Олег Данильченко - Из варяг в небо

— Но откуда он такой вообще тут мог взяться? — Взмах рукой куда-то за спину, видимо намекая на Илюхину кучу камней. — И кто он такой вообще? На дикого не похож, экипирован слишком хорошо. — Продолжает настаивать лысый. — Ты посмотри, — он достает из стола Илюхин «Абакан» и тыча в него пальцем, — это техногенная цацка. Повезло, что слабовата она против брони, да сам этот, ранен, — тыкает в больное колено, — а воевал вполне грамотно. Ясно ведь, что солдат.

— Слушай! Чего ты от меня хочешь? — Начинает заводиться цветной. — Что ты сказал, я сделал. Еще чем-то могу помочь?

— Да чем тут поможешь? — Вздыхает лысый. — Если он не знает языка, то его, хоть на куски режь, толку не будет. Вот только чего теперь с ним делать прикажешь?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю! — Ехидно ухмыляется цветной. — Ты тут начальник, — тыкает пальцем в грудь лысого, — ты и решай. — И развернувшись, отбыл, не забыв прихватить с собой кейс.

Лысый задумчиво разглядывал Илью, а тот продолжал глупо улыбаться. Потом, видимо что-то для себя решив, лысый ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

— Дио Ген. — За тем изобразив вопросительную мину на лысом черепе ткнул пальцем в грудь Илье.

Ну вот, могут же когда хотят. Это больше похоже на конструктивный диалог.

— Леонов Илья Сергеевич. — Ответил Илюха.

— Лео Нов. — Повторил лысый, как бы пробуя слово на вкус, не обратив ни какого внимания на имя и отчество Ильи. — Лео Нов, Лео Нов, — повторил мужик еще пару раз, а потом сам себе кивнул, принимая окончательное решение, одновременно с этим, опять закатывая глаза. Через секунду, в комнате появились два здоровенных молодца (по ходу караулили за дверью), в уже знакомых бронированных скафандрах, только на этот раз без гермошлемов. Быстренько отстегнули Илью от стула и подхватив под руки воздвигли его в вертикальное положение. Не смотря на обезболивающие свойства сыворотки правды, колено не вылечилось само собой, естественным образом, напомнив о себе. Илюха охнул и опять вырубился.

Очередное пробуждение, было вновь болезненным. Когда он пришел в себя, то увидел, как уже знакомая, цветастая рожа, бесцеремонно, что-то делает с его коленом, пристраивая туда странный девайс. Было больно, но в принципе терпимо. Вряд ли цветной, пытается ему навредить. Там уже вредить нечему. Илья прекрасно понимал, что с такой раной, долго не живут, без своевременной, квалифицированной помощи. В рану столько грязи попало, что омертвение тканей и гангрена, в общем-то, уже не за горами. Так что, наносить еще больший вред, было бы, бессмысленно. Скорее всего, пытается помочь. Поэтому Илья не стал дергаться. А ему и не дали бы. За спиной у цветастого, стояла парочка дуболомов, держа в клешнях дубинки, весьма неприятные на вид. Может это те, что давеча его со стула сдернули, а может и другие. Хрен поймешь, все одинаковые в этих скафандрах, как близнецы. Короче понятно, что будут лечить, но не понятно, зачем им этот геморрой? Какие у них планы, на здоровье Ильи. И спросить не получится, не поймут-с.

Цветной закончил, похоже, он был доволен проделанной работой, затем глядя на Илью, изобразил ходьбу, при помощи указательного и среднего пальцев. После чего, уже одним указательным, помахал в стороны. Илья кивнул, понял мол, не дурак. Ходить не рекомендуется. Тот еще раз скептически оглядел получившуюся конструкцию и вышел, дуболомы тоже ретировались вслед за ним. Дверь скользнула на место.

Оставшись один, Илья огляделся. Это была камера, к бабке не ходи. Комната два на три метра, узкая шконка, и санузел в углу. Наверно все камеры, где бы они не находились и кто бы их не строил, выглядят одинаково. Каких либо осветительных приборов видно не было, свет как бы исходил от потолка, но не явно. То есть, судя по тени, свет идет сверху, но если смотреть туда, то потолок как потолок. Проще сказать так, «светит, но не светится». Удивительно. В другой ситуации, Илья обязательно бы заинтересовался подобным феноменом, но сейчас, его больше волновало, что с ним будет дальше. Ответа на этот вопрос, по-прежнему не было, а по сему, он продолжил изучение окружающего. Санузел, обычный. Очень даже узнаваемый унитаз, вакуумного действия. С подобными устройствами, Илье уже приходилось встречаться, когда он до армии, работал на пароходе финской постройки. Так что ни чего удивительного. Это Илюха проверил, допрыгав до него на одной ноге, что бы справить малую нужду. Да и особо далеко прыгать не пришлось, камера была маленькой. Рядом с унитазом, малипусенький умывальник (буквально, только два кулака можно засунуть) с носиком, из которого, полилась тепловатая вода с привкусом железа, как только Илюха нажал на кнопку, расположенную рядом. Нажал, полилось, отпустил, не льется. Носик, можно повернуть вверх, и тогда можно без труда напиться. А что бы умыться, одной рукой жми кнопку, а другой плескай в рожу. Этакий ватерминимализм. Но к чему это все? В распоряжении целая планета, и вода на ней должна быть, судя по тому лесу, который довелось видеть собственными глазами. А тут, жесткая экономия. Вопросы, вопросы, вопросы, вопросы, их все больше, а вот ответов пока все еще нет. Осмотрев помещение, Илюха занялся осмотром той хреновины, что сейчас висела у него на коленке. Вот это, было уже куда как интереснее. По виду, прибор, был отдаленно похож на аппарат Елизарова. Штаны с него сдернули, вон на шконке валяются, кстати, куртку с майкой, тоже вернули. За тем, ногу, от середины голени, до середины бедра, сначала обмотали неизвестным Илье материалом, который затвердев, стал подобием гипса. Но прежде чем он зафиксировал ногу, срезали тот участок, который был непосредственно на месте коленного сустава, таким образом, оголив рану. Потом, выше и ниже колена, на уже затвердевшей шине, закрепили обручи, или скорее манжеты даже, набранные из отдельных сегментов. Очень похоже на металлические браслеты наручных часов, где отдельные фрагменты браслета, соединены штырьками-шарнирами, для гибкости. Видимо, добавляя или убирая отдельные сегменты, можно менять величину охвата манжеты. Они держались плотно, но при этом были еще и очень легкими. На взгляд вроде металл, но может и полимер какой. Далее, две спицы, слева и справа от раны, каждая из которых, одним своим концом, крепилась к верхней манжете, а другим к нижней. На этом, сходство с аппаратом Елизарова заканчивалось. К этим спицам, крепился основной прибор, который, время от времени передвигался по ним, то выше, то ниже, тихо жужжа и попискивая, подмигивая в основном оранжевыми и красными огоньками. Надо полагать, трудится девайс.

Как только Илья закончил с осмотром, дверь отъехала, впустив в камеру очередного дуболома, который принес миску, вручил ее в руки арестанту и отбыл восвояси. В миске оказалась, зеленоватая масса, по виду и консистенции, как гороховый суп пюре. А на вкус…, вы пробовали когда нибудь, чуть подсоленный жидкий пластилин? Вот и Илья не пробовал, но если бы такой существовал вообще в природе, то может быть, имел бы именно такой вкус. Короче мерзость, но есть надо, тем более, что это, скорее всего не отрава. Иначе тогда, какой смысл лечить? Вот только есть этот бурдомес, было нечем. Пришлось пить. Выпив и удержав это в себе, Илья поставил миску на стол, а сам завалился на шконку. Надо было все обдумать и переварить. Переварить не только те зеленые сопли, что здесь считают пищей, но и свое положение.