Джек Вэнс - Аластор-2262

– Вы совершенно не правильно меня поняли, – с некоторой дрожью в голосе произнес Глиннес. – Обвинение поражает своей откровенной нелепостью.

– А вот меня удивляет, с какой уверенностью вы обо всем этом говорите, – произнес Шермац.

– При необходимости невиновность Акади может быть продемонстрирована таким образом, что всякий в ней убедится. Но суть-то совсем не в этом. Меня поражает, почему Филидис, руководствуясь только лишь подозрениями, заключил Акади в тюрьму в то время, как настоящий преступник разгуливает на свободе.

– Интересное соображение. Вы можете назвать этого настоящего преступника? Глиннес покачал головой.

– Очень хотелось бы – особенно, если учесть то, что виновным является одно вполне определенное лицо.

– А почему вы столь откровенны именно со мной?

– Вы видели, как Акади передает деньги посыльному. Ваше свидетельство сняло бы с него все подозрения.

– Я видел только то, что из одних рук в другие перешел небольшой черный чемодан. Внутри него могло оказаться все, что угодно.

Глиннес насторожился и стал подбирать слова более тщательно.

– Вас, по всей вероятности, удивляет, почему я так уверен в невиновности Акади. Причина проста. Я подлинно знаю, что он отдал деньги через посыльного – все было так, как он утверждает. Бандольо поймали. Его пособник Лемпель убит. Деньги так и остались невостребованными. По-моему глубокому убеждению знать, столь назойливо домогающаяся возвращения денег, заслуживает их ничуть не более, чем Бандольо. У меня нет ни малейшего желания помогать любой из сторон.

Шермац понимающе кивнул, лицо его стало еще более серьезным.

– Я понял ваш намек, не утруждайте себя объяснениями. Если Акади на самом деле не виновен, то кто же истинный сообщник Бандольо?

– Меня удивляет то обстоятельство, что Бандольо на сей счет не сказал ничего определенного, однако шериф Филидис, нисколько в этом не сомневаюсь, не позволит мне даже словом перекинуться с Акади, не говоря уже с Бандольо.

– У меня несколько иное мнение, – сказал, поднимаясь из-за стола, Шермац. – Несколько слов с шерифом Филидисом были бы весьма полезны.

– Не торопитесь идти в полицию, – произнес Глиннес. – Он не захочет с нами встречаться.

– Как я полагаю, еще как захочет. Мой общественный статус чуточку выше положения странствующего журналиста, поскольку я обличен полномочиями старшего инспектора Гвардии Вседержителя. Шериф Филидис примет нас с огромным удовольствием. Давайте сразу же к нему отправимся, чтобы провести расследование. Где его нужно искать?

– Вон в том здании, – ответил Глиннес. – Оно довольно невзрачное, не здесь, в Уэлгене, именно оно представляет всю мощь законов Тралльона.

В вестибюле полицейского управления Глиннес и Райл Шермац задержались не очень-то долго – шериф Филидис все-таки удостоил их своим вниманием, хотя, судя по озабоченному выражению лица, ему было не очень-то до досужих посетителей.

– Ну что там еще? Кто вы, сэр? – спросил он, выходя в вестибюль.

Шермац выложил на стол металлическую пластинку.

– Прошу вас удостовериться в моих полномочиях. Глянув на пластинку повнимательнее, Филидис тотчас же сник.

– Я, разумеется, всецело к вашим услугам.

– Я здесь по делу, связанному со старментером Бандольо, – произнес Шермац. – Вы его допрашивали?

– Более или менее. Производить более тщательное расследование не имело смысла.

– Вы выяснили, кто является его сообщником из местных жителей?

Филидис самодовольно улыбнулся.

– Ему помогал некий Джано Акади, который содержится у нас под арестом.

– Значит, у вас нет ни малейших сомнений в отношении виновности Акади?

– Улики настолько очевидны, что не вызывают сомнений.

– Он сознался?

– Нет.

– Вы его подвергли психо-зондированию?

– В Уэлгене мы не располагаем соответствующей аппаратурой.

– Мне бы хотелось допросить как Бандольо, так и Акади. Акади, пожалуйста, первым.

Филидис вызвал одного из низших чинов полиции и отдал необходимые распоряжения. Затем обратился к Шермацу и Глиннесу:

– Не угодно ли пройти ко мне в кабинет?

Через пять минут в кабинет шерифа втолкнули бурно возмущающегося Акади. Увидев Глиннеса и Шермаца, он мгновенно притих.

– Доброе утро, Джано Акади, – учтиво поздоровался с ним Шермац. – Рад новой встрече с вами.

– При таких вот обстоятельствах? Подумать только – меня держат взаперти в одиночке, как преступника! Я уже подумал было, что меня волокут на прутаншир! Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?

– Надеюсь, нам удастся прояснить ситуацию. – Шермац повернулся к Филидису. – Какие именно обвинения выдвинуты против Акади?

– Он обвиняется в сговоре с Загмондо Бандольо и незаконном присвоении не принадлежащих ему тридцати миллионов озолов.

– Оба обвинения ложны! – вскричал Акади. – Кому-то выгодно погубить меня!

– Мы непременно доберемся в этом деле до истины, – произнес Шермац. – Не послушать ли нам старментера Бандольо? Я уверен в том, что ему есть о чем нам рассказать.

Филидис связался с одним из своих помощников и вскоре в комнату вошел Загмондо Бандольо – высокий чернобородый мужчина, лысый, с черной тонзурой на черепе, ясными голубыми глазами и кротким выражением лица. И это тот человек, который командовал пятью наводящими ужас кораблями и четырьмя сотнями изгоев, человек, который был виновником десятка тысяч трагедий ради целей, которые были известны только ему одному?

Шермац подал знак, чтобы он вышел вперед.

– Загмондо Бандольо, мне хочется задать вам один вопрос, если честно признаться, из праздного любопытства. Вы раскаиваетесь в той жизни, которую до сих пор вели?

Бандольо сдержанно улыбнулся.

– В чем я определенно раскаиваюсь – так это в двух последних неделях. Что касается предшествующего периода, то это сложный вопрос, и в любом случае мне не очень-то ясно, как на него правильно ответить. Задним умом все мы крепки, но в повседневной жизни способность задумываться над последствиями своих действий нами не расценивается как особо полезное свойство ума.

– Мы производим расследование по делу о вашем налете на Уэлген. Вы можете с большей определенностью идентифицировать вашего сообщника из местных жителей?

Бандольо потянул себя за бороду.

– Да я вообще, если память мне не изменяет, этим не занимался.

– Предварительный допрос Бандольо производился под гипнозом, – пояснил шериф Филидис. – У него не осталось никаких сведений, которые он мог бы утаить.

– И что же вам удалось выяснить во время гипно-допроса?

– Инициатива исходила с Тралльона. Бандольо получил предложение по тайным каналам старментеров. Для проведения предварительного обследования Бандольо послал одного из своих ближайших соратников по имени Лемпель. Лемпель представил оптимистический отчет и Бандольо собственной персоной отправился на Тралльон. С триллом, который стал его пособником, он повстречался на пляже неподалеку от Уэлгена. Лицо трилла было закрыто хассэйдной маской и говорил он настолько измененным голосом, что, как утверждает Бандольо, он бы не сумел определить его владельца. Там же, на пляже, они обо всем договорились, и Бандольо больше уже никогда не встречался с этим человеком. К осуществлению проекта он подключил Лемпеля. Лемпеля ныне нет в живых. Никакими другими сведениями Бандольо не располагает, а произведенное в Порт-Мэхьюле психо-зондирование полностью это подтвердило.