Татьяна Лыткина - Попутный ветер

Глава 2

Что случилось с двигателями, связью и вообще с пространством вокруг, они так и не смогли понять. Потому что после того, как неожиданно оборвалась связь с Землей, в наступившем хаосе никто ничего не смог сделать, и только Павел успел вдавить клавишу включения соэллианских генераторов защитного поля.

Приборы словно сошли с ума — все одновременно. Все, что могло мигнуть — мигнуло, все, что могло издать звук — пискнуло, загудело, зажужжало. Включился и моментально выключился голографический передатчик по кораблю — перед креслом Середы возник Лобанов, который пытался что-то переключить на панели перед собой, и тут же голограмма погасла.

А потом все заполнилось страшным серым туманом, который лез в глаза, уши и горло. Казалось, его можно собирать горстями, но это только казалось, потому что на самом деле его не было. Тело отказывалось слушаться, голос — повиноваться, даже крикнуть не получалось. Мысли и звуки растеклись в пространстве, замедлились и как будто вывернулись наизнанку. Сквозь клочья тумана перед глазами Сергей видел, как отец пытался дотянуться до кнопки вызова по кораблю, и как бессильно падала обратно на подлокотник его рука. Видел, читал по губам, как ругался Павел, который никак не мог оторваться от пульта и снять палец с клавиши.

Голову будто сдавило обручем из прочного и тяжелого металла, почему-то горячего и шершавого. Спустя мгновение такой же обруч появился в районе груди. Волна непереносимой тоски прокатилась по сознанию — казалось, вот сейчас все и оборвется, и дыхание, ставшее практически невозможным, и этот вязкий мыслеворот в голове, и сама жизнь тоже оборвется… Только мгновение этого обрыва все длилось и длилось, так же тягуче и отвратительно медленно, как и все ощущения.

Потом, когда Сергей испугался, что они навсегда застряли в этом замедляющем жизнь тумане, неожиданно все кончилось, и отец включил-таки громкую связь, но вот голос ему отказал. А Павел, как это ни прискорбно, как раз смог закончить очередную цветистую фразу, прежде чем сообразил, что звуки вернулись. Одновременно с последним словом он оторвался, наконец, от пульта, но не удержался на ногах, мягко осев на пол. В это время ожил персональный передатчик на ручном браслете отца, осведомившись хриплым голосом Лобанова:

— Что здесь, черт возьми, происходит?

Себя же Сергей поймал на том, что из груди рвется совершенно истеричный смех. И упавший Павел, и отец, который силился ответить Лобанову, и рассеявшийся туман — все вызывало безудержный приступ хохота. Правда, к счастью, оказалось, что он, как и отец, не может издать ни звука.

Павел, наконец, неуверенно поднялся и довольно спокойно сказал в микрофон громкой связи, что в рубке все живы, все нормально, спросил — как дела у остальных. С облегчением они услышали слабые голоса матери, Юли и Катерины — с ними все было в порядке. Лобанов сообщил, что все нормально, только Михаил не может говорить.

— У нас те же проблемы, — отозвался Павел, поглядывая на него и отца, который уже медленно поднимался из кресла. — Похоже, у Виктора с Сергеем то же самое.

Серость в огромных иллюминаторах сменилась привычной чернотой с огоньками звезд. Но Середа, к тому времени уже приникший к приборам, непонятно хмурился.

— Не могу понять, что с ориентировкой, — озабоченно сказал он. — По всем данным, мы вышли в заданном районе…

— Уже хорошо, — отозвался Павел. — А вот я не могу понять, что с двигателями. Сережа, проверь показания датчиков уровня топлива.

— Есть, — все еще сипло отозвался Сергей, набирая команды в ЭВЦ — он перешел на клавишный режим, поскольку говорить нормально пока не мог.

Павел повернулся к командиру.

— Так что с ориентировкой?

— По спектральным характеристикам, — откликнулся тот, — ЭВЦ нашел базисные эфемериды, но их координаты не соответствуют исходным.

— Это как? — нахмурился Павел.

Виктор не ответил, зато по громкой связи вызвал в рубку Михаила. Сергей смотрел на экран с ответом ЭВЦ и никак не мог поверить глазам. Может, ошибка?

— Что у тебя? — неслышно подошел к нему Павел.

— Не понимаю, — чуть слышно отозвался Сергей. Голос все еще с трудом повиновался, да и не хотел он громко объявлять результаты тестирования. Вдруг это все-таки неисправность компьютера.

— Дай посмотреть, — так же тихо отстранил его Павел, мельком глянув на зеленые строчки. Покачал головой, набрал повторную команду.

— Что случилось? — появился на пороге Михаил.

— Мишка, нужна твоя голова. Мы с ЭВЦ не справляемся, — обернулся к нему Середа. — Что-то не то в настройках.

Копаныгин, не торопясь, пересек рубку, подошел к командиру, некоторое время внимательно изучал показания приборов.

— Насколько велика погрешность? — осведомился он.

Виктор покачал головой. Как все было бы просто.

— За пределами нормы.

— Черт! Ерунда какая-то, — Павел оторвался от своего монитора. — Что показывают результаты наблюдений?

— Лучше всего это можно охарактеризовать цитатой: «И звезды сдвинулись на небесах», — Михаил был абсолютно серьезен.

— Может быть, математическая ошибка в расчетах компьютера? — осторожно вставил Сергей.

Копаныгин задумчиво посмотрел на него, не видя, но внезапно лицо его озарилось.

— Подождите! Компьютер, соответствуют ли вектора смещения эфемерид направлению движения самих звезд?

ЭВЦ помедлил всего несколько секунд, потом нежный женский голос сообщил:

— Совпадение — девяносто девять и девять десятых процента.

Павел неожиданно вспомнил раздражающий его голосовой интерфейс Электронно-Вычислительного Центра «Зари». В модулировании тембра голоса для бортового компьютера наука сильно шагнула вперед. В исполнении этой механической леди можно было легко выслушать смертный приговор и еще умудриться получить удовольствие от прослушивания.

— И что? — вырвалось у Сергея, хотя он уже начал понимать — что.

— И ничего, — медленно ответил Виктор. — Получается, что звезды, и правда, сдвинулись.

— С настройками все в порядке, как и следовало ожидать, — сообщил Михаил, откидываясь в кресле. — Если бы это не было фантастикой, я бы напомнил, что перемещение звезд в пространстве есть явление естественное и закономерное. Через десяток тысяч лет мы бы и невооруженным взглядом неба не узнали.

— Так то через десятки тысяч лет, — тихо сказал Сергей. Его прервал какой-то слишком спокойный и ровный голос Павла.

— Командир, у нас еще больше проблем, чем могло до сих пор казаться. Если ЭВЦ в этом тумане не спятил, то они очень, очень неприятные.