Андрей Ливадный - Мятежный Процион

Библейский потоп являлся не чем иным, как следствием захвата гравитационным полем Земли своего спутника…

Андрей помнил собственное потрясение, когда математические расчёты, сравнительный анализ химического состава пояса астероидов, Луны и Марса, вдруг начал выстраиваться в понятную систему, подтверждающую воспоминания иной личности, внезапно очнувшейся от сверхглубокого сна…

Затем грянули события на Марсе — завезённый с Луны реголит стал причиной распространения серебристой пыли, которая при исследовании оказалась колониями наномашин иной, неизвестной человечеству расы.

Сумма технологий двух цивилизаций внезапно образовала роковой синтез.

Никто не подозревал, что древняя виртуальная машина, созданная селенитами на базе геомагнитного поля Земли, по-прежнему успешно работает. Она исправно транслировала матрицы сознания умиравших людей на любые доступные носители.

На Марсе концерн «Новая Азия» начал серийный выпуск андроидов, оснащённых нейромодулями.

На перенаселённой Земле неуклонно росла смертность среди социально неблагополучных, малообеспеченных слоёв населения…

В этих условиях древняя система, которая уже едва справлялась с потоками входящих данных, вполне естественно восприняла андроидов с интегрированными нервными тканями за «новорождённых существ».

Расстояние между Землёй и Марсом не являлось препятствием для направленной передачи данных, и едва сошедшие с конвейера человекоподобные машины вдруг начали принимать в свои нейромодули фрагменты матриц сознания умерших людей.

Почему фрагменты?

Ответ прост: объём клонированных нервных тканей не мог принять всю матрицу целиком, поэтому человекоподобные машины, как правило, получали ограниченный объём данных, связанный с последними часами или днями жизни человека.

Нетрудно предугадать, что девяносто процентов таких воспоминаний носили негативный, травматический характер.

Машины стали сбоить — целые партии андроидов вдруг без видимой причины начинали вести себя совершенно неадекватным для бытовой машины образом.

Проблемы ещё больше усугубились с появлением серебристой пыли.

Человечество стремительно вторгалось в область неизведанного, а внезапные катастрофические события воспринимались как беда, с которой необходимо бороться.

Руководство корпорации «Фон Браун», терпящей колоссальные убытки из-за массового сбоя андроидов и выхода из строя техники, поражённой спорами микромашин, решило принять радикальные меры, вычистить непонятную заразу ядерным взрывом, имитировав катастрофу на атомной энергостанции.

Однако, прежде чем пойти на этот шаг, часть инфицированной техники и сбойных человекоподобных машин была тайно доставлена на борт законсервированного колониального транспорта «Европа».

Трудно предсказать, к каким последствиям могли привести перспективные исследования технологий расы селенитов.

Лишь несколько человек, чья наследственная память была разбужена во время долгого перелёта между Землёй и Марсом, осознавали, чем могут обернуться для остального человечества тайные исследования древних технологий.

Безвредные микромашины, разработанные селенитами в качестве универсальных симбионтов, способных поддерживать организм человека, попавшего в экстремальные условия окружающей среды, или реставрировать повреждённую технику в обмен на поставляемую им энергию (тепло человеческого тела либо часть энергоресурса машины) могли быть использованы далеко не в мирных целях, а сведения о возможности вечной жизни, путём контроля над виртуальной машиной селенитов и присвоения исключительного права на распределение реинкарнаций, грозили обернуться катастрофическими последствиями для всего человечества.

Андрей не чувствовал себя героем.

Они оказались в безвыходном положении — узнай сотрудники корпорации об их внезапно проснувшемся знании, и жизнь будет сломана.

Хуже того — пять личностей, вспомнивших не только своё прошлое существование на Новом Селене, но и узнавших друг друга, оказались в зоне ядерной «зачистки».

Их личный счёт к «Фон Брауну» рос с каждым прожитым часом. У каждого имелись свои мотивы, но итог оказался един: не желая погибнуть или стать «материалом для исследований», они решились на отчаянный шаг — проникнуть на борт «Европы» и угнать корабль вместе со всеми образцами сбойных андроидов и «инфицированной» микромашинами техники.

Только так они могли избежать преследования по факту своего необъяснимого выхода из зоны ядерного взрыва и хотя бы на время отсрочить роковые для цивилизации открытия.

Андрей услышал в коридоре шаги Беат. Женщины, которую он полюбил на Новом Селене и вновь обрёл во время страшных событий на Марсе.

Дверь каюты открылась.

Она улыбалась впервые за последние месяцы.

— Андрей, пойдём, похоже, Френку удалось смоделировать систему записи личности!

У Диброва сбилось дыхание.

Неужели они смогут обмануть время, уйти от невыносимого существования в крошечных отсеках космического корабля и очнуться от небытия в новом, уже подготовленном для жизни мире?!

— Иду, родная.

Он задержался лишь на минуту, чтобы добавить последнюю фразу:

«Конец записи».

Они возвращались.

Ёмкости с химическими веществами опустели ещё неделю назад, но только сейчас на пяти из восьми полусферических выступов камер биологической реконструкции зажглись сигналы индикации, предупреждающие об успешном окончании процесса.

Мари, Ян и Энтони в молчаливом напряжении ожидали, когда откроются уникальные в своём роде устройства, где по образцам ДНК реконструировались тела членов экипажа «Европы», а затем с носителей кибернетических систем происходила трансляция личностей.

Они лишь могли предполагать, кого встретят спустя пару минут.

Было страшно.

По-настоящему страшно — ведь самый незначительный сбой в процессе мог привести к фатальным последствиям.

Не хотелось даже думать об этом, иначе следовало предположить, что за медленно поднимающимися крышками они увидят вовсе не тех, кого так долго искали, не теряя надежды на протяжении двух с половиной лет.

Они нашли их почти в самом пекле вулканической преисподней, среди видоизменившихся, не помнящих своего истинного предназначения анклавов одичавших машин.

Теперь уже не минуты, а секунды решали всё.

Крышки камер биологической реконструкции встали в верхнее положение, отчётливо щёлкнув фиксаторами.