Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи. Темная зона

Ксюша выдохнула и продолжила:

– А теперь это! Словно бы разные люди писали!

– А я сразу говорила, – фыркнула Нинка. – Этот сценарий сырой! Я говорила, еще когда вы с Бейном…

– Нин, не галди, – отмахнулся я от искина и, обхватив супругу за плечи, прижал к себе. – Ксюх, не парься. Сделаем что написано и свалим. Просто давай сосредоточимся на том, что говорят сделать…

– У тебя, как обычно, «все просто», – буркнула Цесаревна, ткнув меня кулачком под ребра. – А мне, понимаешь ли, интересно. Я за сюжетом слежу.

Ксюху, вскрыв личным паролем покачивающийся «Подсолнечник», я нашел мирно спящей в ложементе водителя. Все было словно в голофильме: и жуткий убийца, готовый порвать меня на кусочки, и внезапное спасение. Вот только прижавшаяся ко мне Цесаревна, во сне всхлипывающая и бормотавшая что-то про меня, вызывала во мне волну нежности.

Когда она очнулась, мы вошли в инстанс. Вместе, держась за руки, и тут же, пройдя через изолирующую мембрану, попали во внутренние помещения корабля.

В это же время. Столица Великой Джуманны-Куано расы Властителей Галактики Квери.

Центральный Сектор, Столичная сектория «Путаш-ген». Планета Якургращты. Морефлотство Ардории «Курусручк»

– Мы не простим. Мы не отступим. Мы – величайшая раса в Звездном море! – выплескивая фиолетовую от нахлынувшей ярости слизь из всех пор, рявкнул представитель флотской звездной мореходии.

– Но можем ли мы что-либо предпринять… – возразил ему старый квери, чья раковина уже в скором времени должна была проткнуть эргетовым шипом его давно уже ставшее пятикамерным сердце.

Уньбаса-мутаруке. Этого великого слизня уважали, но для партии войны он был чем-то вроде пугала. Этакой страшилкой, всегда имеющей возможность запороть признание слов говорящего. На него тут же зашикали молодые кавери, многие из которых еще даже не обзавелись панцирем.

Ягараш промолчал. Председатель, истекая синей слюной, давал понять, что поддерживает оратора, а не предсмертного. Он слышал слова, которые уже стали законом, но не готов был принять их. Тем более в ситуации, когда в подбрюшье Джуманны-Куано завелось что-то настолько странное, как Железные Эдали.

Выплеснув кубометр желтой слизи на пол, Ягараш обозначил позицию, что слова-законы услышаны и приняты. И никакие вопросы умирающих не трогают его мембраны.

– По закону, со слов Гугепузи-нути, будут подняты сто сорок тысяч монорем, девяносто тысяч бирем и других кораблей не менее десяти тысяч на класс, – сказал наконец он, обильно поливая оранжевой жижей кафедру. – Также обязую правителей каждые десять шестидесятых долей дневного цикла казнить пять тысяч обезьян эдали. Трусы и обезьяны не меняются! Будь они хоть железными, хоть из плоти! Да будет так!