Мария Ермакова - Лазарет на перекрестке миров. Начало

Татьяна мандражировала. Терпеть не могла это чувство, но регулярно испытывала его в школе, университете, ординатуре. «Комплекс отличницы, — смеялся Артем. — Надо обязательно сдать экзамен, иначе небо упадет на землю!».

… Еще на станции, стесняясь своего нервного настроения и потому тайком от «моржа», Татьяна достала привычный контейнер с антистрессовыми капсулами, вытряхнула сразу две и… задумалась, глядя на них. Всю жизнь она пыталась что-то кому-то доказать. Преподавателям — что лучшая на курсе, начальству — что специалист высокого класса и профессионал в своем деле, родителям — что она жуть, какая самостоятельная… Артему — что он не ошибается, даря ей свою любовь. Что пыталась доказать она сейчас? Что спокойна и невозмутима? К черту!

Она высыпала капсулы обратно и выложила контейнер из кармана.

Лу-Тан, показавшийся на пороге первой шлюзовой, призывно махнул ластой…

…Бледнея лицом и лихорадочно горя глазами, она прижималась носом к обзорному стеклу МОД и смотрела, как удаляется ставшая родной станция — в паутине странных конструкций с красными крестами на мозаичных крыльях.

Вселенная обступала корабль. От ощущения пустоты заныли зубы, и страх поднял волоски вдоль позвоночника. МОД? Скорлупка на волнах мироздания, и нет ничего постоянного и надежного! Только пустота, исполненная булавочными головками далеких звезд — надежна. Только пустота, заворачивающая корабль в манто сверкающих спектров — постоянна и пуста… Трогает холодным дыханием сердце, заставляя его частить. Паникой осушает губы.

Покидая Землю вместе с Лу-Таном Татьяна не испытывала ничего подобного. Наверное, была в полуобморочном состоянии. Или капсулы помогали?

Они летели больше земных суток. На вопрос: «Почему не воспользоваться подпространством?» Лу-Тан сердито ответил, что М-63 слишком близко. Но, кажется, он просто не любил подпространство. За время полета Татьяна Викторовна успела привыкнуть к неприятному чувству пустоты и выспаться на месяц вперед. Лу-Тан половину пути провел в амортизационной ванне, наполненной водой из его бассейна. И вот уже вырастала вдали громада М-63 — стальная «восьмерка», на концах которой кружились полные злобных искр красные кольца энергоблоков.

Ей показалось, что прошла вечность. Вечность, под завязку наполненная пустотой…

…Транслятор был теплым, и отчего-то теплота его и тяжесть успокаивали. И хотя она нервно сжимала и разжимала пальцы, скрытые толстой тканью плаща, дыхание выровнялось, а сердце больше не скакало, как сумасшедшее. И — да — здесь было на что посмотреть!..

Лу-Тан пришвартовал МОД к одному из шлюзов и, крепко держа Татьяну за руку, словно маленькую девочку потащил за собой. Пройдя невнятной сетью полутемных коридоров, которые не отложились в ее памяти, они очутились на широкой, словно пруд, площади, под высоким, источающим мягкое сияние куполом. Далекие стены огромного помещения были увиты чудовищными лианами с мясистыми листьями, которые шевелились как живые, хотя ветра не было. По верху шла широкая галерея, откуда призывно мигали огоньки всех цветов и калибров. Шумная толпа снующих туда-сюда разнообразнейших существ совершенно дезавуировала Татьяну Викторовну. Она сдвинула куколь на лоб и застыла, разглядывая многообразие мира.

Здесь было много юмбаи. Высокие, разноцветные — они ловко ковыляли на своих десяти конечностях, вскидывая их в непонятных ей, и оттого кажущихся нелепыми, жестах. Под потолком носились проангелы — суматошные, вечно занятые, заполняли воздух пронзительными голосами. Невысокие, очень широкие, неспешно проходили мимо сатианеты: только по двое, подозрительно поводя тяжелыми головами. Покрытые частично панцирем, подобным хитиновому, гуманоидоподобные, коричневые, коряжистые — они были похожи то ли на роботов из старых фильмов, то ли на оживших черепашек-ниндзя. Там, где панцирь кончался, кожа приобретала янтарный оттенок, и оттого они казались подсвеченными изнутри ярким фонариком. В толпе мелькали и полупрозрачные силуэты их извечных врагов — гоков. Стремительные контуры зубастых лиц скрывались под матовыми шлемами — воздух станции был для них тяжеловат. Головы сатианетов интуитивно поворачивались вслед за ними. Нижняя, подвижная часть лица, скалилась в ненавидящей гримасе — война, заменившая гены, война, кипящая в крови. Если бы не присутствие многочисленных патрулей Ассоциации — упакованных в устрашающие защитные комбинезоны, вооруженных неведомым Татьяне, но грозным на вид оружием, бойня могла бы вспыхнуть в одно мгновение.

Здесь было еще много неизвестных ей рас — гуманоидов, медузоподобных, вообще неопределимых из-за защитных скафандров и сфер. Но толкотня и движение толпы показались ей знакомыми. И когда догадалась — в чем дело, рассмеялась. Центральная площадь напомнила улицы родного города — заполненные спешащими по своим делам людьми: тот же упорядоченный хаос, те же озабоченные лица.

— Они все килорододышащие? — спросила она, продолжая оглядываться.

— Некоторые — да. Другие используют упрощенные копии реактиватора. Вы уже освоили более сложную модель в Лазарете. Те, для кого воздух М-63 даже с реактиватором неприемлем, используют защитные оболочки и скафандры.

Лу-Тан повел ее через площадь в оранжерею, в которой росли растения из разных уголков галактики. Высажены они были секторами, подобраны друг к другу по сходству условий. Некоторыми из секторов Татьяна смогла полюбоваться только через материал защитных сфер — внутри плавали облака разноцветного газа, фосфоресцировали мясистые лепестки и маслянистые капли, брызги распылителей орошали ботаническое великолепие радужным дождем. В оранжерее было влажно и душно, но она пока не решалась совсем откинуть капюшон.

Они посетили жилые сектора, побывали в местной Штаб-квартире Звездной Ассоциации, почему-то напомнившей Татьяне Московскую валютную биржу. В огромной смотровой надолго задержались, любуясь затенением Юмбы и стремительным полетом серповидных истребителей Ассоциации, четверками совершавших облет станции. К обеду Татьяна перестала чувствовать ноги и взмолилась об отдыхе. Лу-Тан довольно улыбнулся и потащил ее на галерею над центральной площадью. Сам он казался неутомимым и помолодевшим. Бодро шелестел толстыми складками кожи, топорщил короткие усы, задиристо шлепал по полу станции тяжелым хвостом.

Над полукруглым входом в межзвездную таверну светилась — для привлечения клиентов, решила Татьяна Викторовна, — некая шкала: зеленый, желтый, оранжевый, красный. Лу-Тан ввел спутницу внутрь. Глазам предстало большое помещение, утопающее в уютном полумраке. На разнообразнейшего вида сиденьях, лежанках, а то и просто на полу, расположились многочисленные гости.