Владимир Поселягин - Я из будущего

Заказывать этот номер в меню можно только с таким перечнем блюд. Скопировал так. Нужно было по отдельности, но и это не плохо. Солонки такие долго хранятся, как и соль в них, так что с каждого блюда их много накопиться. Эх, была бы сеть, исправил бы, а так придётся не утилизировать их, а собирать. Нужно будет коробку под них приготовить.

Закончив с обедом, я убрал всю посуду в утилизатор, она одноразовой была и, прибравшись на судне, поспешил к станции. Эшелона как не было, так и нет. И ведь в лоб не спросишь, куда такой-то эшелон с танками делся, сразу за шпиона примут. Что ж делать-то, всё равно ведь узнать нужно. Пришлось немного поиграть. Сделать запыхавшийся усталый и встревоженный вид и сжимая в ладони клочок бумаги, подбежать к железнодорожнику со станции. Что у него за специальность не скажу, но он был в форме, может за механицизмы отвечает, может ещё что.

— Скажите, — с трудом переводя дыхание, сказал я. — Танкисты ещё не прибыли?

— А тебе до них какое дело? — настороженно осмотрел тот меня.

— Брат у меня там, механик-водитель. Вот, вчера телеграмму прислал с какой-то станции, сообщил, остановка на несколько минут тут будет, хотел встретиться, а я не успел, мост размыло. Пришлось вплавь, а дальше бегом.

— Не знаю. Танкисты были, но под утро, не рассвело ещё. Дальше ушли. А будет ещё или нет, не скажу.

— Значит, успел, — с облегчением улыбнулся я. — Подожду.

Отойдя в сторону, я стёр улыбку с лица и нахмурился. То, что под утро дальше прошёл как раз нужный мне эшелон я теперь уже не сомневался. Ошибочка вышла, тот оказался тут куда быстрее, чем я думал. Я уже собрался покинуть вокзал, когда зазвучала сирена воздушной тревоги. Вместе со всеми выскочив на привокзальную площадь, присмотревшись, я заметил несколько приближающихся точек со стороны передовой. Налёты на эту узловую станцию бывали, свидетельства были видны везде, от плохо засыпанных воронок, до кучи горелого металла в стороне. Там были и перекрученные рельсы, и остатки вагонов и платформ. Утром тоже был налёт, когда я тут был, что-то тушили в районе складов, хотя сам налёт я не застал, спал ещё. Это был видимо второй на сегодня.

Рванув в сторону, мне не хотелось попасть под случайный разрыв, тем более защиты на мне просто никакой не было, я пробежал мимо позиции зенитчиков, мельком их осмотрев. К моему удивлению там был знакомый лейтенант-зенитчик, с которым я встретился в первый день войны у границы. Ничего себе, два месяца уже война идёт, а тот всё ещё жив. Да и автомат что я ему тогда дал, сняв с тела диверсанта, был при нём. Более того, у командира орудия был второй, со сколом от пули на прикладе. Теперь лейтенант командовал не "счетверёнными" пулемётами, а 37 миллиметровой зенитной пушкой ПТО-ПВО. Осмотревшись, я обнаружил позиции ещё двух таких пушек, однако судя по стрельбе, их было гораздо больше, да и пулемёты зенитные тут имелись.

— Здорова, — подошёл я к знакомцу.

Тот удивлённо поправив каску, всё в ней ходит, обрадовано улыбнулся.

— О, так я тебя знаю.

— В первый день войны встречались, — кивнул я.

— А тебя что, ещё не призвали? — удивился тот. — Из-за потерянных документов что ли?

— Нет, документы при мне. Даже не восстанавливал, так нашёл.

— Они же сгорели? — удивился тот.

— Хозяева, когда из дома выбегали, прихватили и мои вещички тоже, а потом на дороге я их встретил. Заметив свой чемоданчик, морду лица набил, тогда всё вернули. А насчёт службы то нет, не призвали, я участвовал в строительстве укрепрайона, а сейчас в Москву отправили. Не призовут меня, по возрасту не призовут.

Достав паспорт, я протянул его лейтенанту. Тот слегка присел от близкого разрыва бомбы, немцы штурмовали станцию, но паспорт взял и утянул меня в противовоздушную щель.

— Странно, опытного зенитчика с боевым опытом и не взять. Помню, как ты из карабина командира диверсантов застрелил, привычно, вот что меня тогда удивило. Умеешь ты это делать. Тут на зенитчиков с опытом охота среди командиров частей ведётся, а ты получается, никому не нужен, — бурчал тот и, открыв паспорт, замер, прочитал ещё раз, покосился на меня и спросил. — Так ты в шестнадцать лет сбежал из дома с чужими документами?

— Всё-то вы знаете. Я вроде этого не говорил. Да, в шестнадцать. Сержант рассказал?

— Да, пообщались с ним. Нас ведь из той станции этим же днём вышибли, мы тогда нашу установку первую потеряли. Выжили командир установки, вон с подаренным тобой автоматом, ещё двое бойцов из расчёта. Водитель погиб. Пешком выходили, зенитку на дороге нашли, тянули её с собой, лошадьми, машинами, на руках, как придётся. Вышли, я тут снова батарею получил. Так и отступали. Как видишь до брянских лесов дошли. Сейчас командую зенитной обороной этой станции, девять стволов под командованием, если пулеметы считать.

— Особо как я смотрю, это не помогает. Не одного попадания. Даже завесу поставить не можете, чтобы те прицельно не бомбили.

— А это что, не завеса?! — возмутился тот, указывая в небо. — Вон же та пара "лаптёжников" отвернула, это и есть завеса.

— Это пародия. Спорим, я из пулемёта собью немца, даже два?

— Тебе тут что, игрушки что ли? — нахмурился тот. — Это война парень, тут умирают.

— Мы так делали в Финскую. Стимул серьёзный появляется. Два расчёта, что подобным занимались, на своём счету имели больше подавленных огневых точек противника, чем другие. Советую взять этот способ на вооружение. Дух состязания. Он поможет.

— Ну ладно. Спорить не буду, но посмотрим. Давай за мной.

Мы выскочили из щели и рванули к пакгаузам. Там в кузове "ЗИСа" был установлен "ДШК" на зенитной треноге.

— Вот, ты вроде с таким знаком, — указал лейтенант и приказал расчёту покинуть кузов машины, прекратив стрельбу.

— Сколько патронов осталось? — спросил я у командира расчёта, одним слитным движением запрыгивая в кузов.

— Чуть меньше половины ленты.

— Ухты, целое богатство, — хмыкнул я и, обернувшись, сказал зенитчикам. — Смотрите внимательно и учитесь.

— Давай-давай, покажи, что ты умеешь, — громко хмыкнул лейтенант.

Конечно без сети, дальномера и другой аппаратуры Древних, задача передо мной стоит сложная, однако знания базы "Стрелок" и нескольких сопутствующих и профильных у меня оставались. Штурмовики, что крутили круг над станцией и время от времени пикировали вниз, пока ещё были над нами. Закончив бомбить, они начали работать пулемётами, вот одну такую "пташку" я и встретил с горячим русским приветом.

Первую очередь я дал пробную, проверял прицел и темп стрельбы зенитки. Пули хлестнули по мотору, оставляя полосы на бронированном крыле, а вот мотор зачихал, выбрасывая клубы дыма, что-то я ему там повредил. Не успела замолкнуть пробная очередь в шесть патронов, как прозвучала вторая на три. В этот раз я попал куда надо. Пули одна за другой пробили бронированное остекление фонаря и снесли голову пилоту. Так что, не выходя из пике, тот оставляя дымных хвост, врезался в землю у нас за спиной. Не в городке, где-то на площади. Взрыва сильного не было, толчок и огонь с чёрным дымом на месте столкновения с землёй. Однако это ещё было не всё, второй самолёт штурмовал не меня, но бок подставил, а я своего не упустил. Густо дымя, тот ушёл за город и, судя по тому, что не взлетел, сел на "вынужденную", а я уже бил по остальным. Потеряв четыре самолёта, после каждого пике штурмовики просто не выходили из атаки, а врезались в землю, остальные покрутившись, и потянулись к себе. Я по ним стрелять не стал, хотя боезапас остался, поэтому присев у борта спросил у лейтенанта: