выводить драконов и летать на них. И тогда война. Мы нападаем на тех людей, которые живут в городах и не имеют драконов. Мы забираем у них лекарства и еду. Вот такая жизнь на моей планете.

– Зачем? Зачем забираете лекарства и еду, если у вас есть животные, которые дают молоко?

– У нас нет возможности выращивать зерно и крупы. Мы не умеем это делать. А одним мясом нельзя питаться, иначе умрешь.

– Ага, – понимающе кивнула Эмма. – Война за место на планете.

– Это так, – кивнул Ник и провел рукой по своим браслетам.

– Браслеты – это традиция, да? – догадалась Эмма.

– Это родовые браслеты. Так принято у нас в роду. Каждый из нас имеет такой браслет. Это говорит о том, что все мы – моя мать, мои братья, мой отчим, мои сестры, – все мы связаны в одну неразрывную нить. Мы – часть нашей планеты. Планета не может без нас, как мать не может без своих детей.

Ник осторожно снял один браслет – коричневую кожаную веревку, на которой находились разноцветные бусины, – и протянул Эмме.

– Это тебе. Ты тоже стала частью нашей семьи. Теперь ты – одна из нас. Ты с нами.

– Я не могу быть частью семьи, – проговорила Эмма еле слышно.

Нужные слова вертелись на языке, и оставалось только произнести их. Сказать, что на самом деле она не тот человек, которому можно доверять.