Уильям Дитц - Mass Effect: Обман

У Джиллиан были вопросы. Масса вопросов. Но ни одного, на который могла бы ответить Зон. Если только она не могла предсказывать будущее.

— Нет. Спасибо.

— Тогда все. Мы узнаем точное место обмена лишь за час. А значит, тем более важно распределить ключевые роли, составить планы на все возможные варианты развития событий и провести несколько репетиций. Поэтому присоединяйся к нам через полчаса в главном зале. Помимо того, что ты член совета, ты еще и одна из самых могучих наших биотиков. Мы рассчитываем на твою силу.

Джиллиан ощущала в себе новую целеустремленность и решительность, поднимаясь обратно к себе. Она свершит свою месть. И смерть Призрака даст ей еще больше. Будущее принадлежало ей.

На Омеге было три вещи, в которых нуждалось большинство ее обитателей: воздух, пища и вода. Первое было наиболее важным из всех, потому что без него те, кто дышит кислородом, умерли бы очень скоро. Именно поэтому Хендел, Иммо и батарианец по имени Па-да ползли сейчас через воздуховод, отмеченный на детальном чертеже, предоставленном персоналом Т’Лоак, как OMAS 462.3410.497. Эти чертежи были составлены вскоре после захвата ею власти сотни лет назад и регулярно обновлялись. Не потому, что Королева Пиратов хотела помочь таким образом своим подданным, а потому что считала, что эта информация когда-нибудь может пригодиться, как и случилось.

Как и прочие инженерные коммуникации на Омеге, вентиляционные шахты протяженностью в сотни километров эволюционировали вместе с постоянно изменяющимися потребностями, прихотями и технологическими возможностями тех, кто населял космическую станцию. Среди прочего это означало, что здесь не существовало такого понятия, как стандартизированные размеры воздуховодов. В некоторых можно было стоять в полный рост. Другие, вроде того, что преодолевал сейчас Хендел, были едва больше ширины его плеч. И это было неудобно. Особенно для человека, не любившего замкнутые пространства. Но, сосредоточившись на своем задании, которое состояло в том, чтобы разведать маршрут, по которому наемники Т’Лоак смогут неожиданно атаковать «Подполье биотиков», Хендел мог держать свой страх под контролем.

Его головной фонарь выхватывал из темноты пару метров впереди, и у Хендела, ползущего вперед на локтях, затекла шея от постоянного смотрения вперед. Всякий раз, когда он доползал до пересечения, необходимо было останавливаться и сверять маршрут по уни-инструменту. Некоторые из боковых ответвлений были отмечены на схемах, другие нет. Камеры, расположенные над его ушами, записывали все путешествие, и хотя самому Хенделу это никак не помогало, люди Т’Лоак потом смогут внести новые сведения в контрольные экземпляры карт.

Помимо тесного пространства, на пути также встречались препятствия — иссохшие тела мертвых крыс, покрытый пылью робот обслуживания, которого пришлось толкать перед собой до ближайшего бокового прохода, и вентилятор, который необходимо было отключить и разобрать, прежде чем двигаться дальше.

Хендел приблизился к очередному пересечению, и еще раз сверился с картой. Судя по схеме, здесь нужно было повернуть налево. Хендел достал небольшой баллончик с краской и нарисовал им светящуюся стрелку на внутренней поверхности воздуховода. Позже, когда здесь пойдет боевая команда, эти отметки помогут им быстро сориентироваться.

— Уже близко, — сказал Иммо сзади. — Во всяком случае, так следует из схемы. Вряд ли биотики стали бы затруднять себя установкой сенсоров в воздуховодах, но мало ли. Смотри в оба.

Хендел и так смотрел в оба, и последнее что ему сейчас было нужно, это один из прихвостней Т’Лоак, говорящий ему, что делать. Но ему удалось скрыть свое раздражение, издав в ответ неразборчивое бурчание вместо слов.

Протиснувшись влево через узкий изгиб, Хендел миновал отходящий в бок канал. Выдуваемый из него мощным вентилятором воздух устремлялся вперед по прямолинейному участку, в конце которого виднелся какой-то свет. Снизу? Хендел надеялся, что да, поэтому он пополз вперед и наткнулся на просторный металлический короб, соединивший друг с другом много лет назад четыре воздуховода различных форм и размеров.

Хендел перебрался внутрь короба и ему пришлось потесниться там, чтобы дать место для Иммо и Па-да. Прямо под ними, примерно в тридцати метрах снизу, сквозь грязную решетку виднелся под пещеры. Там внизу можно было разглядеть несколько десятков человек, все они собрались вокруг одного, проводившего групповые упражнения. Хендел попытался обнаружить среди них Джиллиан и Ника, но так и не смог определить их с какой-либо уверенностью. Но они были там, он был в этом точно уверен и жалел, что не может немедленно начать атаку.

— Хорошая работа, — сказал Иммо, вглядываясь через решетку. — Возвращаемся назад, подготовим команду и сделаем этим людям сюрприз, которого они никогда не забудут.

В этом, решил Хендел, он точно мог с ним согласиться.

Конвертер массы, служивший печью крематория, располагался в центре чашеобразного углубления, в окружении сорока восьми рифленых колонн. Как и в случае со многими другими вещами на древней космической станции, точное изначальное назначение этого сооружения было неясно. Кто-то говорил, что крематорий некогда служил храмом, и Мотт полагала, что это вполне вероятно, учитывая красоту этого места. Это, в общем-то, не имело значения — главное, чтобы оно могло послужить задуманной цели. Которая состояла в том, чтобы использовать комплекс как место проведения планируемого обмена.

Поэтому когда саларианская похоронная процессия вошла в похожий на амфитеатр зал и начала двигаться по чуть пологому спуску в сторону светящегося конвертера, Мотт заняла место в верхнем ряду изгибающихся скамеек и приготовилась наблюдать. А также рассчитать, где должен располагаться каждый из людей Призрака. Здесь также были и другие зрители, в том числе попрошайки, торговцы едой и простые зеваки. Женщина с лотком религиозных принадлежностей подошла к Мотт, но агент «Цербера» жестом отогнала ее прочь.

Погребальная песнь саларианцев носила повторяющийся характер, и хотя Мотт и не понимала их языка, внутренняя печаль слов не требовала перевода. К сожалению, за исключением кого-то вроде Т’Лоак, большинство жителей Омеги не могли позволить себе вывезти тело родственника со станции. И места, достаточного для кладбища, здесь тоже не было. Поэтому большинство трупов кремировали. В том числе и десятки безымянных, становившихся жертвами свирепствовавшей на Омеге преступности. По стандартной процедуре их отвозили в морг, где держали в течение двух циклов. Затем, если за телами никто не приходил, их «пускали в обработку». Этим эвфемизмом обозначали подобный конвейеру процесс, в котором десятки тел отправлялись в конвертер массы, не удостаиваясь хотя бы короткой молитвы.